Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

— Кто скажет, на каком основании меня арестовали?

— Я скажу, — ответил Савич. — Но для начала представлюсь: старший следователь по особо важным делам управления внутренних дел майор милиции Савич. Уточняю, что вас не арестовали, а задержали как лицо, подозреваемое в преступлении.

— Это что же? Я подозреваюсь в преступлении!? — Пудов сделал удивленное лицо. — Чушь какая!

— Нет, не чушь, Анатолий Сергеевич. Я уверен — вы это сами прекрасно понимаете. Вас только гложет сомнение, знаем ли мы все ваши трюки. Поэтому, чтобы развеять всякие сомнения, мы кое-что напомним. — И Савич обратился к Ветрову: — Как, Игорь Николаевич, напомним?

— А как желает Анатолий Сергеевич?

Пудов молчал. Тогда Савич спросил:

— Так что же, Анатолий Сергеевич? Напомнить вам?

— Слушаю вас, — глухо ответил Пудов.

Савич взглянул на Ветрова:

— С чего начнем?

— Да безразлично. Поговорим хотя бы о Крабе, Николаеве, Батурине. Вот этот паспорт покажем.

Ветров положил перед Пудовым поддельный документ.

— Анатолий Сергеевич, эту оригинальную вещицу вы изготовили для Батурина, а эту, — он положил на стол технический паспорт и права на имя Фролова, — для Краба. Но это — между прочим. Сообщаем, что в вашей квартире произведен обыск. Это позволило нам обнаружить и изъять многие вещественные доказательства. Теперь, надеюсь, вы не будете противоречить. Правдивыми показаниями, хотя бы в какой-то степени, вы сможете облегчить свою участь.

Пудов окончательно сник. С дрожью в голосе он спросил:

— Скажите, жена была, когда делали обыск?

— Да, была, — ответил Савич.

— Как она перенесла это! Ведь ни разу в жизни не сталкивалась с милицией.

— Что вам сказать? Конечно, наше появление радости ей не принесло… Ну как? Начнем говорить?

Пудов сидел опустив голову. Он колебался: с одной стороны, думал он, вроде бы все ясно — работники милиции имеют столько сведений, что упираться бессмысленно, но, с другой стороны, не подведет ли он Краба?

Ветров сел напротив Пудова:

— Анатолий Сергеевич, мы знаем, что за вами, кроме подделки документов, других преступлений не числится. А вот те, кто воспользовался вашими услугами, совершили более тяжкие и опасные преступления, в том числе и убийство. Поэтому выслушайте добрый совет: не испытывайте судьбу, не отягчайте свою вину.

Пудов после таких аргументов и столь категорического предупреждения отбросил в сторону все колебания:

— Хорошо, я скажу всю правду. Сам вижу, что некуда деваться. Брать на свою душу дополнительный грех не буду.

— Скажите, какие документы вы изготовили Крабу?

— Он как-то пришел ко мне домой и попросил переклеить фотографию на паспорте. Я это и сделал. Тогда Краб попросил подработать на ту же фамилию, что была записана в паспорте, технический паспорт на автомашину и удостоверение на право управления автомобилем. Я оформил и это.

— Сколько он заплатил?

— Пятьсот рублей.

— На какую фамилию изготовлены документы? — спросил Ветров и внутренне сжался: «Скажет или не скажет?»

— Что-то не припомню. Эту фамилию я занес в записную книжку. Лежит в кармане пиджака… в шкафу.

Савич встал, подошел к сумке, стоящей в углу, и вытащил записную книжку:

— Эта?

— Да. Разрешите — найду фамилию?

Савич подал книжку. Пудов перелистал несколько страниц:

— Вот — Клешнев Георгий Михайлович.

Ветров и Савич молча переглянулись. Савич тут же задал еще один вопрос:

— А самого Клешнева видели?

— Нет.

— Краб говорил, где он взял паспорт Клешнева?

— Нет, — односложно ответил Пудов.

Ветров написал на листке бумаги: «А что, если ему предъявить на опознание фото Крокета?» — и передал записку Савичу. Тот прочитал и спокойно ответил:

— Готовь. Я пока запишу показания.

Ветров вышел из кабинета и нашел Майского:

— Саша! Принеси мне, пожалуйста, фотографию Крокета-младшего и несколько аналогичных фотографий других лиц.

— Что? Решили предъявить Пудову на опознание?

— Конечно. Кстати, ты запрос в Красноярск о Клешневе сделал?

— Сразу же, как только узнал, что он туда выехал. Я просил наших коллег ответ дать по телетайпу.

— Скорей бы, — вздохнул Ветров и поторопил: — Ну, давай фото…

Ветров не ошибся. Пудов сразу же уверенно указал на фотографию Крокета и пояснил:

— Фотографию этого человека я приклеил в паспорте Клешнева…

Игорь Николаевич пододвинул к Пудову технический талон и удостоверение на право управления автомобилем на имя Фролова:

— Это ваша работа?

Пудов, взяв документы, повертел их в руках и, очевидно, решившись, сказал:

— Да, моя.

— Когда это было?

— Несколько месяцев назад. Краб встретил меня после работы. Зашли в парк. Там он попросил изготовить на эту фамилию техпаспорт и права.

— Зачем они понадобились?

— Он сказал, что часто ездит на машине с другими номерными знаками. Боюсь, говорит, погореть. Нужны, говорит, еще одни ксивы.

— Сколько он вам заплатил?

— Пятьсот.

— Деньги сразу дал?

— Нет. Когда я выполнил работу.

— Какие еще документы вы изготовили?

— Я? Больше никаких.

«Врешь, голубчик, — подумал Ветров. — Художества твои получат заслуженную оценку. Но это впереди. Сейчас важно поднять на поверхность все то, что имеет отношение к Крабу».

Вскоре Савич закончил записывать показания задержанного и вызвал конвой.

Пудова увели.

Следователь взглянул на оперативного работника:

— Как считаешь, он все рассказал?

— Что касается Краба, думаю, все, в отношении самого себя — скромничает. Но ничего, посидит в следственном изоляторе, подумает на досуге и начнет говорить, — заключил Ветров. — Да, вот что, Володя: ты допросил парня, который ночью с Крабом ехал?

— Это Красина? Допросил. Но, к сожалению, он мало чего нам даст.

— Самое главное Красин уже дал: не совершил преступления. Парню нужна помощь. Тростник связался с заводом, куда он хотел пойти работать. Его возьмут. Кстати, от Красина мы все-таки кое-что получили. Ты забываешь, что у нас появился снимок Краба.

— Фотография, что наклеена в правах на имя Фролова?

— Конечно. Мы ее увеличили, размножили и раздали нашим работникам.

— Это хорошо, — заметил Савич и добавил: — Ну а я предъявлю это фото Пудову для опознания, чтобы процессуально привязать Краба к машине с похищенными знаками. — Он помолчал с минуту и, перелистывая запись показаний Пудова, задумчиво сказал: — Откуда берутся такие типы? И семьи у них, и живут в достатке, а вот на преступление тянет.