Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

6

— Вы лучше подождите или приезжайте попозже, — сказал мистер Джонсон, — когда вернется моя жена. Она сдавала комнату Ли Харви Освальду, она его помнит.

— А вы?

— Я? — Он пожал плечами, оглядывая нас весьма настороженно. — Я тоже помню, только мне нечего сказать вам.

Он закрыл дверь перед моим носом, не дав войти в ту квартиру, где Освальд жил последние недели перед убийством президента Кеннеди.

— Двинем в мемориальный музей президента? — предложил Джим Бу, мой американский спутник, частный детектив ныне, шериф в прошлом. — Мы успеем обернуться.

И мы поехали из Ок-Клиффа, пригорода Далласа, в центр, в дом, расположенный напротив техасского склада школьных учебников, откуда — по официальной версии — прозвучали роковые выстрелы, оборвавшие жизнь Джона Фицжеральда Кеннеди.

…Я вошел в маленький холл мемориального музея Кеннеди. Несколько человек — видно, туристы — были приглашены в кинозал, и там был во всю сцену изображен Даллас, и красные точки показывали движение президентского кортежа, и проецировались на стену фотографии Кеннеди и Жаклин, а потом было показано здание склада школьных учебников, и стали слышны сухие щелчки выстрелов, а потом мы увидели похороны в Вашингтоне и Арлингтонский мемориал, где покоится тело президента США.

В следующем зале музея представлены экспонаты: книги об участии Кеннеди во Второй мировой войне, его кресло-качалка — он любил его из-за ранения позвоночника; стенд, посвященный Освальду. Что же представлено на этом стенде? Советские открытки, русские книги, изданные в Москве. Посетителей музея словно бы кто-то подталкивает к мысли, что Освальд был связан с Советским Союзом, посетителям словно бы вдалбливают мысль: „Смотрите, кто стоял за Освальдом, запомните, откуда этот Освальд“.

Откуда у Освальда эти книги? Более подробно я уже писал об этом.

Писали и в зарубежной прессе, повторяться нет смысла; напомню лишь, что в течение нескольких месяцев Освальд жил в Советском Союзе, получив отказ властей на предоставление ему советского гражданства.

Если меня спросят, был ли Освальд именно тем, кто убил Кеннеди, факты, которые привела комиссия Уоррена, заставят ответить отрицательно. Был ли он участником заговора? Да, был. Некая „фигура прикрытия“, — мало знавший, не понимавший конечной цели всего „предприятия“.

…После посещения музея Кеннеди я вернулся в дом госпожи Джонсон, именно в тот дом, куда он пришел после того, как Кеннеди погиб, и откуда он вышел, чтобы погибнуть самому от руки Джека Руби.

— Кто вы? — спросила меня миссис Джонсон, придерживая дверь ногой.

— Это писатель из Советского Союза, — сказал Джим. — А я детектив. Вот мои документы.

— Разговор будет стоить пять долларов, — сказала миссис Джонсон, — и вы обязаны записать свои фамилии в особую книгу: это довольно-таки опасно — говорить об Освальде.

После того как мы расписались в книге, оставив свои адреса, миссис Джонсон показала крошечный четырехметровый закуток, где жил Освальд: кровать и белый шкафчик — это все. Дверь выходит в общую гостиную: телевизор и кресла — жильцы миссис Джонсон проводят здесь досуг.

— Пусть мне не говорят, что Освальд и Руби не знали друг друга, — после долгого молчания сказала миссис Джонсон, — пусть в это верят наивные дурашки. За неделю до того, как Освальд был убит, он стоял вот здесь, у дивана, и смотрел телевизор, и там показывали Кеннеди. А я выходила из ванной. Он обернулся, увидел меня, и какая-то особая улыбка, а может, и не улыбка, а просто особое выражение промелькнуло на его лице — точно такое, когда он увидел Руби в тюрьме: я смотрела ту прямую передачу. Я не сомневаюсь в этом, и как бы меня ни уговаривали, что это не так, — меня не уговорят: он здесь жил, и я к нему имела время присмотреться. Как бы меня ни уговаривали, меня не уговорят и в другом: я-то была при обыске, я открывала его шкаф, я видела карту Далласа с крестиком в том месте, где был убит Кеннеди. В музее есть все, только отчего-то в музее нет этой карты проезда президента Кеннеди, которая была сделана ФБР загодя, в Вашингтоне еще. Почему? Чтобы „не было заговора“?

— Здесь мы запаркуемся, — сказал Джим Бу, — и пройдем вниз, вот к тому люку, о котором ты мне говорил.

— Не столько я, сколько ваши журналисты, старина.

— О’ка, — ответил он по-техасски, там вместо привычного „о’кэй“ говорят „о’ка“ — еще экономнее, время, черт возьми, деньги!

Мы подошли к люку на Элм-стрит — напротив склада школьных учебников. Джим откинул ребристую металлическую крышку, кивнул мне:

— Лезь.

И я опустился в люк. Джим закрыл крышку — прямо перед моими глазами была амбразура. Машина президента могла быть в зоне обстрела как сверху, из окна Освальда, так и отсюда, снизу.

— Теперь ты, — попросил я. — Как тебе кажется, можно было стрелять отсюда в президента?

