Антисваха против василиска

— Как оно всё случилось… в твоей жизни?

История Василиска оказалась простой и тяжёлой, как история любого предательства. Василиски спокон веков жили среди людей, но не использовали свои великие силы, чтобы рваться к власти и подчинить своей воле людей. Хотя могли бы. Ещё как могли! Один взгляд василиска многого стоил, а уж в сочетании с ядовитым дыханием, умением обернуться любым живым существом и владением магией делал василисков самыми могущественными существами на земле.

Однако волшебные змеи не рвались к трону, они предпочитали власти свободу. Василиски жили долго, куда дольше людей, и накапливали мудрость столетий. Род василисков был немногочислен, всего несколько гнёзд на континент: змеёныши у них рождались редко — то была цена долголетия и силы. Василиски были учёными, мечтателями, учителями и философами, они дружили с людьми и помогали им в их благородных устремлениях. Но, как и в других мирах вселенной, не все люди стремились к всеобщему счастью, равенству и братству (как проповедовали когда-то и на Земле). В среде сильных магов создалась коалиция из жаждущих господства, а зло, как водится, оказалось сплочено крепче добра.

— Логично, что зло лучше организовано, ведь любому движению нужен лидер, а зло никогда не испытывает в них недостатка. Достаточно вспомнить секту «Возрождение Василиска»: любой её член мечтал продвинуться вперёд, сместить действующего главу и занять его место. Либрок желал сместить ректора, Нойс стремился к тому же. Зло — это многоголовая гидра: стоит срубить одну голову, как на её месте сразу вырастает несколько, и за ними стоит целая колонна закусивших удила в жажде денег и власти. Длинная очередь на место нового, безжалостного, на всё готового лидера. Очередь, которой никогда нет на стороне добра, — рассуждал Имран. Он сидел на траве, а одетая в его рубашку Аня лежала рядом, положив голову ему на колени.

— Они напали внезапно?

— Ещё как! Ученики учёных василисков вонзили клинки в спину своим наставникам, люди-возлюбленные юных василисков убили их во сне, когда те мирно спали на их груди. Когда мы поняли, что происходит, всех детей спрятали в одной пещере, под защитой самых мощных заклинаний, пропускающих только самых верных друзей…

— Не рассказывай дальше! — взмолилась Аня, утирая слёзы. — Я слышала о предательстве Дистинаев и знаю, что ты нашёл в той пещере.

— Я возглавлял род василисков десять лет, и я не уберёг своих сородичей. Никого.

Взгляд Имрана стал пустым и страшным, и Аня изо всех сил затормошила его:

— Один в поле не воин и невозможно жить в вечном ожидании предательства! Мы всё исправим, исправим вместе! Ну, сколько змеёнышей тебе родить, а?! Десять хватит?

Имран отмер и усмехнулся:

— А двадцать?

— А сколько ты жить планируешь, дорогой? Кто твоё потомство растить-кормить будет, уточни-ка?

— Василиски живут до трёхсот лет, время в камне — не в счёт.

— И сколько тебе?

— Не волнуйся, я в хорошей форме для своих лет! Мне четыреста.

Аня сглотнула, отняла триста лет в каменной оболочке и расслабилась: ровесник! Она всегда чувствовала, что они с мужем близки по духу и возрасту.

— Долгие годы существуя на грани жизни и смерти, в полусознательном состоянии, я ждал чуда избавления, — прижал к себе жену Василиск. — Наш род действительно обладал знаниями, открывающими проход в другие миры. Организовать такой переход крайне трудно и хлопотно, мы не успели создать его, когда нас начали планомерно и яростно уничтожать, но я знал, что в других мирах живут потомки василисков. Только исконный василиск, как бы ни была разбавлена его кровь человеческой, способен принять дар метаморфа и обрести ипостась крылатого змея. Заклятье метаморфа изначально было создано для тех возлюбленных василисков, что хотели не только разделить с ними долгие годы жизни, заключив магический брак, но и войти в род крылатыми змеями. Разумеется, им не требовалось умирать для этого.

— А если супруг василиска хотел остаться человеком?

— Их дети с равной вероятностью рождались и василисками и людьми. Такие люди-полукровки тоже имели возможность принять дар или отказаться от него, прожив короткую жизнь простого человека.

— Выходит, я действительно полукровка, как и утверждала моя мать. Скорее, во мне не больше тысячной доли крови нашего сказочного Полоза.

— Этого вполне достаточно. Только вернувшаяся в мой мир душа из племени василисков могла освободить меня из добровольного плена. Светлая душа, способная простить предательство, похоронить прошлое, возродиться вновь как феникс из пепла — и помочь мне поступить так же. Высшие силы после сотен лет сжалились надо мной — и я отыскал тебя.

