Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Она юркнула в дверь своей квартиры и вскоре вернулась с двумя ключами. Вставив меньший в отверстие патентованного замка, а большой — в скважину под дверной ручкой, она одновременно повернула их в разные стороны.
Царивший на кухне порядок делал честь соседке Румбиниека. Даже половая тряпка была для просушки повешена над плитой и теперь слегка трепыхалась на сквозняке. Дверь в комнату была прикрыта.
— Наверно, вчера в Ригу уехал, — предположила соседка. — Мне во сне еще почудилось, вроде бы тут кто ходил. Наверно, торопился на ночной автобус.
— Похоже на то, — согласился Кашис
Соседка бросила на него благодарный взгляд. Ей и в голову не пришло, что предупреждение полковника могло иметь криминалистическую подоплеку.
Янис Селецкис на цыпочках пересек кухню и носком ботинка толкнул дверь комнаты. Затем вошел внутрь. Чуть погодя снова вышел, и Яункалн сразу понял, что ничего хорошего он не услышит: рот старшего инспектора был сжат в узкую полоску и лоб стянут морщинами.
— Сосед ваш умер, — сказал он, ни к кому непосредственно не обращаясь.
— В постели? — спросил Кашис.
— За столом. Скажите, — Селецкис обратился к соседке, — была у Румбиниека привычка пить из горлышка?
Прислонясь головой к дверному косяку, женщина всхлипывала и не расслышала вопроса. Зато Кашис сразу насторожился:
— А что такое?
— На столе «Черный бальзам», но нет ни одной рюмки.
— Тогда это, наверно, по моей части, — вздохнул Кашис. — А я-то надеялся малость отдохнуть у постели хворой тещи. Но Рената Зандбург никогда не даст покоя ни себе, ни другим... С чего начнем, Яункалн? С врача или с опергруппы?
— А нельзя вызвать сразу и то и то?
— Наш судебно-медицинский эксперт уехал на курсы повышения квалификации, — сказал Селецкис.
— Да, я на днях встретил старика Крустыньсона в Риге, он еще сомневался в точности моего нового аппарата. Ничего, теперь я докажу, насколько он полезен! — Кашис словно стряхнул с себя десяток лет. — Брат Теодор, садитесь в машину, поезжайте домой (ваши взаимоотношения с этими женщинами лучше моих) и привезите мой коричневый портфель, тот, что с кодовым замком. А вы, старший инспектор, звоните в «Скорую» и дежурному по городу, вызывайте оперативную группу с экспертами. Да, по дороге попросите зайти сюда дворника, нам нужны двое понятых... Извините, как вас зовут, гражданочка?
— Пашкевич моя фамилия, — всхлипывала соседка, — но я ничего не знаю. И какой леший меня дернул совать нос в чужие дела...
Кашис присел у раскрытого окна кухни. Мучительно хотелось закурить. Он не курил вот уже двадцать три месяца и шестнадцать дней, но это был миг, по сравнению с сорока годами, на протяжении которых он ублажал себя никотином. Теперь он целыми неделями не вспоминал о своей былой слабости, равнодушно взирал на колечки дыма, выпускаемые курильщиками, но достаточно было столкнуться с трудно разрешимой проблемой, требовавшей напряженного мышления, и рука начинала машинально шарить в кармане брюк в поисках пачки сигарет.
Хотя Кашис всячески старался не забегать вперед с выводами до результатов осмотра, ему не верилось, что Румбиниек умер своей смертью. Это было бы столь выгодное совпадение, что преступнику стоило пойти на риск и подсобить судьбе. Каким образом, кто, почему, когда — все это предстояло выяснить
в ходе следствия вместе с представителем прокуратуры. Хорошо, если бы им оказался толковый парень. Если бы только была возможность затянуться душистой сигареткой, гастроль в Вентспилсе могла бы начинаться хоть сию минуту.Врачом «скорой помощи» оказалась стройная темноволосая женщина, она и в комнате не сняла коричневых солнцезащитных очков, не позволявших увидеть цвет ее близоруких глаз.
— Бирута Кагайне, — представилась она. — Убийство?
Кашис в который раз проклинал судьбу, что пришлось с визитом к теще ехать прямо с совещания в Совете Министров, куда требовалось явиться в полной форме. До отхода поезда не было времени съездить в Юрмалу и переодеться. А Регина в чемодан даже летних брюк не положила, одни только банки с вареньем.
— Прошу вас, пусть мое присутствие вас не смущает, — сказал он. — Мы хотим воспользоваться этим происшествием для обучения молодых специалистов. Поэтому в первую очередь сфотографируем общую картину и труп, поглядим, не обнаружатся ли подозрительные отпечатки пальцев, а тогда можете спокойно работать.
Врач присела на табуретку и достала из сумочки плоскую, темно-красную пачку сигарет с надписью золотыми буквами «Dunhill».
— Сын подарил на день рождения. Говорит, в Европе они сейчас считаются самыми лучшими.
— Моряк?
— Герберту всего шестнадцать. Наверно, купил около ворот порта. — Она нахмурилась и после короткой паузы сказала: — По дороге сюда я заехала в поликлинику и посмотрела историю болезни Артура Румбиниека. У него была стенокардия, так что ничего удивительного, особенно если учесть переменчивую погоду нынешнего лета.
Кашис не выдержал.
— Вы не угостите меня сигаретой? Свои забыл дома, — бессовестно солгал он.
Взяв с плиты спички, он предательски дрожащей рукой зажег сигарету и, словно в ожидании чуда, сделал первую затяжку. Сигарета оказалась такой крепкой, что у него дух перехватило; он поперхнулся и начал судорожно кашлять.
— Непривычная марка, — пояснила Кагайне. — Я всегда говорю мужу: если хочешь долго жить — не изменяй сигаретам и жене.
Слезы по-прежнему застилали Кашису глаза, тем не менее он вовремя заметил Яункална и успел выбросить сигарету в окно. Вскоре прибыла и опергруппа милиции.
Артур Румбиниек сидел за столом, будто спал, положив голову на локоть правой руки, и ничто в его позе не говорило о насильственной смерти. На расшитой народным узором скатерти стояла глиняная бутылка «Черного бальзама». Кашис осторожно приблизил нос к горлышку пустого коричневого сосуда и никакого подозрительного запаха не уловил.
В комнате был такой же, как и на кухне, образцовый порядок, кровать накрыта красивым шерстяным покрывалом. Трудно было себе представить, что сюда ворвался со злым умыслом какой-либо враг хозяина. А если враг под личиной друга?
Кашис вышел в кухню.
— Скажите, соседка, когда вы отпирали дверь, вы оба ключа поворачивали или только английский замок?
— Уже и не припомню, как оно было сегодня. Только Румбиниек всегда говорил, чтобы не забывала на нижний запереть, верхний, тот сам захлопывается. А сегодня вроде бы ручка сама по себе отперлась.