Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20

Хаблак остановился у лестничной клетки, где за маленьким столиком уже заняла свое место полная вахтерша, подсел к ней и спросил:

— Как вас величать?

— Марией Харитоновной, — охотно ответила она и с удивительной для ее комплекции легкостью задвигалась на стуле.

— Вот что, Мария Харитоновна, вы знаете, что стряслось в издательстве?

— Как не знать? Значит, энту чашу стащили...

— Когда вы заступаете на дежурство?

— В пять.

— За час до конца работы?

— Да.

— Никто из посторонних не заходил?

— Ну до шести, пока не запираем, тут всякие шляются, — недовольно ответила она. — Авторы, значит...

Чувствовалось, что вахтерша не одобряет общения сотрудников с авторами, по крайней мере относится к нему подозрительно.

— А после шести?

— Так ведь запираем же.

— И сегодня?

— Ежели собрание или почему-либо задерживаются, двери не запираем.

— Итак, я понял, что после шести никого из посторонних в издательстве не было?

— Почему не было? А энтот, что с киноаппаратом?

— Этот не в счет, Мария Харитоновна. Кроме него, никого?

— Точно.

— А может, где-нибудь в комнатах задержались?

Вахтерша покачала головой.

— Невозможно. Я делаю обход и заглядываю в те комнаты, что не заперты.

— И сегодня делали?

— Конечно. Вот, значит, у директора в кабинете сидели да еще Юхим Сидорович у себя. Больше никого.

— Юхим Сидорович — завхоз?

— Товарищ Крот, это точно.

— И часто он после работы задерживается?

— Случается.

— Почему?

— А вы лучше сами у него спросите. Читает что-то.

— И сегодня читал?

— Конечно.

— Когда погас свет, сидели здесь?

— А где же еще?

— И все время сидели, пока не загорелось?

— Почему все время? Пошла взглянуть...

— У вас были спички или зажигалка?

Мария Харитоновна энергично покачала головой:

— К сожалению, не нашлись. Теперь уж буду держать на всякий случай, и свечу тоже, но ведь свет всегда был...

— Не выключался?

— Никогда.

— И вы пошли по коридору на ощупь?

— К Юхиму Сидоровичу, чтоб исправил.

— Никто вам не попался навстречу?

— Темно же было, как увидишь?

— Могли услышать шаги, дыхание. Знаете, иногда чувствуешь, когда кто-то в темноте проходит мимо тебя. Биотоки, если хотите...

— Току ведь не было, — возразила вахтерша.

— Не в этом смысле, — улыбнулся Хаблак. — Следовательно, в темноте никого не встретили?

— Нет.

— А дальше что?

— А что дальше? Юхим Сидорович зажег свечу, а тут и Данько оказался. Починили пробки, и лампочки вспыхнули. Я к себе и Сидорыч к себе — вот и все дела. Потом слышу, какую-то чашу стащили. Большое дело — чаша, милицию для этого вызывать! Говорят, в земле ее нашли, значит, найдут еще не одну...

Майор встал.

— В том-то и дело, что навряд ли, Мария Харитоновна.

Увидев, что один из оперативников делает ему знаки, подошел.

— Что у вас, Иванов?

Оперативник ткнул пальцем в розетку на стене.

— Взгляните-ка, — предложил он.

Хаблак опустился на колени у розетки. Даже невооруженным глазом было видно: в нее вставляли «жучка». Понюхал розетку. Резко пахло жженым — совсем свежий запах. Бросил взгляд на оперативника.

— Здесь?

Тот молча кивнул.

— Экспертам, — приказал майор. — Снимите и дайте экспертам. Только... — но вовремя остановился. Хотел сказать: «Только осторожнее, могут быть отпечатки пальцев». Конечно, Иванов знал это и без него, за такие подсказки и обидеться можно, хорошо, что спохватился.

Розетка установлена как раз на стыке коридоров, и вогнать в нее «жучка» могли лишь вахтерша, завхоз или редактор Власюк.

Или кто-то еще... Можно же допустить — спрятался в комнате, и его не заметили.

Каморка завхоза — крайняя комната в противоположном от выхода конце коридора. Хаблак направился туда.

Юхим Сидорович Крот сидел вытянув ноги, обутые в мягкие домашние тапочки на грубой войлочной подошве. Комнатка у него маленькая, не комнатка, а закуток, отгороженный от кладовой, куда ведет массивная дверь с не менее массивным висячим замком. Такие замки когда-то назывались «амбарными», и Хаблак удивился, где завхоз достал его. По крайней мере, в магазинах майор никогда не встречал такого. Подумал: зачем Кроту этот замок? Им запирать гаражи или сараи, а какое имущество тут, в издательстве: бумага, копирка, клей, чернила?

Пожал плечами: в конце концов, Кроту виднее.

В закутке завхоза стоял небольшой письменный стол, на нем яркая лампа — Юхим Сидорович читал газету. Увидев майора, он сдвинул со лба на нос очки, отложил газету и выжидательно уставился на Хаблака. Лицо у завхоза как-то сразу удлинилось, а может, такой эффект придали ему очки, державшиеся на самом кончике носа, — Крот напоминал теперь старого, облезлого хорька, пойманного с поличным: близко посаженные глазки бегали, и казалось, что Юхим Сидорович сейчас огрызнется или даже укусит.

Здесь не было больше ни стула, ни табуретки, сам Крот не проявил желания как-то устроить Хаблака, и майор, опершись о косяк, сказал:

— Если не возражаете, у меня к вам несколько вопросов...

Юхим Сидорович снял очки, сунул их в ящик. Лоб у него вдруг покрылся морщинами, Хаблаку показалось, что завхоз испугался, но вероятно, лишь показалось, потому что Крот как-то подтянулся на стуле, подобрал ноги, распрямил спину, чуть нагнулся вперед и ответил вполне спокойно, даже доброжелательно:

— Пожалуйста, пожалуйста... Конечно, есть, как не быть, ведь такое дело случилось, и каждый из нас... Как говорится, гражданский долг!

Всем своим видом он теперь как бы излучал готовность ответить на любые вопросы независимо от их сложности.

— Вы часто остаетесь в издательстве после работы? — Хаблак не сводил глаз с Крота.

— А куда спешить? — неопределенно ответил завхоз. — Я одинокий... Мне газету читать что тут, что дома.

— И все же?

— Случается... — Крот был далеко не прост. — Под настроение... У нас еще два вахтера, мужчины, так с ними можно хоть поговорить. Конечно, с этой, — он пренебрежительно кивнул на дверь, — о чем говорить? Необразованная.