Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

«Что же делать?» - спрашивала Наталья. «Ничего, - потухшим голосом отвечала Лера.
– Тебе надо бы взять его вещи».
– «То есть как?» - «А так. Опишут. Все пропадет».
– «Вы все рассказали мне из-за этих шмоток?» - «А ты думала… У Антона Клямина своя судьба. И не нам ее испытывать…»

Расставшись с Лерой, Наталья позвонила Клямину из ближайшей телефонной будки. Ей не ответили. Она звонила весь день, бегала от автомата к автомату. Но безрезультатно. Не выдержав, Наталья поехала к Клямину домой. До боли в пальцах терзала она кнопку звонка, стучала в дверь. На площадку вышел какой-то старик в заношенном цигейковом жилете. «Что шумишь-то?» - спросил он угрюмым голосом. «Мне Антона Григорьевича», - проговорила Наталья, с надеждой вглядываясь в пепельное лицо старика. «Раз не отвечает, значит, нет дома. На работу, наверное, отбыл. Чего дверь ломать?» Старик подождал, пока Наталья спустится с лестницы.

Она поехала в таксопарк. После канительных расспросов и уточнений выяснила, что таксомотор Клямина стоит в гараже.

Наталья вышла из таксопарка, села на щербатую уличную скамью. «Арестовали», - подумала она и заплакала.

Посидела немного, привела в порядок лицо и поехала в порт…

Узкие двери фанерным стуком сопровождали появление очередного сотрудника, спешащего покинуть учреждение. На каждом мужчине Наталья останавливала испытующий взгляд, прикидывая, не он ли управляющий. Например, вот этот дядька в дымчатых прямоугольных очках «сенатор» - чем не управляющий! Но дядька прошел мимо черного автомобиля. Наталье все казалось, что толстяк спохватится и вернется к машине. Но тот скрылся в переулке, не подозревая о должности, которой его удостоила Наталья. Потом пост управляющего она примерила к другому, сухопарому, в новой серой шляпе и с тростью. Вылитый управляющий! Но тут же она подумала, что вряд ли образ упыря Одинцова вяжется с интеллигентной внешностью долговязого. Хотя, собственно, чего она ждет? Чтобы Одинцов был похож на пирата, с темной повязкой на глазу и серьгой в ухе?..

И тут она увидела тех двоих молодых людей, которые набивались на знакомство с ней в проходной учреждения. Наталья резко отвернулась и привалилась плечом к стене. Так она и стояла, боясь упустить Одинцова. Очередной резкий стук двери поверг ее в смятение. И все же Наталья обернулась и увидела улыбающиеся рожи тех двоих, а между ними, в перспективе, какого-то невзрачного мужчину, склонившегося к двери черного лимузина. По другую сторону от машины томился в ожидании еще один, полный, в клетчатой клоунской кепке.

–  Управляющий?
– торопливо спросила Наталья у молодых людей.

–  Ага!
– кивнули оба, неловко переминаясь перед ней с ноги на ногу.

Она оставила этих увальней и побежала к автомобилю, который уже мигал поворотным сигналом, словно раздувал щеку. Увальни сбили настрой Натальи. Черт бы их побрал, этих идиотов!

Автомобиль уже напрягся вороньим корпусом, чтобы в следующее мгновение взять с места и исчезнуть в мешке между двумя громадными складами, где особенно бесновался ветер.

–  Стойте!
– крикнула Наталья и ударила ладонью по холодному стеклу со стороны водителя.

Машина притормозила. Дверь приоткрылась, и в проеме ее появилось лицо пожилого мужчины. Тонкие губы, умные глаза под смешливыми бровями.

–  Вы ко мне?

Наталья смутилась. В воображении личность Серафима Одинцова рисовалась ей иначе. Она молчала, не в силах справиться с дыханием.

–  Ваша знакомая?
– Пожилой толкнул локтем своего соседа в клоунской кепке.

Тот пожал плечами.

–  Меня зовут Серафим Куприянович Одинцов. Возможно, вас интересует кто-то другой?
– мягко проговорил управляющий, намереваясь захлопнуть дверь.

–  Нет-нет… Мне нужны именно вы.

