Антология современной польской драматургии 3

Поэтому очередной том антологии польской драматургии, которую вы, дорогие читатели, держите в руках, призван развить направление, заданное предыдущими изданиями, наметившими карту современной польской драматургии с ее материками, островами и вершинами. Теперь мы предлагаем продолжить работу над этой картой, поскольку на территории, которую она охватывает, все еще остается множество удивительных, достойных изучения мест. Мы открываем и расширяем для вас область польской драматургии, вводя как совсем новые имена, так и уже известные в Польше, но еще не узнанные в России. К числу драматургов, с которыми успел познакомиться российский зритель и читатель – таких, как Масловская, Слободзянек или Войтышко, – добавляются новые фигуры, представляющие различные направления, исследующие другие пространства, ищущие способы раздвинуть рамки того, о чем мы говорим, и изменить перспективу, с которой смотрим на то, что считали само собой разумеющимся.

В этой антологии вы найдете истории, рассказанные с женской точки зрения. Разговоры о прошлом и попытки свести счеты с (пост)коммунистической системой власти – как того, кто служил ее винтиком, так и потомка человека, обвиненного в сотрудничестве с органами госбезопасности. Голоса тех, кто не выиграл в результате смены строя. Демифологизацию широко известных фигур и историй, пародию на архетипы Матери-польки или учителя польской литературы, сеющего разумное, доброе, вечное там, где оно никому не нужно.

Эти тексты были созданы в разное время, но их объединяет процесс рефлексии над прошлым и настоящим. Одной из важнейших черт театральной жизни Польши является в последние годы стремление проработать историю – на национальном, социальном или личном уровне. Театр способен сыграть здесь аутотерапевтическую роль, ведь именно он идеально подходит для визуализации наших (как тех, кто творит спектакль, так и тех, кто его смотрит) страхов, мечтаний и фантомов.

Обращение в пьесах к неудобным темам, выявление условностей, традиций и стереотипов, определяющих наши позиции, повествование с неожиданной точки зрения – все это было трудным, но плодотворным процессом, открывшим новые территории для создателей спектаклей, а следовательно, и для зрителей. Ключом же к преобразованиям стали драматургические тексты – неизменный фундамент театральной жизни.

Мацей Войтышко Рождение Фридриха Демута

Действующие лица:

ЕЛЕНА ДЕМУТ, она же ЛЕНХЕН или НИМФА – служанка МАРКСОВ – 28 лет

ЖЕННИ ФОН ВЕСТФАЛЕН – жена МАРКСА – 36 лет

КАРЛ МАРКС – 32 года

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС – 31 год

ВИЛЬГЕЛЬМ ЛИБКНЕХТ – 24 года

А также шестилетняя ЖЕННИХЕН по прозвищу «КВИ-КВИ», пятилетняя ЛАУРА, трехлетний ЭДГАР и годовалый ГЕНРИК «Фоксик» Гвидо – дети Марксов.

АКТ 1

Сцена 1

Раннее утро. Квартира МАРКСОВ в Лондоне на Дин-стрит, 64. Июль 1850 года. Бедно и грязно. Колченогие стулья. Стол с книгами. Разбросанные детские игрушки. Много корзин, чемоданов, свертков. Ночной горшок. Всего две комнаты. Одна служит спальней для всех домочадцев.

Двадцативосьмилетняя служанка МАРКСОВ ЛЕНХЕН моется в тазу. Она сняла блузку (бюстгальтера нет) и брызгает на себя водой. Входит ЖЕННИ МАРКС в ночной рубашке. Она беременна, но пока это не заметно.

ЖЕННИ: Что это ты подорвалась

ЛЕНХЕН: Не спится

ЖЕННИ: Жара

ЛЕНХЕН: Жара

Странный город этот Лондон

Здесь все не так

Как-то душно

ЖЕННИ: Подожди не уноси

Жалко воды я тоже сполоснусь.

(Раздевается и моется в этом же тазу)

Помоги мне

Хочешь мой старый корсет?

Тебе кажется подойдет

ЛЕНХЕН: Правда?

Вам не нужно?

ЖЕННИ: Нет

Нельзя так

Здесь не деревня

(Вынимает из сундука корсет)

Возьми примерь

ЛЕНХЕН: Но это нужно сзади завязывать

ЖЕННИ: Я или

Кви-Кви

Кви-Кви уже умеет

Завязывать бантики

Большая девочка

(ЛЕНХЕН хочет поцеловать руку ЖЕННИ)

Ленхен сколько раз говорить

Никакого целования рук

ЛЕНХЕН: Но вы так добры

ЖЕННИ: Носи на здоровье

(Детский плач. В дверях появляется МАРКС. Он не обращает внимания на то, что женщины не вполне одеты)

МАРКС: Жара

Не выливайте воду.

(Детский плач)

Сцена 2

Некоторое время спустя – эта же квартира через несколько часов

ЭНГЕЛЬС и МАРКС экзаменуют ЛИБКНЕХТА.

(Вначале на заднем плане слышен плач ребенка, в открытую дверь видна люлька. МАРКС выходит из комнаты, где он успокаивал малыша, и продолжает беседу)

МАРКС: Мир

Речь идет о мире, а не об одной-двух странах

ЛИБКНЕХТ: Да, конечно, мир

Я всегда говорю «мировая революция»,

а не «немецкая революция»

Мировая

Пролетарская

Вернее – мировая пролетарская революция

Немецкий обыватель не понимает

Ничего не понимает

Немецкий обыватель думает

что можно обойтись какой-нибудь филантропией

защитой животных

пропагандированием воздержанности в еде и питье

Обыватель он и есть обыватель

ЭНГЕЛЬС: Ты мерил ему голову?

МАРКС: Нет

ЛИБКНЕХТ: Что такое?

ЭНГЕЛЬС: Вы слышали о френологии?

ЛИБКНЕХТ: Да. Это разновидность физиогномики.

ЭНГЕЛЬС: Научная.

ЛИБКНЕХТ: Научная?

ЭНГЕЛЬС: Молодой человек

Боюсь показаться невежливым

Но вы меня все время

подозреваете

Вы все время думаете

что это

что я хочу вам навредить

ЛИБКНЕХТ: Нет отчего же

Почему же

Я ничего такого

ЭНГЕЛЬС: Ну так если Карл Маркс говорит вам

что френология это наука

А я вам говорю

что это научный метод

почему вы не хотите дать себя обследовать?

ЛИБКНЕХТ: То есть что

Что я должен делать?

(Из соседней комнаты слышится детский плач. МАРКС выходит)

ЭНГЕЛЬС: Сидеть прямо когда Маркс

будет делать измерения.

Может вы боитесь

или вас обижает

или может вы чувствуете себя униженным

униженным себя чувствуете

думаете что я и Маркс

хотим вас унизить?

(Плач стихает. МАРКС возвращается)

ЛИБКНЕХТ: Почему же униженным

Вовсе не униженным