Аня из Зеленых Мезонинов

— Аня, помолчи, — сказала Марилла, чувствуя, что совершенно измотана попытками уследить за полетом Аниных мыслей.

Аня не сказала больше ни слова, пока они не ступили на тропинку, ведущую к их дому от большой дороги. Легкий шаловливый ветерок, весь пропитанный пряным ароматом молодых обрызганных росой папоротников, подул им навстречу. Вдали между теней деревьев виднелся приветливый свет, лившийся из окна кухни Зеленых Мезонинов. Аня неожиданно прижалась к Марилле и всунула свою ручку в ее загрубелую ладонь.

— Как это чудесно — возвращаться домой и знать, что это твой дом, — сказала она. — Я уже люблю Зеленые Мезонины, а ведь я никогда прежде не любила ни одного места. Ни одно не казалось мне моим домом. Ах, Марилла, я так счастлива. Я могла бы молиться прямо сейчас, и это совсем не показалось бы мне трудным.

Какое-то теплое и приятное чувство наполнило сердце Мариллы, когда маленькая худенькая ручка легла в ее ладонь, — быть может, это было чувство материнства, которого она была лишена. Сама его непривычность и сладость обеспокоили ее. Она поспешила привести свои чувства в обычное состояние, перейдя к внушению морали.

— Если ты будешь хорошей девочкой, Аня, ты всегда будешь счастлива. И ты не должна думать, будто это трудно — читать молитву.

— Читать молитву — это не совсем то же самое, что молиться, — сказала Аня задумчиво. — Но я хочу вообразить, что я ветер, который гуляет там, в вершинах деревьев. Когда я устану от деревьев, я воображу, что я легко порхаю внизу, среди папоротников… а потом полечу в сад миссис Линд и заставлю все цветы танцевать… а потом я одним порывом пронесусь над клеверным лугом… а потом я буду дуть на Озеро Сверкающих Вод и превращу всё его в маленькие блестящие волны. О, в ветре так много простора для воображения! Я больше уже не буду говорить, Марилла.

— Слава Тебе, Господи, — выдохнула Марилла с искренним облегчением.

Глава 11 Впечатления Ани от воскресной школы

— Ну как? Тебе они нравятся? — спросила Марилла.

Аня стояла в комнате в мезонине, серьезно глядя на три новых платья, разложенных на кровати. Одно было из полосатого полотна табачного цвета. Материал выглядел так практично, что прошлым летом Марилла соблазнилась и купила его у разносчика. Другое было из сатина в черную и белую клеточку, который она купила зимой на дешевой распродаже; и еще одно — из жесткого ситца некрасивого голубого оттенка, который она купила на прошлой неделе в магазине в Кармоди.

Марилла сшила их сама, все три одинаково — прямая юбка, прямой лиф и рукава, такие же прямые, как лиф и юбка, и к тому же до невозможности узкие.

— Я буду воображать, что они мне нравятся, — сказала Аня спокойно.

— Я не хочу, чтобы ты это воображала, — возразила Марилла обиженно. — Я вижу, что платья тебе не нравятся! Но почему? Ведь они аккуратно сшиты, чистые, новые!

— Да.

— Тогда почему они тебе не нравятся?

— Они… они некрасивые, — сказала Аня неохотно.

— Некрасивые! — фыркнула Марилла. — Я не ломала себе голову над тем, чтобы придумывать тебе красивые платья. Я не собираюсь тешить твое тщеславие, Аня, прямо тебе говорю. Эти платья хорошие, скромные, практичные, без всяких там рюшей и оборок, и их тебе вполне хватит на это лето. Коричневое и голубое будешь носить в школу, когда начнутся занятия, а клетчатое — в церковь и воскресную школу. Надеюсь, ты будешь аккуратна и постараешься их не рвать и не пачкать. И мне кажется, что тебе следовало бы быть благодарной за то, что ты получила такие платья вместо своего старого, из которого давно выросла.

— О, я очень благодарна, — запротестовала Аня. — Но я была бы гораздо благодарнее, если бы… если бы вы сделали хоть одно из них с буфами на рукавах. Рукава с буфами — это сейчас так модно. Я испытала бы такую дрожь наслаждения, Марилла, если бы только надела платье с буфами на рукавах.

— Ничего, обойдешься и без дрожи. У меня было не так много ткани, чтобы шить рукава с буфами. И вообще я считаю эту моду просто смешной. Я предпочитаю рукава простые и скромные.

— Но я охотнее согласилась бы выглядеть такой же смешной, как все, чем оставаться единственной простой и скромной, — настаивала Аня огорченно.

