Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
— А если это не аксиома?
— А что?
— Теорема. Тогда ее надо доказывать?
— Тогда надо. Но это аксиома.
— Почему?
— Потому что это Евклид сказал.
— А если он ошибся?
— Ты что, может, думаешь, что Евклид глупей тебя?
— Нет, я так не думаю.
— Так что же ты споришь?
— Я не спорю. Я просто думаю, почему они не пересекутся.
— Потому что не пересекутся. Не могут они пересечься. На этом вся геометрия построена.
— Значит, если они пересекутся, то вся геометрия неправильная?
— Тогда да. Но ведь они не пересекаются… Вот видишь,
— Пока нет.
— Хорошо, смотри, вот я по стене веду… Пересекаются?
— Нет.
— Что тебе еще надо?
— А дальше, за стеной?
— Теперь я понял. Ты просто хулиган. Ты все прекрасно понимаешь. Ты назло мне не хочешь согласиться.
— Но я правда не понимаю.
— Ну, хорошо, Евклиду ты не веришь. Его ты не знаешь. Но меня ты знаешь? Так вот, это я тебе говорю, что они не пересекутся… Ну, что ты молчишь?
— Думаю.
— Ну вот что, Сидоров. Или ты сию минуту признаешь, что они пересекутся, или я тебя выгоню вон из класса. Ну?
— Не могу я этого понять.
— Вон! Собирай портфель и — за родителями!
Сидоров, всхлипывая, собирает портфель и выходит из класса.
Учитель (успокаиваясь). Ну, хорошо, продолжим урок. Запишите следующую аксиому: через две точки можно провести прямую, и притом только одну.
С авторучкой в глубь веков
Общеизвестно, что чем больший промежуток времени проходит со дня какого-нибудь события или факта, тем объективнее наше суждение о нем. Следуя этой логике, мы решили, что современные недостатки наиболее правильно смогут раскритиковать сатирики будущего. Оттуда им виднее. А мы в свою очередь должны гневно обрушиться на отрицательные моменты из жизни наших далеких предков. Тем более, что нас отделяет от них почтительное расстояние.
Переходя от слов к делу, мы решили выступить инициаторами нового сатирического движения под условным названием «С авторучкой в глубь веков».
Надеемся, что наш почин не будет подхвачен.
Гороскоп (I тысячелетие до н. э.)
Накануне похода полководец вызвал к себе звездочета.
— Готов гороскоп? — спросил он, поднимая глаза от карты.
— Готов, о храбрейший.
— Ну и?..
— Расположение звезд на небе в настоящее время не благоприятствует походу.
— Что?! — вскипел полководец. — Воинам пошиты мундиры, лошадям выдан фураж, все только и ждут сигнала, а ты… Может, ты не веришь в нашу победу?
— Но ведь гороскоп…
— Какой там еще гороскоп. Мы не можем ждать милостей от природы. Бери перо, бумагу. Сейчас мы с тобой мигом все звезды перетасуем… Значит, так, —
начал полководец, меряя комнату огромными шагами. — Пиши: звезды зовут нас в бой! Созвездие Легавых Псов…
— Гончих, о мудрейший.
— Хорошо. Созвездие Гончих Псов никогда еще не светило так ярко. О чем говорит нам его яркость? Она говорит, что выступать надо завтра на рассвете. Говорит или не говорит? Я тебя спрашиваю?
— Говорит.
— То-то. Все учить надо. Никто работать не хочет… Какая там у нас звезда дорогу на север показывает?
— Полярная.
— Видишь ее?
— Нет.
— А ты получше посмотри.
—
Не вижу.— Да, — вздохнул полководец, — стареть начал. Пора, видно, уступить дорогу тем, кто позорче.
— Вижу, — встрепенулся звездочет, — ей-богу, вижу.
— Так и быть, поверим на слово, — улыбнулся полководец. — Ну, а какое созвездие победу означает?
— Малая Медведица. Только она сейчас за горизонтом.
— Опять?
— Э-э… Была за горизонтом, а вот уже и показалась.
— Ну, пиши, раз показалась. Нашу блистательную победу предсказывает Малая… да что там Малая, пиши уж Большая Медведица. Понял?
— Понял.
— Вот и молодец. Теперь подпись, число… Что ты мне бумагу суешь? Твоя подпись. Ты же гороскоп составлял.
На следующее утро войско выступило в поход и в первом же сражении было наголову разбито. По приказу полководца звездочета казнили, как не справившегося с порученной работой.
Дневник гречанки (III–II века дон. э.)
…Вчера, наконец, приезжий скифский вождь сделал мне предложение. У него масса достоинств. Он
знатен, богат и, главное, стар. Думаю, ждать недолго.
… Покидаю милую Грецию. У причала стоял Гектор, а в глазах его стояли слезы. Милый мальчик, будь он хоть чуточку богаче…
…Третьи сутки в море. Старичок выглядит уставшим. Жалуется на боли в сердце. Это уже что-то.
.. Вот мы и дома. С мужем я не ошиблась. Даже едим на золоте.
…Вчера ездили собирать дань. Муж, кажется, слегка простудился.
…Все обошлось. Он по-прежнему здоров. Спрашивал, почему у меня плохое настроение.
…Объезжали стада. Боже, какое богатство! Неужели все это станет моим? Старичок что-то давно не жалуется на сердце.
…Вот уже три месяца, как я здесь, а сдвигов никаких.
…У мужа боли в сердце. Я уже думала, начинается, но врач дал ему каких-то травок, и все обошлось. Дикие люди!
…Мой отличился. Подарил табун коней соседнему вождю. Так он меня по миру пустит. Новый Ротшильд нашелся.
…Ура! Свершилось. У мужа сердечный приступ. Но… возьмем себя в руки. Подождем, что скажет кардиограмма.
…Мужу все хуже и хуже. Плачу. Наверное, это от счастья.
…Врач сказал, что надеяться не на что. Интересно, почем сейчас лошади?
… Мой старичок совсем плох. Считаю минуты и драгоценности.
…Все. Финита ля комедиа. Прощай, моя любовь. Прощай навсегда. Я — владелица крупнейшего состояния. Все мое. Двенадцать табунов лошадей, триста рабов, сто килограммов золота, двадцать семь…
На этом записи обрываются. Согласно обычаю древних скифов, вместе с умершим вождем похоронили и его законную супругу.
Дровосек (очень средние века)
По профессии он был дровосек. Аккуратный, исполнительный и трудолюбивый работник. Поднимался он чуть свет и, поцеловав спящую жену, уходил в лес. А когда возвращался домой, по черепичной кровле его хижины уже скатывались первые капли росы.
Он часто благодарил бога за свое хорошее место, за то, что семья живет в достатке, жена ходит в чистом белом передничке, а с розовых лиц ребятишек не сходят улыбки.