— Ты отыскал?!

— Не помнишь мой голос? Не слышала, как я звал тебя сквозь время и пространство? Чистую душу с вековым опытом любви и всепрощения… Те мальчишки, что пытались сотворить зелье метаморфа, не знали, что их попытки без моей помощи обречены на провал. Метаморфность — слишком большое искушение для большинства людей. Человека нельзя искушать властью и безнаказанностью — он моментально превращается в чудовище. Создать заклинание метаморфа может только василиск — и он очень тщательно выбирает, кому подарить такую силу, кто не использует её во зло.

Они замолчали, смотря на волнующийся лес. Имран встряхнулся и заговорил дальше:

— Я сразу начал искать тебя, страшно переживая, что новый, незнакомый мир сведёт тебя с ума. Мне снились кошмары, как вырванная мною в мой мир душа скитается нищенкой по дорогам, как над ней измываются мерзавцы, как мучается она без защиты и помощи. Я не знал, где в реальности обитают те маги, что притянули твоё сознание, чувствовал лишь, что где-то не так уж далеко. Я рыскал по стране, создал развёрнутую сеть информаторов, выясняя, что изменилось в мире за века и кто сейчас держит тебя на коротком поводке, если тебе не удалось вырваться на свободу. Личина Дайма оказалось весьма удобной, и я ни секунды не раскаивался, что остановил злодеяния этого мерзавца. Гипноз позволил мне в подробностях узнать о событиях жизни негодяя — он рассказывал мне свою повесть несколько дней. Поведал даже то, что сам успел позабыть: подсознание хранит всё, каждое случайное слово. Не представляешь, каким облегчением для меня стало известие, что из рухнувшего дома Унира Госка сбежал живой и здоровый снежный барс. Когда нашли каменного волка, я переехал в Эзмер и сосредоточил поиски на этом городе. Вскоре мне стало совершенно ясно, что душа, которую я приманил, вполне успешно обживается в незнакомом ей мире, а уж потом я понял, что ты — моя душа в самом прямом смысле этих слов, что я не смогу жить без тебя.

— Тебе и не придётся, — пылко заверила Аня.

— Счастлив слышать.

Вырвавшись из жарких объятий, раскрасневшаяся от поцелуев Аня попросила:

— Обернись василиском — хочу посмотреть на тебя в истинном виде.

Перед ней взметнулись первые опавшие листья — и на скалистом берегу возник большекрылый, исполинский змей. Могучий, как природные стихии. Прекрасный, как багровеющий закат на фоне наплывающих ночных туч. Со знакомой смешинкой в золотистых очах с вертикальным зрачком. Царь змей величаво свернул в кольца длинный хвост и повёл крыльями, посылая по скалам алые блики.

— Позёр, — буркнула Аня и восхищённо провела ладонью по гладкой, будто отполированной чешуе: — Хорош! Значит, душа во мне одна — моя собственная, что успокаивает. Это ты мне снился, большой василиск . К слову, почему снился?

— Наша связь установилась, когда я звал тебя сквозь пустоту вселенной. В минуты ярких эмоций я невольно устанавливал её снова, когда твоё сознание было расслаблено сном и больше подвержено стороннему влиянию. Я не знал этого, не чувствовал твоего присутствия в моей голове, и догадался обо всём, когда Ригорин поведал мне о твоих «вещих снах». К слову, я страшно удивился, когда сообразил, что к чему: обычно в паре василисков такая телепатическая связь устанавливается лишь после долгих лет совместной жизни. Было странно осознать, что у нас она возникла сразу, ещё до личной встречи и знакомства.

— Извини, что рассказывала Ригорину о твоих поисках и находках до того, как ты сам бы о них рассказал, — развела руками Аня.

— О, я не в претензии, у тебя это выходило увлекательно таинственно, — сверкнул белоснежными клыками Имран. — Боюсь только, ментальная связь стоила тебе уйму сил.

— Это да, я всегда просыпалась очень усталой после «вещих снов».

— А мне было страшно любопытно: ты видишь моими глазами только когда я в ипостаси змея или человека тоже? Ведь если ты видишь меня и ощущаешь мои чувства во снах, когда я в образе Дайма, то должна уже сопоставить все «сны» и прийти к верному выводу: кто же есть Имран Дайм на самом деле. Когда мы с Ригорином сидели в засаде у «алтаря», я только об этом и размышлял: увидишь ли ты бой, если я останусь человеком? Если да — значит, ты давно рассекретила мою тайну.