— Да уж вижу!.. Повесь платья аккуратно в шкаф, а потом сядь и приготовь урок для воскресной школы. Я взяла для тебя учебник у мистера Белла. Завтра пойдешь в воскресную школу, — сказала Марилла и исчезла внизу, уязвленная до глубины души.

Аня заломила руки и остановила взгляд на платьях.

— Я так надеялась, что одно будет белое и с буфами на рукавах, — прошептала она безутешно. — Я даже молилась об этом, хотя и не очень верила в успех. Я так и думала, что у Бога не найдется времени, чтобы заняться платьем бедной сироты. Я знала, что все зависит только от Мариллы. К счастью, я могу вообразить, что одно из них из снежно-белого муслина с прелестными кружевными оборками, а на рукавах по три буфа.

На следующее утро предчувствие сильной мигрени помешало Марилле самой отвести Аню в воскресную школу.

— По дороге в церковь зайди за миссис Линд, — сказала она Ане. — Она отведет тебя в нужный класс. И не забывай вести себя как следует. Останься послушать проповедь и попроси миссис Линд указать тебе нашу скамью в церкви. Вот цент на денежное пожертвование. Не разглядывай прихожан и не вертись на скамье. Когда вернешься, расскажешь мне, о чем говорилось в проповеди.

Аня отправилась в путь, облаченная в черно-белое сатиновое платье, которое хоть и было вполне приличной длины и не могло вызвать никаких обвинений в скупости, тем не менее умудрялось своим фасоном замечательно подчеркнуть каждый угол и выступ на ее худенькой фигурке. Новая блестящая морская шляпа, маленькая и плоская, своей простотой весьма разочаровала Аню, которая втайне грезила о лентах и цветах. Последнее упущение было, впрочем, исправлено еще до того, как Аня вышла на большую дорогу. Столкнувшись на полпути с золотистым великолепием волнуемых ветром лютиков и цветущих кустов шиповника, Аня быстро и не скупясь украсила свою шляпу тяжелым венком. Как бы ни расценили достигнутый результат другие, Аня была им удовлетворена и весело шагала по дороге, очень гордо подняв свою рыжую голову с этим розово-желтым украшением.

Миссис Линд она не застала дома; оказалось, что почтенная дама уже ушла. Ничуть не обескураженная, Аня продолжила свой путь. На крыльце церкви она оказалась в толпе маленьких девочек, более или менее нарядных, в белом, розовом и голубом. Все они с любопытством таращили глаза на появившуюся среди них незнакомку с необыкновенным украшением на голове. Маленькие жительницы Авонлеи уже слышали странные истории об Ане: миссис Линд рассказывала о ее ужасном характере, а Джерри Буот, батрак из Зеленых Мезонинов, сообщил, что она все время разговаривает сама с собой или с цветами и деревьями, как сумасшедшая. Они смотрели на нее и перешептывались, прикрываясь своими учебниками. Никто даже не попытался по-дружески обратиться к ней ни в церкви, ни позднее в классе мисс Роджерсон, в котором оказалась Аня.

Мисс Роджерсон была особа среднего возраста, преподававшая в воскресной школе уже двадцать лет. Ее метод обучения заключался в том, что она задавала вопрос из учебника и бросала суровый взгляд поверх книжки на ту девочку, которая должна была ответить на него. Очень часто она устремляла взгляд на Аню, которая благодаря стараниям Мариллы отвечала быстро и правильно; неизвестно только, много ли она понимала из этих вопросов и ответов.

Мисс Роджерсон ей не понравилась, и к тому же она чувствовала себя очень несчастной: у всех остальных девочек в классе были рукава с буфами. И Аня чувствовала, что не стоит и жить, если нет буфов на рукавах.

— Ну, как тебе понравилась воскресная школа? — пожелала узнать Марилла, когда Аня вернулась домой. Анин венок увял, и она выбросила его по дороге, так что Марилла еще несколько дней пребывала в блаженном неведении относительно этого удивительного украшения.

— Мне она ни капельки не понравилась. Отвратительная.

— Аня! — воскликнула Марилла с упреком.

Аня с тяжелым вздохом опустилась на кресло-качалку, поцеловала один из листьев Милочки и помахала рукой цветущей фуксии.

— Им, наверное, было одиноко без меня, — объяснила она. — Ну вот, теперь о воскресной школе. Я все сделала, как вы мне велели. Миссис Линд уже не было дома, и я пошла одна. Я вошла в церковь вместе с толпой других девочек, села в углу на скамье у окна и там сидела, пока была общая часть перед занятиями. Мистер Белл читал ужасно длинную молитву. Он, наверное, страшно бы мне надоел, если бы я не сидела у окна. Но окно выходило прямо на Озеро Сверкающих Вод, так что я просто глядела на воду и воображала всякие чудесные вещи.