АнтиМетро, Джек Потрошитель

— Вас понял, подполковник. Не извиняйтесь, — заверил сэр Томас. — Мы, англичане, тоже на дух не переносим утренней спешки. Традиционная овсянка, чашечка кофе, неторопливое чтение утренних газет…. Хорошо, прибуду ровно через тридцать пять минут. Роджер.

Аккуратно положив на тумбочку телефонную трубку, Артём — в меру громко — позвал:

— Алмазная донна, просыпайся!

— Дай, пожалуйста, поспать, — не открывая глаз, ворчливым голосом попросила супруга. — Приставал к бедной девушке — со всякими нежными глупостями — половину ночи. А теперь, видите ли, «просыпайся»…. Отстань! Садист озабоченный и эротически-ненасытный…

— Через полчаса нас посетит мистер Томас Бридж.

— Да? Это меняет дело, — Татьяна, протирая ладошкой сонные глаза, приподняла растрёпанную голову над подушкой. — Тогда я пойду в душ, а ты, милый, займись полноценным завтраком…. Тёма, подожди!

— Утренний поцелуй? — вернувшись, понимающе улыбнулся Артём.

— И это, конечно, тоже…. Спасибо. У тебя, любимый, на шее имеется свежий засос. Извини, это я не нарочно. Так получилось.

— И что же теперь делать? Подскажи, пожалуйста.

— Да, ничего особенного. Наденешь серенькую водолазку с воротом под горло, и все дела. Найдёшь в чемодане. Только, пожалуйста, не надо там всё переворачивать — по устоявшейся привычке — «вверх дном». Знаю я тебя, неаккуратного мальчишку…. Под «жёлтую мышку» я потом загримируюсь, когда наш гость удалится. А то, не дай Бог, злопамятный и мстительный сэр Томас отпустит — по поводу моего «мышиного» облика — едкую шутку. Я, понятное дело, не сдержусь и отвечу ещё более едкой репризой, например, по поводу трепетных и романтических отношений высокопоставленных сотрудников «МИ-6» с элитными лондонскими проститутками. Начнётся жаркая взаимная пикировка, и полноценного делового общения, наверняка, не получится. Оно нам надо?

Когда мистер Бридж, предварительно потревожив дверной звонок, вошёл в квартиру, обеденный стол — для завтрака — уже был накрыт.

— Присаживайтесь, сэр Томас! — любезно предложила умытая и старательно причёсанная Татьяна. — Видите, как я серьёзно отношусь к вашим профессиональным советам? Никаких вызывающих косичек и бантиков. Лишь скромный «конский хвост». Практически — учительница начальных классов английской провинциальной гимназии. Надеюсь, вам нравится? Спасибо большое, очень рада и тронута…. Хотите — яичницы с беконом? Отварных сосисок? Маринованных? Тостов с маслом и абрикосовым джемом? Чашечку кофе?

— Спасибо, милая леди Татьяна, — пристраивая на диванчике потрёпанный кожаный портфель, вежливо улыбнулся Бридж. — Яичница с беконом? Жирновато, на мой взгляд, для такой ранней трапезы…. Нет ли у вас томатного баночного супа? Только, пожалуйста, разогрейте. Не откажусь и от чашечки чая с молоком…. А господин подполковник, смотрю, с утра пораньше балуется пивком?

— Почему бы и нет? — открывая банку с пивом, непонимающе пожал плечами Артём. — Я, ведь, не собираюсь сегодня садиться за руль автомобиля. Опять же, бекон, действительно, слегка жирноват. А пиво, как всех хорошо известно, превосходно растворяет излишки жира…. Кстати, не боитесь, что употребление томатного супа — совместно с чаем, щедро разбавленным молоком — может привести, извините, к внеплановой диарее?

— С чего бы это, вдруг? Я с малолетства привык к такому утреннему меню. Первый завтрак — жиденькая овсянка с хлебными, слегка подгоревшими тостами и стаканом апельсинового сока. Второй завтрак — томатный суп с соевыми галетами и чай с молоком, естественно, без сахара.

