Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14

– По армии. Закадычные мы дружки были. А потом, вот, жизнь раскидала. Пять лет, как писать мне перестал. А то все звал. Каждый год к нему собирался. А теперь, вот, как отпуск получил, решил, все, отыщу.

– Звать-то его как?

– Свиридов Петр.

– Есть у нас один такой, – сдержанно произнес Терентий Фомич.

– Слышал. Не тот, – улыбнулся Виталий. – Ваш – Петр Савельевич. А мой – Петр Сергеевич. И вообще по возрасту не подходит.

– Это кто же тебе успел все сообщить?

– Подвез меня со станции парень один, из Сухого Лога. Родион.

– А, Родя, – кивнул старик. – Знаем такого. Хороший малец. Работящий. Ну, а сам ты чем в Москве занимаешься?

– Сантехникой, – усмехнулся Виталий, решив, что никакого учителя сейчас в отпуск никто не отпустит.

– Ну, да. Понятно, – старик мельком взглянул на Виталия через плечо снизу вверх и, вздохнув, сказал. – Только другого Свиридова у нас, милок, нет.

– Может, в какой соседней деревне?

– Это может. Фамилия такая в наших местах встречается. А своих парней я знаю. Все они тут у нас в дому крутятся. Вокруг Галки моей. Меньшая осталась, – ласково добавил он. – Остальных повыдавал. Всего аж четыре девки, ни одного парня, – и, вздохнув, заключил: – А старуха моя померла. Годов уж восемь как.

Оба помолчали. Потом старик неожиданно сказал:

– А с нашим Свиридовым ты, считай, уже познакомился. В чайной он со мной сидел Петр Савельевич, точно.

– Да, ну? – удивился Виталий. – Вот он, значит, какой…

– Такой, такой, – охотно согласился старик, легко семеня рядом с Виталием.

– Он у вас член правления?

– Член, а как же?

– И чем ведает?

– Цех у нас тут один есть, над ним поставлен.

– Потому и москвичей к себе пускает?

– Во! Значит, усек? Москвичей-то москвичей, да, как видишь, не всяких.

Старик остановился и показал на избу за невысоким штакетником.

– Мои хоромы. Милости прошу.

Они свернули к калитке. В этот миг Виталий заметил вдали идущего по улочке человека. Людей вокруг больше не было, и потому человек тот сразу бросился ему в глаза.

Впрочем, Виталий и не задержал на нем взгляда. Только Терентий Фомич недовольно проворчал:

– Увязался, обормот.

– Кто? – безразличным тоном спросил Виталий.

– Да тут один… – махнул рукой Терентий Фомич.

Не успела захлопнуться за ними калитка, как из-за дома выскочила крупная, угольно-черная, лохматая собака с отрубленным хвостом, неохватно мощной шеей и широкими, мощными лапами. Она басисто, раскатисто гавкнула, словно предупреждая о своем появлении. Однако никакой вражды к незнакомому человеку, пришедшему с хозяином, она не выказала. Только настороженно взглянула на Виталия круглыми, рыжими глазами.

– Это наш гость, Алдан, – спокойно сказал Терентий Фомич.

Собака немедленно уселась, вывалив из огромной пасти влажный, красный язык, и, казалось, с интересом стала наблюдать за людьми.

А Терентий Фомич и вслед за ним Виталий поднялись на крыльцо, аккуратно отчистили от налипшей грязи подошвы ботинок, и старик толкнул незапертую дверь.

Сняв пальто и телогрейку и скинув ботинки, они прошли в горницу, выложенную чистыми суровыми половиками. Все тут было скромно, но уютом и покоем пахнуло на Виталия. Он огляделся.

– Хорошо у вас, – сказал он.

– Хозяюшка моя заботится, – снова ласково сказал старик и крикнул. – Галинка, принимай гостя!

И тут же в горницу вбежала тоненькая, темноволосая девушка в скромном синем платьице и белом с цветами фартучке. Живое, свежее личико ее с огромными, удивительно чистыми, карими глазами, сразу понравилось Виталию.

– Галя, – застенчиво сказала девушка, подняв глаза на Виталия и протягивая узкую, неожиданно крепкую руку.

– Виталий, – улыбаясь, ответил он.

– Ну, вот. Будем знакомы, – бодро объявил Терентий Фомич и добавил, обращаясь к дочери. – Заночует он у нас. Из Москвы человек. Друга разыскивает. Ты в маленькой комнате постели потом. А пока мы домашнего чайку попьем. Давай, хозяюшка, накрывай.

– Сыт я, Терентий Фомич, – сказал Виталий. – Спасибо.

– Никак нельзя, – возразил старик. – Раз гость. Посидим, покалякаем.

– Вам, небось, на работу.

– Моя работа ночная. Сторож я тут.

– Чего же вы охраняете?

Тем временем они уже уселись за стол, а Галя неслышно исчезла.

– Правление колхоза у нас в Сухом Логе, – пояснил Терентий Фомич. – А тут бригада. Животноводы. Коровники у нас на всю область знаменитые. Вот Галинка моя скоро во вторую смену пойдет. Доярка она. Ну, еще и цех, конечно, охраняем, – усмехнулся он. – Тоже, говорят, немалый доход от него.

– А что он производит, цех этот?

– Чего захотят, – загадочно ответил старик. – Но по форме, значит, фруктовый джем.

Виталий улыбнулся.

– Это, выходит, к вам московские машины приходят, Родя говорил?

– Во, во, – охотно подтвердил Терентий Фомич. – К нам.

Появилась Галя с подносом в руках и начала расставлять на столе чашки, сахар, большую миску домашнего творога, кринку с молоком, тарелку со сметаной и другую тарелку с горкой яиц. Виталий заметил, что девушка поменяла платье и как-то по-другому причесала волосы, и передник был на ней уже другой, с другими цветами.

Суетясь возле стола, Галя смущенно сказала:

– Уж извините нас, что есть. Не ждали.

– Ну, что вы, – запротестовал Виталий. – Вообще напрасно…

А Терентий Фомич, занятый своими мыслями, тем временем продолжал:

– …Вот так приходют, уходют. И на постой к Петру Савельевичу завсегда встают. Он давеча сказал, в чайной-то, какой, мол, это постой. Э, милок, постой такой, что с него он новый дом поставил, а теперь вот сарай да гараж.

– Чего же они из Москвы возят? – вежливо поинтересовался Виталий, всем своим видом показывая, как безразличны ему эти дела.

– А кто их знает, чего возют, – ответил Терентий Фомич, накладывая гостю на тарелку творог. – Вот намедни пригнали огромную машину с мешками. Чего там было, кто знает?

– Лимонная кислота, – неожиданно сказала Галя и добавила, обращаясь к Виталию: – Вы еще нашего молочка отведайте. Мы за него премию получаем. Самый высокий процент жирности в районе.

Виталий машинально поблагодарил и переспросил с удивлением:

– Лимонная кислота?

– Ты-то, дочка, откуда знаешь? – тоже удивился Терентий Фомич.