Антология Фантастической Литературы

— А если бы вам можно было высказать еще три желания, — сказал мистер Уайт, — вы бы их высказали?

— Не знаю, — ответил гость. — Не знаю.

Он взял обезьянью лапку большим пальцем и указательным, помахал ею и бросил ее в огонь. Уайт ее оттуда выхватил.

— Лучше бы она сгорела! — мрачно произнес сержант.

— Если вам, Моррис, она не нужна, дайте ее мне.

— Мне она не нужна, — решительно ответил сержант. — Я ее бросил в огонь; если вы ее берете, не вините меня за то, что с вами произойдет. Но лучше будьте благоразумны, выбросьте ее.

Мистер Уайт отрицательно покачал головой и оглядел свое приобретение.

— Как это делается? — спросил он.

— Надо взять ее в правую руку и вслух высказать желания. Но предупреждаю — последствия могут быть страшными.

— Это похоже на сказки «Тысячи и одной ночи», — сказала миссис Уайт. Она поднялась, чтобы накрыть на стол. — Не кажется ли вам, что вы бы могли попросить мне в помощь еще пару рук?

Мистер Уайт вынул талисман из кармана, и все трое рассмеялись, заметив тревогу на лице сержанта.

— Если вы решили что-то просить, — сказал он, хватая Уайта за руку, — так уж просите что-нибудь разумное.

Мистер Уайт спрятал лапу обратно в карман и пригласил Морриса к столу. За ужином о талисмане отчасти позабыли. С увлечением все трое опять слушали рассказы о жизни сержанта в Индии.

— Если в истории обезьяньей лапы столько же правды, сколько в других его историях, — сказал Герберт, когда за гостем закрылась дверь и он поспешно удалился, чтобы успеть на поезд, — нам нечего надеяться на что-то путное.

— Ты ему заплатил? — спросила миссис Уайт, пристально глядя на мужа.

— Так, мелочь, — слегка покраснев, ответил мистер Уайт. — Он и брать-то не хотел, но я его заставил. Он все настаивал, чтобы я этот талисман выбросил.

— Ну, конечно! — с деланным страхом сказал Герберт. — А то мы станем счастливыми, богатыми и знаменитыми. Для начала ты бы попросил себе империю, тогда ты не был бы под каблуком у жены.

Мистер Уайт достал талисман и смущенно стал его разглядывать.

— Ничего не приходит в голову, что бы попросить, — медленно проговорил он. — Мне кажется, у меня есть все, что я желаю.

— А если бы ты выплатил залог за дом, разве ты не был бы счастлив? — спросил Герберт, кладя руку отцу на плечо. — Достаточно будет попросить двести фунтов.

Отец улыбнулся, конфузясь собственного легковерия, и приподнял талисман. Герберт состроил серьезную мину, подмигнул матери и взял на пианино несколько торжественных аккордов.

— Я-хочу-двести-фунтов! — произнес мистер Уайт.

Пианино громко отозвалось на его слова. Мистер Уайт вскрикнул. Жена и сын подбежали к нему.

— Она пошевелилась, — сказал он, со страхом глядя на лапу, и уронил ее. — Она извернулась у меня в руке, как гадюка.

— Однако денег-то я не вижу, — заметил сын, поднимая талисман и кладя его на стол. — Держу пари, что никогда их не увижу.

— Наверно, тебе померещилось, дорогой, — с тревогой во взгляде сказала жена.

— Пустяки, — сказал мистер Уайт. — Не тревожься. Но я испугался.

Они сели у камина, мужчины снова закурили свои трубки. Ветер снаружи завывал с небывалой силой. Когда где-то наверху хлопнула дверь, мистер Уайт подскочил от страха. Против обыкновения, они сидели молча, в гнетущей тишине, пока не пришло время ложиться спать.

— Наверняка ты найдешь деньги в большом кошельке, который будет лежать на кровати, — сказал отцу Герберт, пожелав родителям спокойной ночи. — А когда будешь прятать это свое незаконное приобретение, за тобой будет следить жуткий призрак, притаившийся на шкафу.

Оставшись один, мистер Уайт сел, он смотрел в темноте на огонь, и ему чудились там какие-то лица. Одним из них была такая отвратительная обезьянья рожа, что его передернуло, но потом, смутившись, он рассмеялся и потянулся к столу за стаканом воды, чтобы плеснуть в камин и погасить угли; случайно коснувшись обезьяньей лапы, он вздрогнул, обтер руку о халат и поднялся в спальню.

II

На следующее утро за завтраком, при ярком свете зимнего солнца, мистеру Уайту стали смешны его вчерашние страхи. В столовой царила здоровая будничная атмосфера, совсем не то, что накануне, и сморщенная, грязная обезьянья лапа, валявшаяся на буфете, уже не внушала тревоги.

— Все старые вояки одинаковы, — сказала миссис Уайт. — И чего ради слушали мы все эти глупости! Как можно в наше время верить в какие-то талисманы! А если бы мы и получили двести фунтов, разве они бы тебе повредили?

— Они могут упасть с потолка и зашибить голову, — сказал Герберт.

— По словам Морриса, чудеса происходят так естественно, что кажутся случайным совпадением, — сказал отец.

— Ладно уж, только бы эти деньги не достались тебе до моего возвращения, — поднимаясь из-за стола, сказал Герберт. — Не дай Бог, станешь скупердягой, и нам придется от тебя отказаться.

Мать засмеялась, проводила сына до порога и поглядела ему вслед, как он удаляется по дороге; возвратившись в столовую, она пошутила насчет легковерия мужа. Однако когда в дверь постучал почтальон, она побежала ему открыть и, увидев, что он всего лишь принес счет от портного, с некоторой досадой пробормотала что-то по поводу забулдыг военных.

— Думаю, Герберту будет над чем поиздеваться, — сказала она, садясь за стол.

— Не сомневаюсь, — сказал мистер Уайт. — Но как бы там ни было, а лапа у меня в руке пошевелилась. Могу в этом поклясться.

— Наверно, это просто твое воображение, — ласково сказала жена.

— Уверяю тебя, пошевелилась. Я вовсе не был под влиянием его рассказов. Я... Что там случилось?

Жена не ответила. Она наблюдала за загадочными эволюциями какого-то господина, который кружил возле их дома, явно не решаясь войти. Она отметила, что господин этот хорошо одет и что на нем новый блестящий цилиндр, и сразу подумала о двухстах фунтах. Господин трижды останавливался у их двери, наконец он решился и постучал. Миссис Уайт торопливо скинула передник и спрятала его под подушечкой кресла.

Она отворила дверь незнакомцу. Вид у него был смущенный. Он поглядывал на нее украдкой, пока она извинялась за беспорядок в комнате и зато, что муж в халате. Затем она умолкла, вежливо ожидая, что гость сообщит причину своего появления, но он тоже молчал.

— Я пришел к вам от «Моу и Меггинс», — произнес он наконец.

— Что случилось? Что случилось? — испуганно сказала миссис Уайт. — Что-то не в порядке с Гербертом?

— Погоди, дорогая, — вмешался муж. — Не пугайся прежде времени. Надеюсь, сэр, вы пришли не с дурными новостями? — И он серьезно посмотрел на незнакомца.