Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

– Ну, пошли, – скомандовал. – Нам тоже надо торопиться. – Открыл замок.

Я пропустил его в хранилище первым. За ним вошел Семенов. Кавказцы ждали, когда войду я. Ну что ж, пожалуйста.

В хранилище был полумрак, свет пробивался лишь в щели между досок, и рассмотреть, что в дальнем углу, не представлялось возможным. Да и не это сейчас волновало всех нас.

Дойдя до середины хранилища белобрысый вдруг резко повернулся и выхватил пистолет. Но я опередил его. За моим выстрелом грохнул второй: это Семенов всадил пулю в руку кавказца, потянувшегося за оружием. Третий бросился было назад, к двери, но тут же, словно споткнувшись, грохнулся на земляной пол – я попал ему в ногу…

Пока мы вязали кавказцев и перевязывали белобрысого, пуля которому пробила правую грудь (легкие, похоже, не задела, раненый не хрипел), подоспело наше прикрытие: Чудаков собственной персоной с двумя оперативниками.

4

Говорят, не загадывай в год, а загадывай в срок. Если бы знать этот срок… Да и год – слишком большой срок для нынешнего стремительно текущего времени. Особенно у нас, военных, когда вопрос встает о чьей-то жизни и смерти. Бандиты в конец распоясались и обнаглели, все безнаказаннее бесчинствуют на всей нашей территории, захватывают заложников не только в Краснодарском крае, а и в Москве, в Петербурге, в Самаре, и одних переправляют в горы, для других находят захоронки в наших же городах, в наших домах – в подвалах, в сараях, в гаражах.

1 августа мы, Чудаков, Семенов и я, прибыли в Моздок. Здесь должны как следует осмотреться и подготовиться к нелегальному посещению Ичкерии. Нелегальному – не совсем верно, нелегальный будет только переход границы, а далее мы будем ездить на машинах с вполне легальными и не вызывающими сомнения в подлинности документами, утверждающими, что мы – коммерсанты, верные слуги Аллаха. Разумеется, мы будем не одни, нашими проводниками будут настоящие бойцы прославившегося хитростью и жестокостью предводителя. Их пока двое, но в селах и городах у них есть друзья-единомышленники, понявшие, что нужно ваххабитам в этой войне, увидевшие, как они защищает свое богатство чужими жизнями, и перешедшие на нашу сторону.

Пока еще мы их не видели, но Чудаков уже не раз встречался с ними. А пока с нами недавний охотник за отпрысками состоятельных родителей, участник похищения дочки краснодарского бизнесмена Милявского Анвар Бикетов. Его милиционеры захватили недавно при попытке нападения на очередную жертву. Двоих сообщников при перестрелке убили, а Бикетов не отстреливался, сдался. И согласился работать на нас.

Анвару восемнадцатый год, рослый, крепкий парень, симпатичный, веселый. Единственный сын у родителей. Правда, отца уже нет в живых, он служил у Басаева, погиб в 96-м. При каких обстоятельствах, Анвару неизвестно, хотя он не раз пытался это выяснить, из-за чего и попал в поле зрения Шамиля, который приказал зачислить его в школу Хаттаба, а по окончании – в группу охотников за заложниками.

Три дня мы, поселившись в небольшом домишке на окраине города, тщательно готовились к действиям на враждебной нам территории, обсуждали каждое слово, каждый жест при встрече с боевиками, изучали район и станицу Петропавловскую, где по показанию Анвара в подвале дома Назарбаева содержится дочка Милявского. Вечером, когда уставали от всевозможных умозаключений, я и Семенов выходили в город. Чудаков с Анваром оставались в доме, им появляться на людях нежелательно: Чудаков будет в скором времени играть роль заложника, а Бикетов – похитителя.

Утром к Чудакову пришел один из кавказских проводников. Они уединились в другой комнате и долго о чем-то совещались.

Когда проводник ушел, майор позвал меня.

– Плохие вести, – сказал он. – Боевики подготовили большие отряды и надеются поднять народ против русских оккупантов. Кстати, в их отрядах есть и русские, и украинцы. Приняли мусульманскую веру и отрабатывают хозяевам за свою собачью жизнь жизнями соотечественников. – Взял лежавший перед ним пакет и достал оттуда несколько снимков. – Полюбуйся.

Я стал рассматривать не очень-то качественные фотографии. На каждой был запечатлен момент казни наших военнослужащих или просто мужчин, чем-то провинившихся перед верноподданными Аллаха. Способ в основном один – перерезывание горла. На одном снимке палач не пожалел даже девушку, видно как после удара хлещет из горла кровь.

От таких «картинок» меня затошнило. Я хотел было вернуть их майору, но он сердито прикрикнул:

– Смотри! Смотри и запоминай! Мы еще встретимся с этими подонками!

И я снова стал разглядывать фотографии, сосредоточив внимание на лицах палачей. И, глянув на одну небритую физиономию, чуть не выронил пачку: очень уж знакомым показалось лицо. На кого же похож этот мерзавец, одной рукой держащий мужчину в камуфляже за волосы, другой режущий горло?

– Не может быт! – невольно вырвалось у меня.

– Что не может быть? – поднял на меня удивленный взгляд Чудаков.

Я мотал головой и продолжал смотреть на фото, не веря своим глазам.

– Что не может быть? – повторил вопрос майор.

– Что это Хмуров, – наконец выдавил я.

Чудаков взял снимок, присмотрелся.

– Это тот летчик, которого мы объявили в федеральный розыск?

Я кивнул.

– Почему же не может быть? Мы и предполагали, что он в Чечне. Попасть туда ныне труда не представляет. А стать предателем… не у каждого хватает духа выдержать пытки. Да и кому не хочется жить. Но, возможно, это и подделка, шантаж. Так что не спеши с выводом. – Помолчал в раздумье. – Хотя Бесалану я верю. – И заключил с усмешкой: – Не отчаивайся, скоро будем там и разберемся…

Глава третья

1

Теперь, когда все тайное стало явным, расскажу что и как произошло с моим подопечным летчиком Андреем Хмуровым. Так, как представляется эта история в моем воображении.

Андрею страшно не хотелось идти на эту вечеринку. Так называемый друг и командир без того опротивел ему до чертиков, не то что пить, видеть его стоило неимоверного труда. Но Андрей терпел и ни одним словом, ни жестом никогда не выдал своего отношения к сверстнику. Неприязнь зародилась еще в военном училище летчиков, когда Мигунов увел у него девушку.

Еще в школьные годы Андрей вычитал где-то китайскую мудрость: «Настоящий мужчина ни при каких обстоятельствах не должен показывать своего состояния, чтобы никто не мог догадаться, о чем он думает».

Андрей очень хотел быть настоящим мужчиной. Вычитанное изречение он считал кладезем мудрости и стал вырабатывать эту черту характера. Легче всего свои эмоции было прятать этакой замкнутостью, постоянной суровостью лица, оправдываемого фамилией – Хмуров. И у него получалось. Ни командиры, ни Сергей, а потом и жена Жанна никогда не догадывались, о чем он думает, что его радует, а что раздражает. Не дрогнула ни одна черточка его лица и в самый роковой, критический момент.