Антология советского детектива-11. Компиляция. Книги 1-11

— Кто вы? — с вызовом спросил Воздвиженский.

У Арбузова не только сердце — печенка сжалась. Неожиданно погас свет в неоновых трубках.

— Нас много, с кем именно вы сейчас говорите — неважно. Я прошу от имени всех нас — верните.

Где Гришка нашел этого диктора? Неужели бывают такие ровные, нечеловечески ровные, до жути лишенные окраски голоса? А Воздвиженский, дурак, хорохорится. Или у него это такая истерическая реакция? Бывает же у некоторых.

— Нет, — ответил Воздвиженский. — Извините, кто бы вы ни были, с вами я дела не имел.

«О, да он, оказывается, не трус», — отметил про себя Арбузов.

Это было для него открытием. Ему всегда казалось, что все люди такие, как он. Или, что естественно, приятнее сознанию — он такой же, как все люди. Не струсил, это же надо — не струсил!

— Вы поступили подло, выкрав документы. Вы противопоставили себя сообществу, членом которого стали добровольно. И вы надеетесь, с вами поступят честно? Отдайте все Олегу Александровичу. И обо всем забудьте. Закон омерты, то есть молчания, действует не только на Сицилии. Мы тоже подвластны этому закону. И мы тоже все забудем. Если вы не повинуетесь немедленно, мы накажем вас. И знайте — убить человека еще не значит его наказать. Мы заставим вас всю жизнь казниться. Мы знаем, вы любите свою жену. Неужели вы хотите ее внезапной смерти? От удушения отравляющими газами в загоревшемся лифте?

В глазах Арбузова поплыли оранжево-зеленые круги. Ему казалось, все то же самое в один миг может произойти и с ним… Он почему-то подумал, что больше никогда в жизни не сможет зайти в лифт, отныне и навеки к себе на восьмой станет подниматься только по лестнице. Воздвиженский и шеренга за его спиной стали маленькими, узенькими, куда-то поплыли…

— Вадим, верните… — выдавил из себя Арбузов и почувствовал, как что-то липучее сковало всю правую сторону груди, не вздохнуть, не перевести дыхания, не набрать воздуху, чтобы заговорить громче.

— А что я с этого буду иметь?..

Ну и наглец Воздвиженский!

— Главное, ничего не потеряете, — проговорил тот же голос.

И вдруг, без всякого замаха, без шума, стоящий ближе всех к Воздвиженскому выбросил от бедра ногу вперед, ударил Воздвиженского в живот. Тот издал нутряной металлический звук и согнулся пополам. Его подхватили с двух сторон и потянули за руки. Воздвиженский стоял на полусогнутых.

— Только без рук! — заорал Арбузов. — Только не здесь!

Воздвиженского обыскали.

Что-то зашуршало. Арбузов увидел, как на его столе появились бумаги — те самые. Все. О Боже, все…

Засквозило. Противно зашелестел перекидной календарь на столе. Неужели не заперта парадная дверь? Лицо Воздвиженского было серо-зеленым, как у утопленника.

На улице в толпе Воздвиженский пришел в себя. Каждый шаг болью отзывался в солнечном сплетении, как кариесные зубы, ныли ребра, но он шел и шел — вниз, к бульвару, размышлял, прикидывал, что делать дальше. Он заставлял себя думать и двигаться, чтобы забыться.

Да, он сам все испортил. Старый дурак! Но кто, кто мог подумать… — И Воздвиженский понял, почему просчитался: не мог, мыслитель старозаветный, до конца поверить и осознать, что за спиной Арбузова действительно может оказаться мистическая, но реальная мафия, та самая странная, интригующая, жестокая и потаенная сила. А может быть, все это инсценировка и его просто провели как мальчишку? Все вроде знают про эту чертову мафию, кое-кто без дураков всерьез ее боится, и на вот, поди, поверь, что действительно оказался лицом к лицу именно с ней.

— Я бегу за вами от самого рынка! — раздался сзади голос Саши Чернова. — Вадим Федорович, почему не посоветовались? Хотели убить двух зайцев? Отскрести свое, потом только отдать их в руки правосудия? Да так же это не делается… — В голосе Чернова осуждения не было — было понимание и сочувствие. — Больно? Сильно они вас?

Он критически оглядел Воздвиженского, нахмурился и озабоченно заключил:

— Считайте, повезло. К вам применили четверть мощности.

— Вы подслушивали? — старался понять Вадим Федорович.

— Нет. Подсматривал, — добродушно засмеялся Чернов.

И дальше по бульвару, удаляясь от Сретенки и от «Эллады», Чернов и Воздвиженский пошли вместе.

21

Быков слушал доклад Сиволодского и поражался, до чего результативным оказалось у капитана воскресное дежурство. Прямо как по заказу. У следствия объявился еще один добровольный помощник.

— Слеза умиления тебя не прошибла от такого доброхотства? — поинтересовался полковник, когда Сиволодский закончил рассказывать про визит Воздвиженского и его новые показания, про то, как легко согласился Вадим Федорович поехать в ресторан «Будапешт» на опознание.

— Не понимаю вас, Вячеслав Иванович, — осекся Сиволодский.

— А вчера ты не понимал, что Воздвиженский действительно с Ламко в ресторан не ходил?

— Доверяй, но проверяй, сами любите говорить. Короче, тот человек, который сидел с Ламко в ресторане, выше ростом, немного сутулится, а чертами лица похож…

— Как похожи друг на друга бородачи с общим цветом волос… Все это несущественно. А вот понял ты, зачем Воздвиженский льет грязь на Чернова? Кто еще слышал эту фразу Чернова про Макса и «каток МВД»? Получается, если верить Воздвиженскому, что Ламко убили, чтобы свести счеты с неким Максом.

— Воздвиженский ссылается на Никонову. Она якобы случайно услышала. Пересказала ему, поинтересовавшись, кто такой Макс. Разговор между Черновым и парнем из пиццерии мог кто-то еще слышать, конечно. Надо будет заняться.

Быков потер подбородок и, задумчиво глядя на Сиволодского, проговорил:

— Миша, ты оценил, что произошло? Прежде задача была проста. Ламко знала о махинациях, препятствовала, казалась опасной, ее убрали. Все. Нужно только изобличить убийцу, который при таком раскладе так или иначе связан с «Элладой». Теперь же получается, если мы получим подтверждение слов Никоновой, Ламко убили, чтобы нашими руками убрать с дороги некоего Макса, видимо, конкурента. По логике, Макс связан с «Элладой», а вот убийцы Ламко находятся вне сферы деятельности кооператива.

Сиволодский присвистнул:

— Выходит, Чернов и парень из пиццерии и есть те люди со стороны… Но внедренные в «Элладу»!

— Что мы знаем про контакты Чернова? — спросил Быков.

— В «Элладе» Чернов дружен только с Гороховым. Студенческая компания, членом которой в вузовские годы был Чернов, в какой-то степени распалась. По сей день он поддерживает отношения только с некими Сергачевым и Тимониным. Эти молодые кибернетики, видимо, окончательно распрощались с инженерными дипломами и открыли кооперативную автомастерскую. Чернов там часто бывает, это за городом, в Люберецком районе. Как сообщил мне тамошний участковый, малый въедливый, настоящий службист, — Сиволодский улыбнулся, — автосервис этот настораживает.