Антология Непознанного. Неведомое, необъяснимое, невероятное. Книга 2
Шрифт:
КАТАСТРОФА НАЧИНАЕТСЯ ПРИ ПОЛНОМ ШТИЛЕ
13 августа среди обитателей гостиницы «Интурист» началась лёгкая паника: ни с того ни с сего задрожали столы и стулья, в окнах зазвенели стёкла, под ногами слегка задрожал пол. Причиной всему стала серия локальных землетрясений. В этот день в районе старого здания МГУ, гостиниц «Националь» и «Интурист» сейсмическая аппаратура сотрудника Института физики Земли РАН Евгения Барковского зарегистрировала несколько толчков интенсивностью от пяти до шести баллов. Заранее спрогнозировать это событие никто не смог.
Вообще, надо признаться, с прогнозом землетрясений не ладится во всём мире. За всю историю цивилизации предсказано только одно землетрясение в Китае, которое произошло в феврале 1975
Вот тогда-то учёные вспомнили о докладе В.И. Вернадского «О газовом дыхании Земли», с которым учёный выступил в Российской Императорской Академии наук ещё в 1912 году. Но только спустя 50 лет российские учёные учинили Земле своеобразное гелиевое просвечивание наподобие рентгена. Дело в том, что ещё раньше гелий — инертный газ, открытый сначала на Солнце, а уж потом на Земле, — помогал искать уран. При распаде радиоактивные ядра урана обычно испускают альфа-частицы. Альфа-частицы, обретя пару электронов, превращаются в атомы гелия. Но довольно часто гелий обнаруживался там, где ураном и не пахло. Это навело учёных на мысль о том, что истинное строение Земли вовсе не такое, как считалось. После подробной гелиеметрической съёмки, проведённой специалистами Всероссийского института минерального сырья, оказалось, что никакой земной тверди нет и в помине. Под гелиевыми аномалиями обнаружили разломы земной коры. На полученных снимках, сделанных при помощи гелия, земная кора напоминает старинную кольчугу, отдельные пластины которой скреплены шарнирами. В местах скреплений и происходят землетрясения.
Тогда же выяснилось, что и толщину земной коры мы слишком преувеличили. Каменной земной тверди толщиной 50 километров нет и в помине. Она значительно тоньше. Породы, из которых состоит земная кора, из-за её сильной газонасыщенности находятся в состоянии неустойчивого равновесия. И чем глубже породы залегают, тем более они взрывоопасны. Например, уголь становится энергонасыщенным и взрывоопасным уже на глубине 300–400 метров. Осадочные породы — на глубине 5–7 километров. Это своеобразная химическая взрывчатка. И стоит ей оказаться на поверхности — взрыв будет не хуже, чем от обычной взрывчатки. Но, в отличие от тех пород, что залегают на небольшой глубине и давно уже сбросили избыточную энергию, глубинные породы перед землетрясением не трещат. Поэтому накануне катастрофы сейсмографы молчат. Зато после главного удара они ещё долго регистрируют его последствия.
После такого открытия в начале 90-х годов учёные наконец-то нашли ответ на так долго будораживший умы человечества вопрос: почему происходят землетрясения? После проведённых исследований специалисты решили, что так наша планета избавляется от избытков накопившейся в её глубинах энергии. Ударная волна от центра взрыва распространяется со скоростью более 5 км/с. По количеству высвобождаемой при землетрясениях энергии можно подумать, что в земных недрах одновременно взрываются сотни атомных бомб. Удар настолько мощен, что многотонные глыбы, как пушинки, легко перемещаются по воздуху на многие километры. Но вот как эту катастрофу предсказать, можно ли увидеть то, что её предвещает?
Подсказка неожиданно пришла из космоса. В 1977 году космонавт Владимир Ковалёнок во время своего космического полёта в лучах заходящего Солнца увидел на поверхности Индийского океана бугры и впадины, о чём немедленно сообщил в ЦУП. ЦУП же посоветовал космонавту как следует отдохнуть. И только позже учёные поняли, что из космоса Владимир Ковалёнок наблюдал всплеск глубинной земной энергии, который и является причиной разных катаклизмов. Если этого предвестника катастрофы вовремя засечь, можно с уверенностью сказать, какому району нашей планеты грозит опасность. Наблюдать же за Землёй лучше всего из космоса.
