Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Не знаю, что вы вкладываете в это во многом субъективное понятие. Он честен, правдив - порой даже чересчур, что не всегда и не всем нравится. Однако в чужие дела не вмешивается без особого на то приглашения. Аккуратен, пунктуален. Любит свою профессию: готов дневать и ночевать в операционной. Но вместе с тем, подвержен депрессиям - это я как специалист отмечаю, - бывает ни с того ни с сего бросает все, в том числе работу, и исчезает на день-два неизвестно куда. Потом появляется как ни в чем не бывало. Его уже разбирали на месткоме, членом которого я имею честь быть; так что говорю об этом не понаслышке.
Ответ был чересчур многословен - Инна Антоновна умела давать более сжатые характеристики. Некоторая доля иронии не меняла положения. Но акцентировать внимание на этом, пожалуй не стоило.
– Как он смотрит на то, что Лариса встречается с Боковым?
– Искоса смотрел, и Лариса перестала встречаться с Донатом.
– Новицкий имеет на нее такое влияние?
– Лариса сама не очень серьезно относилась к поползновениям Дона. Она девушка неглупая и понимала, что для Доната ухаживание за ней не самоцель, но средство.
– Средство для чего?
– Ну хотя бы для того, чтобы стать зятем профессора Яворского.
– А как относилась к этому Надежда Семеновна?
– По-разному. Когда Матвей Петрович был здоров, она считала, что Ларисе не следует торопиться с замужеством. Но едва он слег, как Надежда Семеновна воспылала к Донату почти материнской нежностью. Она - женщина трезвая и понимала, что рискует потерять не только мужа, но и поставщика.
– Поставщика чего?
– В основном, дефицитных промтоваров. Надежда Семеновна большая модница и не допускает мысли, что в осенне-зимнем сезоне останется без югославской дубленки, или, допустим, итальянских сапожек.
– Лариса тоже пользовалась услугами Бокова?
– А чем она хуже мачехи! Мне кажется, это лишний вопрос.
– Простите, по своей наивности я подумал, что интеллигентным женщинам не пристало прибегать к услугам фарцовщика, - усмехнулся Ляшенко.
– Ну что вы! Разве так можно говорить о человеке с хорошими манерами, который был принят в доме Надежды Семеновны? О нем следует говорить: наш друг Донат.
– Кажется, вы не очень любите Надежду Семеновну?
– Это у нас взаимно!
– Тем не менее, бываете у нее.
– И она порой заглядывает ко мне. Мы мило улыбаемся друг другу и так же мило говорим друг другу гадости. А куда денешься! У нас слишком много общего: профессия, институт, приятели, память...
– Что за человек Боков?
– Неотразимый мужчина - это его основная специальность. По совместительству врач, по призванию великий комбинатор. Но при всем том, ужасно респектабельный: носит кольцо с печаткой, бреется два раза в день, говорит на трех языках, посещает секцию йогов.
– Матвея Петровича удовлетворяли эти качества?
– Я уже сказала, что Боков - великий комбинатор, а на каждой практической кафедре всегда чего-то не хватает, на что-то не достает денег. В этом смысле Боков не заменим. Матвей Петрович не вдавался в детали, довольствовался результатом. Кроме того, их связывали книги: Донат снабжал Матвея Петровича всеми новинками.
– Профессор, увы, не был лишен человеческих слабостей!
–
Какова судьба библиотеки Матвея Петровича?– Часть книг Новицкий передал нашему институту.
– Так завещал Матвей Петрович?
– Очевидно.
– Оставшимися книгами распоряжается Новицкий?
– И Лариса. Но, на мой взгляд, они делают это не очень удачно: некоторые книги, как в воду канули.
– Что за книги?
– Обо всех не скажу, но недавно я попросила две книги по средневековой медицине - они мне понадобились для работы. Покойный Матвей Петрович берег их, как зеницу ока, даже мне давал их просматривать только в своем кабинете.
– Редкие книги?
– Уникальные! Лечебники двенадцатого века. Язык универсальный латинский. Но содержание более широкое - многие сведения почерпнуты из практики современных автору медицинских авторитетов, а также из трудов античных врачевателей, чьи рукописи, увы!
– не дошли до наших дней. Латынь я знаю неплохо и кое-какие разделы заинтересовали меня. Я просила лечебники буквально на день-два.
– Их не оказалось?
Инна Антоновна развела руками.
– Вы просили лечебники у Новицкого?
– Да...
Ответила и тут же бросила на собеседника настороженный взгляд, видимо пожалев, что ответила утвердительно. Валентин сделал вид, что не заметил ее настороженности и счел за лучшее на время отойти от этой темы.
– Боков и сейчас бывает у Яворских?
– Последнее время он обходит их дом за версту.
– Что так?
– Новицкий спустил его с лестницы, - оживилась хозяйка.
– Вместе с каким-то чемоданом. Хотя, возможно, чемодан был спущен раньше, точно не скажу.
– Из-за чего произошла ссора?
– Я уже сказала, точными сведениями не располагаю, хотя об этой истории мне стало известно от самого Доната. Я встретила его в тот же день в нашей поликлинике, куда он вынужден был обратиться после объяснения с Новицким.
– Донат сообщил вам только о факте?
– Он комментировал его и довольно пространно. Но я не решаюсь повторять этот комментарий по причине его абсурдности и непристойности содержания.
– Что вы думаете о причине их ссоры?
– У Новицкого давно чесались руки на Доната, но приходилось считаться с Матвеем Петровичем.
– И все-таки должны быть какие-то причины.
– Их было немало: начиная от попыток увлечь Ларису, кончая импортными вещами, которыми Донат ублажал Надежду Семеновну.
– Не сыграли ли своей роли книги Матвея Петровича?
– Возможно.
– И в частности, лечебники двенадцатого века?
Инна Антоновна развела руками, то ли затрудняясь, то ли не желая отвечать на этот вопрос, но затем сказала:
– Я не присутствовала при их объяснении. Спрашивала Пашу, но он не счел нужным посвятить меня в это.
– Во время выдворения Боков сопротивлялся?
– Судя по синякам на физиономии Доната, такая попытка была. Дон не учел, что спорить с Пашей опасно: когда тот выходит из себя, его не остановит и танк.
– Как реагировала на это Надежда Семеновна?
– Была огорчена, но пришлось смириться. Паша не часто переходит ей дорогу, но если делает это, то весьма решительно.
– Не слишком ли смело для сына?