Анютины глазки

От ослепительного блеска даже глаза прикрыла. А когда открыла, то увидела Князя. Троф стоял между деревьями и смотрел на меня взглядом побитой собаки. Не знаю почему, но мне не было его жаль. Я не дура, понимаю, кто он и кто я. Пришёл бы, объяснил ситуацию и расстались бы мы мирно и спокойно – но нет, выгнал из города. Спасибо, что не пинками и под охраной. Слишком показателен его поступок, без прикрас характеризует суть: капризный, эгоистичный мажор. Захотел – поиграл в чувства, изменилась ситуация – пошла вон. Спасибо, Светлая мать, что сняла с моих глаз и рассудка морок любовный.

– Досточтимая моса, уже встали? А вы где?

Голос вчерашней горничной за спиной заставил обернуться. Девушка растерянно смотрела на пустую смятую постель. Похоже, что в помещение помывочной она уже заглянула.

– Я вышла взглянуть на сад, – ответила я и вернулась взглядом к тому месту, где несколько мгновений назад стоял Князь.

Только там уже никого не было. О том, что мне не показалось, говорил человеческий контур, обрисованный блестящим ореолом. Листья и ветви без капелек росы, впитавшихся в одежду или скатившихся в траву, казались тёмным провалом на фоне природной иллюминации.

После завтрака досточтимая мота Галя пригласила меня прогуляться по саду. Светило уже поднялось над кронами деревьев, выпив ночную влагу с растений. Мота шла не торопясь, время от времени искоса поглядывая на меня, с профессиональным любопытством рассматривающую клумбы, газоны и живые изгороди.

– Досточтимая моса Анюта, – решилась женщина на разговор.

Я повернулась к ней, сделала почтительный книксен и просительно сложила ладони перед грудью:

– Досточтимая мота Галя, умоляю вас: если это не претит вашим убеждениям и воспитанию, обращайтесь ко мне по имени. Для вас я с сегодняшнего дня и навсегда просто Анюта, или Аня – это ещё один из вариантов моего имени.

Кажется, подобной просьбой я нарушила все правила приличия. Мота Галя не удержала лицо. Она похлопала ресничками, дернула руками, словно хотела ими всплеснуть, и даже выдала беззвучное: «Ах!», но мгновенно собралась и ответила:

– Так неожиданно, но я попробую, – пообещав мне это, мота Галя прошла ещё пару шажков, то ли примеряя на себя такой стиль общения, то ли перестраивая заготовленную заранее фразу. Остановилась и спросила: – Анюта, что вы намерены делать дальше?

Глава 50

– Первым делом я хочу вернуться домой. А там уже… – я не торопилась рассказывать о своих планах, но, помня наставления строгой моты Сары, что невежливо в разговоре обрывать фразу на середине, закончила банальностью: – А там посмотрим, как сложится жизнь дальше.

Мота Галя сочувственно покивала головкой, украшенной элегантной причёской. Несмотря на ранее утро, она уже выглядела как картинка: уложенные локоны, лёгкий, почти незаметный макияж, изысканное платье. Сколько же труда вложено в этот безупречный образ? Вот ещё один пунктик к списку «Почему я не хочу замуж за Князя» – быть постоянно на виду, безукоризненно соответствовать любой ситуации, постоянно служить образцом. Спаси меня Цветочная дева! Конечно же, я не люблю быть замарашкой зачуханной, но возня с растениями и копание в земле в течение дня подразумевает и чёрные полоски под ногтями, и суховатую кожу на руках, и листики-веточки в волосах, и немаркую удобную одежду. Естественно, что после работы последствия ликвидируются: тщательно отмываются руки, кожа пропитывается кремом, сор из волос вычёсывается, меняется платье. Но до того времени, как из неприглядной труженицы садов, парков и цветников превратишься в досточтимую моту, надо умудриться пережить безмерное количество ехидных замечаний, замаскированных под добрые пожелания и заботу, искренних непониманий и сочувствий: как это княгиня в грязи копошится. И никак не объяснить изнеженным мотес, что нравится мне это занятие настолько, что не представляю я жизни без него.

Вот правильно говорят на Земле: «Что ни делается – всё к лучшему!»