— Сейчас я принесу соевые галеты, — хлебосольно засуетилась Таня. — Видела в хлебнице упаковку…

Исподволь наблюдая, как сэр Томас с аппетитом уплетает буро-красную вязкую жидкость, Артём поинтересовался:

— Заглянули к нам на огонёк, чтобы ознакомиться с последними новостями и выслушать свежие версии?

— И это, конечно, тоже, — не переставая размеренно работать столовой ложкой, сообщил мистер Бридж. — Но, главным образом, для того, чтобы взять с вас, уважаемые супруги Беловы, расписки «о неразглашении государственной тайны». Великобритании, естественно.

— Простите?

— Ранним утром Премьер-министр дал добро — на посещение секретного объекта «А-317». Мне уже выдали соответствующую магнитную (электронную?), карточку, которая поможет нам отпереть заплесневелую металлическую решётку. Ночью на объект пребудет и доверенный сотрудник МИ-6, знающий пароли цифровых замков. Так что, ознакомимся с тайным подземельем, о котором вы, любезные, всем — сильным мира сего — прожужжали все уши…. Довольны? Но предварительно вы, русские коллеги, должны дать письменные обещания, мол: — «Обязуюсь обо всём увиденном на секретном объекте «А-317» никому — ни в письменной, ни в устной форме — не рассказывать. В том числе, и российскому Руководству, включая генерал-лейтенанта ГРУ Громова Виталия Павловича…». Подпишите такие обязательства? Нужные бланки находятся в моём портфеле…

— Без вопросов и всяких сомнений! — бодро заверил Артём. — Мы аналогичные бумаги подмахиваем достаточно часто, чуть ли не каждый месяц. Иногда — толстыми пачками…. А как же быть со старшим лейтенантом Евгением Кузнецовым?

— Пусть он к семнадцати ноль-ноль заглянет в головной офис Скотланд-Ярда. Я там буду проводить плановое совещание — вместо одной особы, временно выбывшей из строя по амурным причинам…. Только учтите, друзья мои, что в случае грубого нарушения данных обещаний вы — автоматически и всенепременно — превратитесь в государственных преступников, подлежащих уголовному преследованию по стогим законам Великобритании. Речь, по сути, идёт о пожизненном заключении…

«Фигня полная!», — презрительно поморщился внутренний голос. — «Причём здесь — какие-то дурацкие расписки? А как же быть с «сывороткой правды» и детектором лжи? Не говоря уже про обыкновенный паяльник, размещённый в заднем проходе? В некоторых случаях все эти хвалёные «расписки» превращаются в глупые, ни к чему не обязывающие бумажки. Детство голоштанное, право…».

Покончив с завтраком, Татьяна взяла в руки подзорную трубу, небрежно повертела её в руках, пощелкала крохотным тумблером и, облегчённо вздохнув, подошла к окну. Через несколько минут она сообщила:

— Мистер Уилшер совершает традиционный утренний обряд. А именно, добросердечно кормит оголодавших белок и голубей…. Грустный какой-то он сегодня. Печальный и медлительный. Типа — стукнутый пыльным серым мешком из-за угла.

— Бедняга Фрэнк, — усердно прихлёбывая из кружки чай с молоком, понимающе покачал головой сэр Томас. — Переживает…

— Почему — бедняга? И какова причина его нервных переживаний?

— Ну, как же. Пресса и Интернет — совместными дружными усилиями — уже умудрились раструбить последнюю «жареную» новость, мол: — «Геи, застреленные в технологическом туннеле лондонского метрополитена, входили в Попечительский совет Музея детства…». Естественно, что после этого — в ближайшие недели и месяцы — посещаемость музея резко снизится. И тут уже ничего не поделать.

— Не понимаю этой топорной логики, — язвительно хмыкнул Артём. — Мне уже все уши прожужжали, мол: — «Великобритания — самая толерантная страна в мире. Здесь и мусульман любят, и идейных евреев, и геев — совместно с дурацкими лесбиянками — носят на руках…». Ну, оказались члены Попечительского совета Музея детства пидо…, извините, уважаемыми геями. Что — по английским толерантным понятиям — с того?

— Как вам сказать, — смущённо замялся мистер Бридж. — Слова, слова…. Говорить их очень легко. Как, впрочем, писать и читать. Но есть же ещё и человеческое подсознание, работающее по собственным законам, не спрашивая ни у кого разрешения…