Антология «Дракула»

Томпсон почувствовал, как девушка взяла его под локоть, и вместе с ней устроился на заднем сиденье, а Каролидес быстро, но умело помчался по Корнишу. Вскоре они приехали в calanque [10] . На мысу среди декоративных деревьев и кустов, отбрасывающих гостеприимную тень, стояло белоснежное здание. Здесь были террасы, полосатые пляжные зонтики, мужчины и женщины, предававшиеся праздной (юлтонне, где-то даже играл оркестр или, как предположил Томпсон, просто работало радио.

10

Небольшая бухта (фр.)

Когда Каролидес остановился, с террасы приветливо замахали руками, приглашая его присоединиться, но грек с улыбкой отрицательно покачал головой. Томпсон и Равенна вышли из машины, на земле отчетливо вырисовывались их тени.

— До шести часов вечера, — сказал Каролидес, мастерски развернулся и по прибрежной дороге поехал прочь. Томпсон пошел следом за девушкой, которая в машине не проронила ни слова. Подождал, пока она поговорила с одним-двумя сидевшими за столиками членами клуба, а потом они вошли в прохладу здания, и сдержанный администратор позвал сотрудника в белой форме, который проводил их до мужской и женской раздевалок и ушел.

— Десять минут, — тихо проговорила Равенна.

— Буду ждать на террасе, — ответил Томпсон.

Повернувшись к двери мужской раздевалки, он обнаружил рядом того же служителя, который вручил ему пластмассовую коробку с цифрой «шесть» на крышке. Там англичанин нашел плавки алого цвета, туалетные принадлежности, расческу, щетку и три больших полотенца. Затем он переоделся, повесил одежду в серый железный шкафчик, прикрепил ключ на шнурок пояса купальных плавок и посмотрелся в зеркало.

И решил, что, возможно, его наружность не разочарует красавицу, хотя немного волновался о шрамах на ногах — напоминании об аварии, — которые через несколько недель превратятся в тонкие белые черточки. Томпсон вышел на яркое солнце и в ожидании девушки опустился в плетеное кресло. Море манило зеленой прохладой, к ласковым волнам вела железная лестница с пробковыми ступенями.

На вымощенный плитами пол упала тень, и англичанин обернулся. Он ждал потрясающую женщину, но все же так поразился при виде склонившимся над его креслом бронзовым великолепным видением, что от восхищения даже невольно ахнул. Белое бикини разительно контрастировало с загорелой кожей, которая постепенно светлела по направлению к шее так, что лицо оставалось нетронутым разрушительным действием южного солнца. Бледность уже не так бросалась в глаза. Приветливая молодая женщина сделала вид, что не заметила смятения Томпсона, и, улыбаясь, пригласила следовать за ней.

Она красиво нырнула в воду прямо с променада и уже плыла к отдаленному, стоявшему на якоре плотику, а Томпсон только нерешительно ставил ногу на ступеньку лестницы. Сначала вода обожгла холодом, как всегда бывает в этой части Средиземноморья, потом тело вновь согрелось, когда англичанин упорно плыл за девушкой. Равенна рассекала морские воды красивыми и плавными гребками — похоже, она упражнялась в плавании с самого раннего возраста.

Теперь Томпсон впервые за некоторое время прекрасно себя чувствовал и понял, что через несколько недель полностью поправится. В этом его заверяли не только опыт и знания в области медицины, но также красоты окрестностей и присутствие новых друзей. В том, что греков можно отнести именно к разряду друзей, англичанин не сомневался, потому что при баснословном богатстве у них не было никаких других причин хорошо относиться к скромному ученому, кроме как по сугубо дружеским мотивам.

Грациозным движением девушка запрыгнула на плот и улыбнулась англичанину, который завис в воде рядом с плотом, тихонько покачивавшимся на волнах, а потом положил руки на его теплую поверхность. И вновь он обратил внимание на то, какие у Равенны замечательные зубы. Впрочем, в ней все было совершенно. «Для богачки, — подумал он и про себя радостно изумился, — она безупречна».

— Мне так жаль, мистер Томпсон, — проговорила она на своем очень внятном английском.

— Не понимаю, о чем вы.

Она тряхнула головой, с черной путаницы мокрых волос полетели сверкающие брызги.

— Всего лишь о своей неосмотрительности: я совсем забыла, что вы приехали сюда оправиться от серьезной аварии, и вздумала состязаться с вами в скорости. Но вы держались молодцом. Я от души надеюсь, что это не помешает вашему выздоровлению.

Томпсон рассмеялся.

— Едва ли, — заверил он девушку.

Но когда он тоже взобрался на плот и сел рядом с ней, то покалывающая боль в ноге напомнила о преждевременности таких физических нагрузок.

— Уверены? — Теперь она вновь стала серьезной.

Томпсон кивнул:

— Совершенно уверен. Спасибо вам за участие.

Благотворное влияние соленого воздуха и тихий шепот моря в сочетании с исцеляющими лучами солнца еще больше уверили его в важности отменного здоровья. Ведь без него жизнь превращается в полное недоразуменье. Внезапно его посетило видение несущегося на него автомобиля, и он зажмурился, чтобы избежать столкновения.

Теперь Равенна находилась совсем близко от него.

— С вами все в порядке? Вы так побледнели.

Участие девушки тронуло Томпсона, и он ответил:

— Ничего страшного. Просто мимолетное воспоминание об аварии. Слишком разителен контраст между несчастным случаем и тем, что происходит со мной сейчас.

— Понятно. Тогда давайте наслаждаться солнцем.

Она откинулась на плоту, вытянула длинные ноги и закрыла глаза. Томпсон последовал ее примеру. Редко он с таким удовольствием наблюдал за течением времени. Вскоре он заснул. Потом перевернулся. Каким-то образом он боком коснулся девушки. И через миг она оказалась сверху и впилась Томпсону в губы неистовым стихийным поцелуем. Практически не сознавая того, что делает, он снял плавки. Девушка уже была обнажена, и они занимались любовью под ослепительным солнцем, абсолютно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Один раз близко к плоту подплыл пожилой человек, уставился на парочку, не веря своим глазам, а потом с громким плеском поплыл прочь к берегу. Утолив страсть, они оторвались друг от друга, и Равенна рассмеялась прямо в лицо Томпсону:

— Надеюсь, я не причинила боль вашей ноге!

Томпсон снова захохотал:

— Ни в коей мере.

Они быстро натянули купальные костюмы и нырнули в воду. Они держались за веревки, вделанные в борта плота, и пристально смотрели друг другу в глаза.

— Не знаю, как это вышло, — нерешительно начал он.

Равенна одарила его очередной таинственной улыбкой:

— Разве это имеет значение?

— Возможно, нет.

Еще на плоту Томпсон заметил вверху правого бедра девушки маленькую треугольную татуировку, и ему показалось, что в ней заключен миниатюрный геральдический символ. Теперь, когда они лицом к лицу зависли в воде у края плота, он впервые обнаружил такой же символ меньшего размера глубоко в ложбинке между грудей девушки. Она перехватила его взгляд и пояснила:

— Это герб нашей семьи. Нас много, мы живем по всему миру, и женщины носят такой герб. Так мы узнаем друг друга.

Томпсон был ошеломлен, но старался не подать виду.

— Не понимаю. Довольно-таки интимный способ опознавания, не так ли?

Равенна опять рассмеялась, обнажив белоснежные зубы:

— Вы не правильно поняли. Мы живем в тропическом климате. Женщины носят платья с глубоким декольте и часто надевают купальник.

— Вы удивительно похожи на отца, — заметил Томпсон.