Антоллогия советского детектива-40. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— Посылал как-то к нему Рен…
— Как думаешь, уцелел?
— Когда катится пожар волной, мало что после него остается…
— Грустные у тебя мысли.
— Как и судьба моя.
— Выше голову, дивчина.
Леся ужинала с Мудрым. Она последовала его совету, была улыбчивой, веселой и почти беззаботной.
Глава XXXVIII
Спустя несколько дней на территорию коттеджа вкатил грузовик с американскими военными номерами. Встретили его Марта и Шпак. Были они в этот день необычно оживленными. И вообще у всех обитателей
— Да, сегодня, — отвечала Марта на вопросы. — Обязательно позвоню… Нет, мы пока не знаем, что именно… Но, конечно, это дефицит… Позвоню вам первому… — Ей нравилось быть в центре событий.
— Ожидается чей-то приезд? — попыталась выяснить Леся.
— Нет, нет, — ответила Марта. — Вы не обращайте внимания, занимайтесь своими делами…
Слишком много слов в связи с одним вопросом ясно показывали, что Марта взволнована.
И когда прибыл грузовик, Леся поняла, что, наверное, он и есть причина суматохи.
«Дружественные» разведки подбросили «борцам» продукты и одежду. Это были консервы, мука в бумажных мешках, искусственные жиры и сыр в жестяных банках, кофе, тушенка. В бумажных пакетах — пальто, пестрые костюмы, туфли, брюки, платья.
Солдаты сдали все это добро под расписку Марте. Грузовик фыркнул презрительно дымком и укатил мимо вытянувшегося в струнку охранника. Садовник, охранник, Шпак и Марта перетащили имущество и продукты в вестибюль виллы. Марта составила полный список полученного.
— Да, привезли, — ответила она на звонок Мудрого, — сейчас распределяем. Ах так? Конечно, этот тип Ничего не получит. Не беспокойтесь, все выполним в точности.
Леся видела, как тщательно Марта и Шпак распределяли продукты и вещи. У них был список претендентов на «вспомоществование».
— В среднем приходится на душу по десять килограммов муки, — деловито сообщила Марта Шпаку после сложных расчетов.
— А сыра?
— Грамм по пятьсот.
— Но банки-то все двухкилограммовые…
— Будем резать на четыре доли.
— А как с одеждой?
— У меня есть заявки, кому что требуется в первую очередь.
— Вот этот костюмчик ничего… Отложу его себе?
— Хорошо, только другим пока не показывай, скандал будет.
Странно и необычно было смотреть Лесе на этот дележ. Она догадалась, что, очевидно, «друзья» ОУН, прикрывшись вывеской какой-нибудь благотворительной Организации, подбросили очередную подачку. Они не всегда могли и хотели открыто поддерживать националистов и предпочитали действовать через филиалы, носившие туманные названия вроде «Друзей Украины», «Украинского фонда» и т. п. Леся не знала, как они точно называются, но догадаться об их существовании было несложно.
— Что для Макивчука выделим?
— Мудрый сказал, чтоб его не учитывали.
— Пан публицист проштрафился?
— Ты же знаешь ту историю с провалом на «землях».
Леся насторожилась: в «хозяйственной» болтовне
Марты и Шпака проскользнули важные сведения. Мудрый в свое время
ушел от разговора о причинах ликвидации надежной курьерской тропы. Только сказал, что в каком-то звене была допущена неосторожность. Теперь Марта неожиданно подтвердила догадки Юлия Макаровича: причины провала следует искать за кордоном. И очевидно, к нему как-то был причастен редактор «Зори» Макивчук.К вечеру к коттеджу потянулись странные люди. Они приходили поодиночке или парами после звонка Марты, робко улыбались охраннику у ворот, кланялись Марте:
— Добрый вечер…
— Наше шанування…
— Щыро вдячни за турботу…
С иными посетителями Шпак и Марта держались предельно почтительно, разрешили заменить то, что не понравилось.
Вот пришли муж и жена, он худой, длинный, в расшитой крестиком сорочке и добротном костюме, она полная, упакованная в плюшевое вечернее платье того фасона, который когда-то был модным в маленьких украинских местечках.
— Щыро витаю, друже референт, — встретил гостей у порога Шпак.
— Здравствуй, Петро, — благосклонно кивнул «референт». — Як тут у вас?
— Нормально. Хай пани Галя глянуть, що видкладено…
Мужчины степенно разговаривали, а Марта и «пани Галя» копались в тряпках, перебрасывались замечаниями по поводу качества той или иной вещи.
Лесе был хорошо виден «референт», но она могла почти твердо сказать, что этот длинный — не из службы безпеки. Может, он из референтуры пропаганды?
Марта попросила ее в этот день по возможности не показываться посетителям: им не стоит видеть Лесю. Леся сочла такую меру благоразумной и смирно сидела в своей комнатке. В окно ей было видно всех, кто шел к коттеджу, да и дверь забыли плотно прикрыть — все слышно, все разговоры.
От вещей пахло нафталином, и этот запах проникал в самые дальние уголки коттеджа.
Попрощавшись с «референтом», Шпак встретил нового гостя. Этот приехал на стареньком велосипеде, ржавом и скрипучем. Был очередной посетитель в рваном плаще, в шляпе с обвислыми, затрепанными полями. Вид у него унылый и робкий.
— Бери свое и уходи, — вместо приветствия бросил ему Шпак.
Человек в старой шляпе сгреб все, что ему выделила Марта, и нажал на педали велосипеда. Полы плаща развевались у него, как крылья старой линялой вороны.
— Дармоед, — процедил Шпак ему вслед.
— Да, от него никакого толку, — согласилась Марта.
В ее списке появился еще один крестик.
Лесю вдруг заинтересовал этот список. Очевидно, в нем были названы те, кого руководство закордонного центра, в который она попала, считало нужным поддержать, подкормить.
В обычных условиях список людей хранится у Мудрого за семью печатями: строго секретно, отпечатано в трех экземплярах.
Леся прикидывала: конечно же, подачки достаются только наиболее ценным, нужным кадрам. Список, в котором Марта крестиками отмечала очередного посетителя, по сути, являлся реестром актива всей организации…
…На следующий день, когда несколько улеглись страсти с дележом имущества и продуктов, Леся спросила Мудрого:
— Как вы думаете, сложно было бы добыть список тех людей, которых вы считаете здесь, за кордоном, наиболее ценными?