Мы ещё немного погуляли с матерью Гуса, любуясь поздними цветами, начинающими менять цвет листьями и травами, яркими созревшими плодами, гнущими своей тяжестью ветви деревьев. Но светило, поднимающееся в зенит, начало припекать, и мота Галя предложила вернуться в дом.

Хозяйка, извинившись, пошла заниматься домашними делами, а я, испросив разрешения, нырнула в прохладу библиотеки. Если бы я была драконом, то собирала в своей сокровищнице не золото и драгоценные камни – я бы собирала книги, свитки, манускрипты и фолианты. Библиотека родителей Гуса меня порадовала. Книги стояли ровными рядами на массивных, хорошо закреплённых полках. В некоторых местах между рядами находились высокие лестницы типа стремянок. Вот только с хлипкими и шаткими алюминиевыми приспособлениями, продающимися в земных магазинах, эти лестницы имели мало общего. Широкие удобные ступени, устойчивость и надёжность не внушали опасения, что жаждущий знаний читатель сверзится на пол. А ещё каждая полка была подписана, и не было необходимости перебирать в поисках интересующей темы кучу ненужных книг.

С полки географических атласов, описаний путешествий и открытий я потащила большую красочную книгу, желая посмотреть виды городов, пейзажи стран, архитектуру и, если повезёт, то сады и парки. Следом скользнула невзрачная тонкая брошюрка, напечатанная на серой дешёвой бумаге. «Левый материк. Правда и мифы». Ух ты! Местная терра инкогнита. В Таином учебнике географии, что я прочитала по диагонали в первые дни пребывания на Тверди, об этом континенте было написано полтора абзаца, а тут целых – я пролистала книжонку – двадцать листов. И ещё один любопытный момент: стояла брошюрка не среди таких же худосочных и неприметных печатных изданий, а совершенно в другом разделе. Могло быть и такое, что случайно она затесалась в ряды нарядных альбомов, а могло, что и нет.

Читать в библиотеке было неудобно – освещения не хватало. Предупреждения о том, что выносить книги нельзя, не увидела, поэтому засунув, чтобы нести было удобнее, находку в ту самую книгу, что выбрала первой, пошла к себе в комнату. Здесь-то было где расположиться для уютного чтения. Большое удобное кресло около полированного столика из невероятно красивой древесины – словно мёд разлили по поверхности. Забравшись с ногами в мягкое нутро мебельного монстра, я аккуратно перевернула первую страницу.

Чтение захватило настолько, что книга закончилась внезапно. Вот так бывает – читаешь-читаешь, и вдруг «конец». Хоть и не развлекательное чтиво, но написано живо, факты представлены любопытные. Правда, почти в половине случаев стояла сноска – со слов очевидцев.

Я собралась было ещё раз пролистать интересную брошюрку и перечитать особо примечательные места, но в комнату заглянула служанка, предупредившая, что хозяева ждут к обеду. Взглянув на себя в большое настенное зеркало, обрамлённое резной рамой, поправила причёску, кое-как разгладила ладонями заломы на юбке и поспешила в столовую.

Ели медленно и молча. Тишину в помещении нарушало лишь редкое позвякивание посуды – хозяева умели есть беззвучно, я тоже старалась изо всех сил. Понятное дело, что во время еды не чавкаю и столовыми приборами пользоваться умею, но как бы ни напрягалась, иной раз ложка чиркала по дну тарелки, а чайная чашка звякала о блюдце. Я не столько наелась, сколько устала. Потому после того, как досточтимый мот Деск поблагодарил супругу за вкусный обед, я, повторив его действия, отпросилась отдыхать. «Сейчас ещё раз «Правда и мифы» прочитаю и вздремну», – мысленно потирала я руки, предчувствуя приятное времяпрепровождение.

Но брошюрки на столе не было. Претенциозный яркий альбом был, а серая тонюсенькая книжечка исчезла. Вот как планировать после такого? Да и неловко получилось – взяла чужую вещь и не уберегла. Пойду повинюсь перед хозяином.

Досточтимый мот Декс восседал в кабинете за массивным рабочим столом. Перед ним вольготно раскинулась шуршащими листами свежая газета, а ближе к углу обосновались графинчик с янтарной жидкостью и рюмочка. Та самая, размером с напёрсток. Выслушав моё признание, хозяин дома подумал пару минут и сказал: