Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Антология сатиры и юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор
Шрифт:

Так что прежде чем с ликованием давать ему горящую путевку в жизнь, не мешает прикинуть: а кто, собственно, виновник данного торжества и в чем именно? Кто подал мысль в очередной раз вытаскивать сухим из воды человека-невредимку и что ему за это будет?

В общем, как поется в любимом кадровиками романсе: «Не искушай меня без нужды, а в случае необоснованного искушения неси ответственность по всей строгости!»

Семен Лившин

Деловая ностальгия

Кто смеется последним? Тот, до кого позже всех дошло? Самый занятой? Осторожный?

Нет! Последними, лет десять спустя, смеются сами фельетонисты.

Смеются над

героями фельетонов и немножечко над собой. Да и как не улыбнуться при виде свежего, еще пахнущего старой типографской краской ретро!

Но потом им хочется перевести эту улыбчивую ностальгию на деловые рельсы. По-гвардейски расправить плечи и, печатая шаг на машинке, доложить читателям:

– За данный период выведено на чистую воду… выявлено… снято с работы… высмеяно… итого – ого-го!

И – цифры, цифры! Довешенные после фельетонов недовесы – тоннами, прекращенная волокита – годами, сэкономленные нервы населения – километрами…

– …И-и! – одобрительно подхватит эхо.

А память разматывает старые страницы. Мелькают полузанесенные временем столбики с названиями фельетонов, проносятся едва различимые на скорости сообщения о принятых мерах.

– А что после этого изменилось? – допытывается эхо.

Меньше становится магазинов типа «Дары подсобки». Больше в них хороших товаров. Лучше ходит транспорт (правда, не всегда). Реже оборудование простаивает (правда, не везде).

А сфера обслуживания как переменилась! Даже если кое-где продавцы еще грубят, то как культурно! Не говоря уже о новых жилых кварталах, которые встают на месте таких переулков, где даже хулиганы опасались появляться поодиночке и ходили сразу по трое. Не говоря о недоделках – сколько уже можно о них говорить?! Не говоря о собственных творческих пла… Но тут эхо перебивает:

– Ладно, ладно! Но вот вы пишете и пишете, а они нарушают и нарушают. Зайдите вот в тот магазин или вот в этот жэк, сходите на прием к иному врачу, попробуйте достать билет в сезон отпусков… А качество полуботинок? А эта невоспитанная молодежь – место уступит только на кладбище! А вы пишете…

Раз читатель верит в то, что фельетонист может помочь во всем и везде, то, наверно, он – читатель – прав.

Ах, до чего славно это было бы – одним росчерком сатирического пера ликвидировать сразу все неполадки! Сидеть в редакции и планомерно генерировать гармонию. А также восстанавливать справедливость исключительно посредством сатиры и этого, как его, юмора.

Для начала, скажем, составить квартальный (а лучше месячный!) план искоренения всех недостатков и пережитков. Допустим, до 1 января будущего года окончательно и бесповоротно покончить со спекуляцией. К пятнадцатому полностью изжить грубость и необязательность. И в тот же день, только после обеда, разделаться с опозданиями и взятками. После чего, благодушно оглядев поверженные в прах непорядки, фельетонистам можно сдать свои боевые перья на вечное хранение. Самим же расстричься в эссеисты и неторопливо живописать, как кудрявые облачка нежно золотят кружевной краешек чего-то задушевного…

Нет, не получится!

Жизнь не так-то проста и уступчива, чтобы сегодня посеять разумное, доброе, вечное, а завтра уже приступить к его сбору. Пока это еще мечта каждого фельетониста – чтобы вслед за критическим словом сразу же шло практическое дело.

