Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

Когда Берестов вернулся в отдел, Миша сидел, склонившись над столом, и делал выписки из протокола, необходимые для составления письма, реабилитирующего Акимову.

— Что-то, как я погляжу, ты у нас привыкать начал к канцелярщине, — сказал Берестов, останавливаясь около стола Миши. — С вдохновением строчишь!

— Канцелярщина бывает разная! — веско ответил Миша, дописывая строчку. — Бывает

такая, что…

— Спасибо за разъяснение! — поблагодарил Берестов. — Полковник зовет!

— Меня?

— Именно. Так и сказал, позовите мне младшего лейтенанта Соловьева. Надо, говорит, посоветоваться с ним по важному вопросу. Без него не могу решить! — И уже серьезно добавил: — Иди быстро!

— Есть, явиться к полковнику! — торопливо сказал Миша, запер документы в сейф и ринулся к Смирнову.

Он вернулся через пять минут. Берестов посмотрел на него и усмехнулся — столько явных усилий требовалось Мише, чтобы пережить радостное известие так, как это положено настоящему, уравновешенному, опытному разведчику.

— Какое место тебе в самолете брать? — улыбаясь, спросил Берестов, с удовольствием глядя на Мишу. — Как ты любишь летать — у окна или на втором сиденье?

— У окна! — торопливо сказал Миша. — Если можно, конечно! — прибавил он, потом посмотрел на часы, подумал и растерянно сказал:

— А ведь домой-то я не успею съездить! Мне еще справок надо подготовить для полковника целую гору! Еще в архив надо!.. Как же быть, товарищ капитан?

— А ты без вещей! — посоветовал Берестов. — По-солдатски! Полотенце и мыло всегда в дороге найдешь!

— Берет меня с собой в операцию! — вырвалось все-таки у Миши. — Должно быть, трудное дело, раз сам…

— С полковником всегда бывает трудно, — уже серьезно сказал Берестов. — Но ведь кто-то должен выполнять трудную работу! — потом помедлил и прибавил: — Ну что ж! Счастливого пути! Желаю тебе удачи, «Малыш».

И столько теплоты было в голосе Берестова, что Миша удивленно и благодарно оглянулся на капитана и даже забыл обидеться на прозвище «Малыш», которое он теперь все реже и реже слышал от товарищей.

Толкач Михаил На сопках Маньчжурии

Сотрудникам военной

контрразведки «Смерш»

посвящаю

Первая глава. В Чите

Просторный кабинет был наполнен солнечным светом. У окна стоял генерал Чугунов. Тонкими пальцами потирал виски. В Москве, выйдя из подъезда наркомата, он почувствовал лёгкий озноб. В самолёте заболела голова. От аэропорта в Чите до штаба военного округа ехал в старенькой «эмке» — дыханьем студёного утренника прохватило. «Чёрт создал Читу и Могочи, а Бог — Крым да Сочи!» — Чугунов, подставив спину солнечным лучам, повёл плечами, словно так мог снять ощущение простуды, обернулся к окну.

В Забайкалье настала пора стареющего лета. Дни установились тихие, прозрачные. Тополя, сбегавшие с Титовых сопок к речке, частично сбросили листву, на фоне зеленых сосен они казались неряшливыми, обдерганными.

В кабинет вошёл майор с папкой в руке.

— Прибыл по вашему приказанию, товарищ генерал!

— Садитесь, Климент Захарович! — Чугунов указал на стул рядом с массивным двухтумбовым столом.

Майор Васин — начальник отделения военной контрразведки «Смерш» — занял указанное генералом место. Поношенная гимнастёрка с полевыми погонами, белый подворотничок оттеняли загорелую шею офицера.

— Делитесь новостями, товарищ майор! — Чугунов с сожалением покинул тёплое место у окна и расположился в кресле с твёрдыми подлокотниками.

Климент Захарович раскрыл папку и ровным голосом начал доклад. Лучи солнца отражались на его лысой голове. Чётко рисовался рваный шрам на крутом лбу.

— Есть интерес сопредельной стороны к Распадковой? — прервал подчинённого генерал.

— По имеющимся на этот час данным, пока нет.

— И то благо! А что граница?

— На пристанционном базарчике в Наушках задержан мужчина. По его словам, заслан из Харбина.

— Гость на порог — беда следом! Небось, сотник Ягупкин старается?

— Он снаряжал! Строительство в приграничной зоне интересует старого знакомого… Агента передали территориальникам!

— Есть ещё новости, Климент Захарович?

— Если не ошибаюсь, новости у вас, Тарас Григорьевич. — Майор Васин не один год работал с Чугуновым. Оставаясь лицом в лицо, они часто пренебрегали служебной субординацией.

— Не ошибаетесь! Новость не очень радужная. — Генерал вынул из жёлтого кожаного портфеля красную папку, развязал тесёмки, пробежал взглядом по машинописному тексту.

— Ставка Верховного главнокомандования Красной Армии предполагает крупное перемещение военных резервов с запада на Дальний Восток и в Забайкалье. — Генерал передал майору листки. Тот углубился в чтение.

Государственный Комитет Обороны предусматривал завоз стратегического запаса оружия, артиллерийских снарядов, усовершенствованных мин большого калибра, пороха, патронов. Накопление до намеченных пределов предписано завершить не позднее апреля 1945 года.

— Создание резерва, надо думать, связано с обеспечением наступательных операций? — Васин вернул Чугунову папку, предварительно расписавшись в конце документа под грифом «Совершенно секретно».

— Догадаться не трудно!

— Потенциальный противник прежний?

— Голова трещит от таких новостей! — ушёл от прямого ответа генерал. Достал из стола пакетик, высыпал белый порошок на язык и запил водой из стакана.

— Как там на Распадковой?

— По докладам Голощёкова, всё идёт планово.

— Всё хорошо, прекрасная маркиза… Напомните, пожалуйста, основные параметры хранилища.

— Вместимость по проекту — до миллиона единиц. Казематы и склады, в основном, подземные, — для снарядов, мин, пороховых комплексов, снарядных стаканов. Мастерские оружейников. Подъезды и охранная зона…