Огромный Джим спрыгнул в люк, выставил в амбразуру какую-то палку, крикнул:

— Отсюда стрелять еще удобнее, чем сверху, Джулиан! А наблюдать — тем более!

Кому же было выгодно подставить Освальда на роль убийцы Кеннеди? Ультраправым? Бесспорно. Ястребы не могли простить Кеннеди его попыток начать диалог с Советским Союзом, который всегда последовательно и настойчиво предлагал мир — миру. Но не могли простить этого и ультралевые, считающие, что ядерная война лучше, чем мирное сосуществование. Разве убийство сорокавосьмилетнего президента не есть повод навсегда посеять в американском народе семена ненависти к русским, если злоумышленник жил в Москве?! А кто умеет в Штатах убивать, подставляя? Мафия. Кто ныне снабжает мафию наркотиками? Китайская секретная служба.

…Вернувшись в дом миссис Джонсон после убийства президента, Освальд переоделся. Экономка Ирлин Робертс показывает, что в это время медленно подъехал полицейский автомобиль и на минуту остановился; экономка слышала, как он дал несколько гудков. Она утверждает, что это была машина № 107. Комиссия Уоррена делает вывод: „Полицейские машины №№ 170 и 107 были проданы в апреле 1963 года и номера их не были даны другим машинам до февраля 1964 года“. Если заговора не было — все сходится, а если заговор был, тогда как?!

В музее Кеннеди я купил книгу бывшего начальника полиции Далласа Джесса Кэрри, на титуле которой крупно напечатано: „Ограниченное издание для коллекционеров“.

В 12.30, когда прогремели роковые выстрелы, после первой паники, охватившей всех, после первых слухов и показаний о том, что „они убирали винтовку из окна“, в 12.44, то есть через четырнадцать минут, штаб-квартира далласской полиции передает следующее: „Внимание всем полицейским! Подозреваемый (уже не они, а он) в стрельбе на Элм и Хьюстон-стрит описывается, как неизвестный белый мужчина, около тридцати лет (!), худощавый, рост пять-шесть футов (!), вес сто шестьдесят пять фунтов (!), вооружен винтовкой тридцатого калибра“. Кто мог сообщить в течение 14 минут столь точные данные — даже предположительный калибр винтовки?! Кто мог определить вес и рост преступника?! Комиссия Уоррена считает, что эти сведения дал полиции свидетель Говард Бреннен, который видел человека в окне склада школьных учебников. Все это прекрасно и вполне вероятно, однако как Бреннен мог дать показания по поводу роста и веса Освальда — поразительные по своей точности — если он видел его голову, ибо Освальд „не мог стрелять стоя, а лишь с колена“, — как утверждает сама же комиссия Уоррена. Можно ли дать описание роста и веса человека, если видишь его высоко в окне, да к тому же только лицо?! Как мог Бреннен дать описание роста, веса и цвета волос, если он в тот же день, только чуть позже, не смог опознать Освальда в полицейском участке?! Кто же дал информацию, более похожую на данные из полицейского досье подозреваемого, который уже арестован? Комиссия уклончиво отвечает на этот вопрос: „Информация для первых радиопередач была очевидно (разрядка моя. — Ю. С.) от Бреннена“. Но это же несерьезно, право слово! Был кто-то другой (другие), который и передал (передали) в полицию приметы Освальда.

(В той же „Истории китайской разведки“ приводится сообщение о том, что в 1969(!) году, через шесть лет после убийства Кеннеди, накануне первого раунда „пинг-понговской“ дипломатии маоистская секретная служба в Гонконге вручила ЦРУ досье на Ли Харви Освальда. Если Освальд никогда не бывал в Пекине, не связан с китайской разведкой, то каким же образом секретная служба КНР могла иметь на него досье?!)

Вернемся к тому моменту, когда Освальд ушел из дома миссис Джонсон. Полицейский Типпит находился в районе Ок-Клиффа. Ему было приказано находиться в центре Ок-Клиффа, однако он переместился на тихую 10-ю улицу, ближе к Паттон-авеню. Здесь, как показывает единственная свидетельница преступления Хэлен Маркхэм, она увидела полицейскую машину, которая медленно подъехала к человеку сзади и остановилась около него. Она видела, как человек подошел к правому окну полицейской машины. Разговаривая, он опирался руками о раму правого окна. Когда полицейский спокойно открыл дверцу автомобиля, медленно вышел и направился к передней части машины, ей показалось, что человек этот сделал шаг назад. Затем он выхватил револьвер». (Дальше начинается обычная для доклада комиссии Уоррена странность: Маркхэм говорила по телефону, что убийца «маленького роста, полный, с густыми волосами». Она потом скрыла факт этого телефонного разговора, и еще до того, как ее привели на опознание Освальда, повторила официальную версию — рост преступника 5 футов и 8 дюймов; чтобы не было упреков в повторяемости свидетельских показаний, надо соблюдать известную меру и позволять очевидцам ошибаться на дюйм-другой.) Но сейчас мы подходим к главному: где произошло убийство Типпита? И если убийцей был Освальд, то почему он застрелил Типпита в нескольких сотнях метров от дома Джека Руби? Почему его путь из квартиры миссис Джонсон лежал не куда-нибудь, а именно в направлении дома 500 по Марсалис-стрит, где в квартире 205 жил Джек Руби?