Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Вы поняли, ротмистр?
— Да. Разрешите идти?
— Выполняйте.
32.
Сойдя у Исаакия, Губарев ровно в четыре подошел к памятнику Петру и огляделся. Как всегда летом, у Медного всадника было людно, толпились приезжие, гуляли няни с детьми. Он медленно обошел постамент, остановился, по привычке оглянулся — нет ли хвоста. Снова двинулся, разглядывая извивающуюся под копытом змею, вдруг услышал знакомый голос:
— Не волнуйся, Саша, все чисто.
Зубин. Хромая, обогнул его, сказал, морщась от усилий:
— Ты сейчас в опасности? Это так? Что
Заковылял в сторону Невы, Губарев догнал его, пошел рядом:
— Помочь?
— Лучше сам, надо же учиться… Надеюсь, нога разработается.— На мостовой все-таки уцепился за его локоть.— Я знаю, ты хотел довести дело с Киемурой до конца. Довел? — Остановился у парапета, кивнул на протянутый портфель.— Что это?
Губарев открыл портфель, достал текст и перевод.
— Прочти.
Зубин долго читал, двигая подбородком вверх-вниз. Свистнул — как зашипел:
— Однако. Просто кладбище какое-то, свалка неосуществленных идей и бредовых проектов… Дальновиднейшая фирма. Еще одна страница жизни, очень по-капиталистически. Шпионаж, только в промышленных целях. Все ради прибыли. Ладно…— повернулся, разглядывая здание университета на том берегу, чадящий дымом катер.— Чертовщина какая-то. Исторический парадокс, иначе не назовешь. Все хотят быть русскими патриотами, но само слово «русское» в любой технической отрасли считается чуть ли не позорным клеймом. Только и слышно о братьях Райт, Блерио, Фармане. Все средства тратятся на закупку иностранных аппаратов, но ведь у нас есть свои конструкторы, не хуже, а может быть, и лучше! Костович, Лебедев, Сикорский, сколько еще имен! Да вот хотя бы этот список! Сколько бы сделали эти изобретатели, получив хоть крупицу помощи… Хоть крупицу…— посмотрел на Губарева.— Что будет с тобой? Тебя наградят?
— Как бы не так. Портфель приказано вернуть с извинениями. В контрразведке я не останусь.
— Ладно, Саша, словами делу не поможешь. Будем бороться.
— Боюсь, мне теперь бороться будет трудно. После истории с портфелем я лишний. Вообще лишний. И в контрразведке, и в России, и в собственной жизни. Мне остается выбор — или исчезнуть куда-то, или… употребить пистолет по назначению.
Зубин оперся о парапет, разглядывая дергающиеся на волне щепки.
— Насчет пистолета ты зря, а вообще в сегодняшней России все лишние,— поднял голову.— Саша, помнишь, я спрашивал тебя о чистом паспорте?
— Помню… Он что — нужен и сейчас?
— Нужен не только паспорт. Думаю, понадобишься и ты.
— Зачем?
— Помочь перевезти за границу одного человека. Сам понимаешь, с твоими документами…— Зубин посмотрел Губареву в глаза.— Поможешь нам?
Губарев подумал о Полине — оставить ее он не может.
— Помогу, но вся сложность в том, что я не один, со мной девушка. Она помогла мне, рискуя всем, ей сейчас тоже некуда деться.
Зубин улыбнулся.
— Но чтобы вас там приняли без хлопот, нужны деньги.
— Сколько?
— Бухгалтер из меня плохой. Я не знаю твоих возможностей.
— Тысячи полторы на переезд и первое устройство хватит?
— Смеешься.
— Накинем пятьсот для верности. Две тысячи?
— У тебя появился
счет?— Появится… Но твои люди должны понимать, что теперь за мною будут охотиться более рьяно, пожалуй, чем за вами. Из контрразведки так просто не отпускают, особенно если владеешь компрометирующим начальство материалом.
— Охота уже началась?
— Вряд ли. Но дня через три-четыре…
— Ясно… Думаю, что успеем… Вообще, если доверяешь, мы позаботимся о тебе.
— Так получилось, что другого выхода не вижу.
33.
Расставшись с Зубиным, Губарев двинулся к центру. Список Киёмуры не в единственном числе, цепляться за него не имеет смысла, достаточно оставить себе копию… Что ж, портфель Танаке он отдаст. Но будет небольшое дополнение.
На почте в телефонном справочнике он разыскал телефон морского атташе Танаки Хироси. Купил у цветочницы букет гвоздик, свернул на Невский. Увидел подъезд, на стене, у которого расположился целый атлас вывесок: «Прокатная контора «Аполлон», «Зубной врач Г. Г. Бергер», «Хирософ-хиромант м-ме Айк. Прием от 9 утра». В подъезде за первой же дверью оказалось то, что он искал: девушка за столиком, над ней на стене — телефон. Ресницы рад вежливыми голубыми глазами вздернулись.
— Вы к нам? Пожалуйста. Слушаю вас?
Осторожно положил на стол гвоздики.
— Милая барышня, мильон извинений, экстренный случай. Могу я воспользоваться вашим аппаратом? Звонок деловому партнеру. Умоляю и буду вечный должник.
Девушка бросила взгляд на цветы, оценила гвоздики, вздохнула.
— Прошу вас. Я пока поставлю цветы в воду.
Она ушла, и он, вызвав телефонистку, назвал номер Танаки. В трубке зазвенел приятный женский голос:
— Хаи? Сумимасен. Аната но онамае ва?{Да? Простите. Кто это? (яп.)}
Губарев ответил По-русски:
— Это квартира морского атташе господина Танаки?
— Хаи? — Тишина.— Аната но онамае ва?
Домашние господина Танаки разбираются в тонкостях: это проверка.
— Простите, говорит князь Остерман. Мне нужен господин Танака.
Секундная пауза, неразборчивый шепот. Голосок звякнул:
— Мошимоши, чотто омачи кудасаи.{Подождите секундочку (яп.)}
Тут же он услышал голос Танаки:
— Танака у телефона. Слушаю вас, господин Остерман.
— Во-первых, я говорю с вами как частное лицо. Не будем впутывать в наши отношения государства.
Вы понимаете?
— Понимаю. Во-вторых?
— Во-вторых, я хочу возвратить портфель, если, конечно, вы заинтересованы в этом.
— Заинтересован.
— Готов сделать это, но при определенных условиях. Видите ли, я не богат.
— Понимаю. Условия меня устраивают.
— Отлично. Остальное на месте. Мы можем встретиться, скажем, завтра в десять утра. Один на один, без свидетелей. Вы поняли?
— Не волнуйтёсь. Я сам в этом заинтересован.
— Предупреждаю: я вооружен и в случае чего применю оружие не задумываясь.
— Можете быть спокойны.
— Итак, завтра в десять утра.
Вы должны подойти к Ростральным колоннам. Уточняю: к парапету между колоннами. Я вас найду сам. Все понятно?
— Вполне. Завтра в десять у Ростральных колонн. Я подхожу первым, потом бы.
Повесил трубку — как раз к моменту, когда вошла девушка с цветами.