Одинцов ответил улыбкой. Он бросил взгляд на своих стоявших поодаль сотрудников. Те таращились в сторону лимузина.

–  Ну, коль так, прошу вас.
– Одинцов отвел руку за спину и распахнул заднюю дверь.

Наталья склонилась, вошла в салон и плюхнулась в мягкое кресло. Дверь захлопнулась, и машина взяла с места. Одинцов сдвинул зеркало. Теперь в его прямоугольнике он мог наблюдать за своей неожиданной пассажиркой. Голубые глаза, короткий нос с резкими дугами раковин, высокий нежный лоб и тонкая шея…

–  Чем могу служить?
– проговорил в зеркало Одинцов.

Наталья отвернулась к широкому окну лимузина. Она растеряла все заготовленные ею фразы. Одинцов кого-то напоминал Наталье, а кого - она не могла сообразить.

Улица торопливо выравнивала парадную шеренгу зданий.

Казалось, там, вдали, дома, словно опаздывающие солдаты, поспешно разыскивали свое место в строю, однако, приблизившись, автомобиль находил их в полном порядке, в служебном рвении усердно таращащих окна-глаза на черный генеральский лимузин…

–  Так мы с вами уедем очень далеко, - пошутил Одинцов.
– Как вас зовут?

–  Наталья.

–  Очень приятно, - игриво проговорил Одинцов.
– Моего приятеля зовут Виталий Евгеньевич.

–  Я знаю, - обронила Наталья.

–  Вот как?
– удивился Одинцов.
– Виталий Евгеньевич!

–  Впервые вижу, - хмуро отозвался Гусаров и, обернувшись, оглядел Наталью медленным взглядом.

–  Я даже знаю ваше прозвище. Параграф!
– воскликнула Наталья, выдерживая его взгляд из-под белесых ресниц.
– Я узнала вас по клетчатой кепке.

Одинцов засмеялся и пристукнул ладонями по рулю.

Гусаров отвернулся и теперь сидел ровно, глядя прямо перед собой. Казалось, его мысли витают за пределами салона автомобиля. С появлением Натальи им овладело дурное предчувствие. Возможно, это было очередное звено в цепи дурных предчувствий, охвативших его еще в ту пору, когда он и Клямин побывали в Ставрополе. Гусаров знал за собой одну слабость: в момент, когда опасность принимала конкретные и осязаемые формы, им овладевала апатия. Что это было - болезнь или страх, - он не знал. Апатия ему очень вредила. Впервые он испытал это чувство, когда, пользуясь положением адвоката, поставлял подследственному недозволенные документы и был пойман с поличным. Вместо того чтобы спасать собственную репутацию, он отдал себя на волю судьбы, а в результате лишился адвокатского звания и лишь чудом избежал суда…

–  Так-так, - проговорил Одинцов.
– Где вы живете, прекрасное дитя?

–  Самолетная, пять, квартира шестнадцать.

–  Самолетная, Самолетная… - повторил Одинцов.
– Где это?

–  Недалеко от рынка, - буркнул Гусаров.

–  Тогда по дороге, - кивнул Одинцов.
– Ну, что скажете, Наталья?

–  Я хочу спросить у вас… Где сейчас Антон Григорьевич Клямин?
– Наталья зябко повела плечами.

–  Вот еще! И ради этого вы ждали меня после работы? Смешно!
– Одинцов укоризненно качнул головой.
– А кто такой этот Клямин?

Наталья растерялась. Весь дальнейший разговор терял смысл.

–  Антон Григорьевич… Ну шофер!
– сказала она.

–  Виталий Евгеньевич, вам знаком такой человек?
– серьезно спросил Одинцов.

Гусаров молчал. Его белесое лицо покрылось бурым налетом.

–  Вы что-то путаете, Наташа, - с явным сожалением в голосе проговорил Одинцов.
– Мы впервые слышим эту фамилию.

–  Ну как же! Он работает на вас.

–  На меня?!
– воскликнул Одинцов и присвистнул. Подъехав к тротуару, он остановил машину.
– Знаете, сколько шоферов работает в моем учреждении? Армия! Разве запомнишь каждого? Наведайтесь в отдел кадров, там вам помогут.
– В голосе Одинцова прозвучало сожаление.
– Нет, ничем не могу вам помочь.