Вот, оказывается, как всё просто. Но шли к этой простоте учёные почти сорок лет. Опираясь на результаты фундаментальных гелиометрических исследований, выполненных Всероссийским институтом минерального сырья в 1955–1991 годах, российские учёные Эдуард Азроянц,
Анатолий Харитонов и Игорь Яницкий запатентовали «Способ обнаружения возможности наступления катастрофических явлений». Суть его такова: из космоса многочисленные спутники внимательно наблюдают за Землёй. Одновременно Землю прощупывает мощная аппаратура, находящаяся на поверхности и в атмосфере. Поступающую информацию регистрирует и анализирует мощная ЭВМ, находящаяся в ЦУПе. При штиле все поля (электромагнитные, акустические, тепловые и гравитационные) имеют фоновые характеристики. Там же, где готовится сброс энергии, поля активизируются. И как только в контролируемом пространстве появляются необратимые предвестники землетрясения — жди неприятностей. В этом случае ЭВМ, в соответствии с заложенной в неё программой, и выдаёт землянам предупреждение-прогноз.Впрочем, тем, кто живёт в Московском регионе, пока бояться нечего. Вот уже несколько лет серьёзные катастрофы обходят столицу стороной. Учёные утверждают, что нормальный геодинамический режим в недрах Москвы практически полностью перешёл в штиль. В результате в радиусе 200–300 километров Москва оказалась за стеной мощной геофизической защиты. За шесть лет ни один сильный шквал приблизиться к Москве так и не смог. Даже циклоны, будто натыкаясь на невидимое препятствие, или сбрасывают свою энергию на дальних подступах к Москве, или обходят её стороной. Зафиксированы случаи, когда, исчезая на подступах к столице, циклон возникал с новой силой в Башкирии или Татарии, разражаясь там ливнями, а то и смерчами. Что это? Штиль перед бурей или особая защита? А может, природа только играет с нами? И это всего-навсего штиль перед бурей, а локальное землетрясение 13 августа — одно из таких предупреждений? Российские учёные внимательно наблюдают за происходящим.
ЧУДЕСА НА ПАТРИАРШИХ
Немногое осталось сегодня от старой Москвы. Особенно не повезло центру: тут сносили целые кварталы. Исчезла Собачья площадка, нет больше Зарядья, залиты асфальтом сады на Садовой. Но некоторые уголки старой Москвы ещё чудом уцелели. Один из них — знаменитые Патриаршие пруды, в народе — Патрики.
Когда-то, давным-давно, здесь были пруды да Козье болото, память о них осталась в названиях «прилегающих» переулков: Козихинские, Трёхпрудный. А потом выросла здесь патриаршая слобода, и оставшийся пруд стали называть Патриаршим.
Шли века, и стали замечать люди, что место это какое-то непростое, своего рода заколдованное. Началось с того, что время от времени стала пропадать живность с патриаршего двора. Про гусей да уток чего уж и говорить! Но бывало, что и свинья, если ночью подойдёт к пруду напиться или в прибрежной грязи поваляться, пропадает. И пруд-то небольшой, и глубина вроде бы не очень, а вот поди ж ты! И сколько ни шарят потом баграми — ничего.
Мало кто знает, что в архивах 9-го отделения милиции хранится любопытный документ. Суть его в следующем. Во время войны следить за прудом было некому, и окрестные мальчишки вовсю ловили рыбу и купались в Патриках — так старожилы называют это место и до сих пор. Десятилетний Миша К. поспорил с приятелями, что переплывет пруд. Было около девяти часов вечера. Мальчик разделся и поплыл. На середине пруда он вдруг дико закричал и камнем ушёл под воду. Напуганные ребятишки разбежались и о происшествии рассказали взрослым только на следующее утро. Принятые меры розыска никаких результатов не дали: тела так и не нашли…
Нет, не случайно, наверное, первый свой визит Воланд нанес именно на Патриаршие пруды. Не случайно совсем рядом стоит особняк Берии. И говорят, что по вечерам тут можно услышать звук подъехавшей машины, стук захлопнувшейся дверцы, медленные тяжёлые шаги. Услышать — и ничего не увидеть. Здесь, на тихой Спиридоновке, на Вспольном, в Гранатном, появляются тени, беззвучно уходящие в стены домов…
Недавно бойкие кооператоры решили организовать на Патриарших прудах рыбную ловлю. Поставили фургончик с прокатной рыболовной снастью, запустили в пруд лещей да карасей и приготовились собирать барыши. Поначалу всё шло нормально: два дня берега были усеяны рыболовами. А на третий — как отрезало: ни одной поклёвки. Кооператоры ещё партию рыбы запустили. Забросили сеть — хоть бы одного малька достали! Плюнули — и смотали удочки.