Чтобы непосредственно после появления фельетона завод, специализировавшийся на выпуске уцененных товаров, резко (аж пятки засверкали) рванул в авангард технического прогресса. Чтобы личность, ранее имевшая из честно заработанного только перегар, прочла о себе в газете, облилась слезами раскаяния, растерлась полотенцем и поклялась обречь вытрезвитель на хроническое отставание от плана. Чтобы в столовой,

где фирменная подливка насквозь проедала посуду, в ответ на критику – поверите ли? – ощутимо повеяло деликатесной ухой «по-рыбному»…

Если бы фельетонист мог начать жизнь сначала, то пошел бы тем же путем и совершил бы те же ошибки, но начал бы раньше. Хотя и сейчас не поздно. Ведь век фельетона недолог, и каждый раз приходится все начинать сначала.

Так незаметно пробегают год, два, пять, десять… Но разве это срок? Ведь в десять лет пятнадцатилетний капитан был всего-навсего сержантом! А Ньютон в свои десять лет открыл только закон «яблоко от яблони недалеко падает».

Есть время собирать яблоки и есть время писать фельетоны. И пока в ожидании следующей сатирической атаки ее будущий объект прикидывается дурачком, а живет как в сказке, пока другой свирепо отсыпается после попойки, пока третий грозит надоедливым жильцам: «Отстаньте со своей дырявой крышей! Вы у меня еще увидите небо в алмазах…» – есть время оглянуться. И задуматься: может, все-таки правы друзья, которые намекают: мол, годы идут, вы все так же бичуете беспорядки со стеклотарой. А в ваши годы Гоголь… С другой стороны, те друзья тоже от души советовали: надо летать, ребята! Но так, чтобы не отрываться от земли…

А с третьей стороны, с главной, – люди спешат на работу и спешат с работы, и фрукты спешат созревать, и под каждой черешней лето выставило свои раздвижные лестницы, как большие заглавные «А», и день легко шагает по этим лестницам в небо, и оттуда, с птичьего полета, все отражается в море, и море принимает нас взрослыми и в заботах, и, обкатав, как гальку, выбрасывает на берег мальчишками: зубы стучат, губы синие – то ли от холода, то ли от шелковицы…

Все еще только начинается, все еще будет: работа, еще работа и снова работа. А пока посмотрите, какое солнце, какая девушка: губы – вишни, щеки – яблоки, брюки – «бананы», хоть ешь ее глазами! Она улыбается тебе и через пять минут уже знает о тебе все, и ты тоже знаешь, как ее зовут, и что у них в доме плохо идет вода, но вот если бы написать про это фельетон…

Нельзя рассчитывать на то, что все само собой наладится и исправится, и дали вдруг разом подернутся сплошной лучезарностью. И, значит, рано еще сдавать в архив фельетонное перо и переходить на подножный юмор…

Александр Кулич

Время – деньги

Он опаздывал на поезд: жена проспала и не разбудила его вовремя.

Поезд отходит в семь ноль пять. На улицу он выбежал ровно без шести семь.

– Такси! – крикнул он мчавшемуся троллейбусу.

Водитель троллейбуса и бровью не повел.

– Такси! – умолял он все попутные транспортные средства, совсем позабыв о знаке «Остановка запрещена», который висел прямо над головой.

И все же какой-то смельчак притормозил и открыл дверцу.

– На вокзал! – выпалил пассажир. – И быстрее, пожалуйста! Опаздываю на поезд!

– На вокзал не могу.

– Как – не можете?! Почему?

– Бензин кончается. Надо ехать на заправку.

– Но я очень прошу! Ведь опаздываю же!

– Когда отходит?

– В семь ноль пять!

– Постойте, сейчас уже четверть восьмого.

– Ну правильно. Я же говорю, что опаздываю!

– Послушайте, вы в своем уме?! Поезд ушел десять минут назад. Чем я могу вам помочь?

– Гоните скорее на вокзал, может, успеем!

«Сумасшедший какой-то», – сказал водитель про себя. И добавил вслух:

– Вы понимаете, что поезд уже ушел? Ту-ту-у… понимаете?

– Да вы что – у меня же билет на руках! Смотрите!.. Ну, пожалуйста, скорее на вокзал! У вас же на спидометре – сто восемьдесят. Значит, можно двести двадцать выжать. Ну, помчались.

Поделиться с друзьями: