Анжелика и король

В это время возросшее в зале оживление показало, что важный гость уже прибыл. Они покинули нишу у окна и присоединились к толпе придворных.

Анжелика подняла голову и увидела лицо Ракоци. Оно словно окаменело.

— Русские! — произнес он в гневе.

Затем он стиснул ее запястье с такой силой, что у нее побелела рука. Наклонившись к ней, он прошептал:

— Этот вот, в центре, Дорошенко, гетман Украины. Он первым вошел в Будапешт.

Она почувствовала, что он задрожал крупной дрожью, как перепуганная лошадь.

— Это оскорбление… непростительно!

Он стал пепельно-серым.

— Прошу вас, принц, не задерживайте меня и не устраивайте сцен… Не забывайте, что вы при дворе короля Франции.

Ракоци, казалось, не слышал ее. Он неосторожно следил за гетманом. И вдруг, не говоря ни слова, он сделал шаг назад и смешался с толпой придворных.

Анжелика вздохнула с облегчением. Она испугалась, что против своей воли может оказаться втянутой в скандал и этим навлечет на себя гнев короля.

Через каждые три шага, согласно восточным традициям, члены русской делегации кланялись в пояс. Раболепство их поклонов резко контрастировало с их высокомерными взглядами. Смотря на них, Анжелика чувствовала силу, скрытую в гибких спинах этих людей, ныне прирученных, но всегда готовых к прыжку. У нее мурашки пробежали по коже.

Ракоци довел ее до грани истерики. Она испытывала страх перед неизвестностью, перед чем-то жутким. Если это что-то случится, то она не оставит от Версаля и камня на камне. Но, взглянув на короля, Анжелика пришла в себя. Его неподвижная величественная поза действовала на нее успокаивающе. Его великолепный парик был таким же впечатляющим, как и тяжелые головные уборы русских послов.

Месье де Помпон выступил вперед. Он был послом в Польше, знал русский язык и мог служить переводчиком. После обычного обмена приветствиями послы преподнесли дары: три медвежьи шкуры — черную, белую и бурую; белые и голубые шкурки соболей; бобровые хвосты; громадного размера черную каракулевую полость из пяти шкурок; причудливые брикеты черного и зеленого чая…

Королева сказала, что наслышана о целебных свойствах чая и что он может заменить кучу других лекарств.

Перед королевской четой раскатали ковры из Бухары и Хивы, разноцветные узоры заискрились на глазах у изумленных людей… Тут же расстелили еще один ковер из Туркестана, такой легкий, будто он был соткан из паутины.

Один из членов делегации склонил перед королем колено и вручил монарху самородок чистого золота с озера Байкал.

Через переводчика русские сказали королю, что они наслышаны о его любви к редким животным, и тут же передали ему в дар пару пенджабских козлов, из шерсти которых выделывают тончайшие кашемировые шали в Индии. Король очень тепло поблагодарил их.

Русские сообщили, что чрезвычайно редкий сибирский тигр во внутреннем дворике дожидается своего нового хозяина. Это заявление вызвало новый прилив радости. Слугам пришлось посторониться, чтобы поскорее расчистить дорогу королю. Послы и весь двор поспешили за ним по лестнице.

Вот тут-то все и случилось. Маленькая, лохматая, черная лошадка мчалась вверх по лестнице. Всадник, поднявшись на стременах, выкрикивал по-французски:

— Да здравствует свобода!

Он вскинул руку. В воздухе просвистел кинжал и вонзился в пол прямо у ног украинского гетмана. Затем, круто повернувшись, всадник поскакал вниз.

— Это не лошадь, это пони! — крикнул кто-то. — Лошадь не может скакать по лестницам!

Французы видели во всем этом лишь непревзойденное искусство наездника. Но русские пристально смотрели на кинжал. Король переговаривался с ними через Помпона. Его дворец, сказал он, открыт для всех его подданных, ибо люди имеют право видеть своего короля. Он приветствует при дворе иностранцев. Несмотря на предупредительность стражи, изредка случаются непредвиденные случаи, подобные этому. Но все обошлось благополучно. Этого человека поймают и заключат в тюрьму. Русским не следует принимать все так близко к сердцу.

Русские в ответ заявили, что этот человек кричал по-венгерски и они хотят знать его имя.

«Слава богу, они не узнали его», — подумала Анжелика. Ее била дрожь, зубы стучали. И хотя большинство присутствующих расценило это как шутку, кинжал все еще торчал в полу. Но вот какое-то существо, разодетое, как тропическая птичка, в розовые и зеленые цвета, скользнуло по полу, схватило кинжал и скрылось. Это был Алиман, слуга Анжелики, который по ее тайному приказу унес оружие.

И вот вся процессия вновь двинулась по широкой лестнице, спустилась во дворик, где в клетке сидел огромный тигр. Клетка стояла на телеге, запряженной четверкой лошадей. Тигра торжественно провезли по королевской аллее к восьмиугольному павильону, каждый загон которого предназначался для какого-нибудь редкого животного.

Возвратившись во дворец, король посетил оранжерею.

Анжелику не пригласили в Фонтенбло. Но она не забыла, что король посоветовал ей поехать утешить Великую Мадемуазель, и поэтому вернулась в Париж. В карете она вытащила из складок платья кинжал и стала рассматривать его со смешанным чувством беспокойства и удовлетворения. Он не заслужил того, чтобы попасть в чужие руки, ибо она, пожалуй, была единственным другом венгра во всем королевстве.

Девицы Жиландон, сидящие напротив нее, сообщили, что человек, бросивший кинжал, не был арестован. Его видели скачущим по направлению к лесу после того, как он ловко проскакал по ступенькам лестницы. Стража, которую послали за ним, вернулась ни с чем.

«Значит, он успел скрыться. Это хорошо». Но тут Анжелика упрекнула себя за такие мысли. Нет, за такое поведение необходимо наказывать. Это был впечатляющий поступок, и она втайне гордилась им. Луи XIV любил поиграть в кошки-мышки, чтобы испытать покорность своих вассалов. И вот он настроил против себя Ракоци и Лозена.

Арестуют ли Лозена? Куда теперь отправится Ракоци? Ведь его повсюду узнают по мохнатой лошади.

Карета катилась по лесам Медона и Сен-Клу. Холодная, темная зимняя ночь так плотно окутывала фонари, что сквозь их мерцание не было видно ничего, кроме окутанных туманом веток.

Где сейчас Ракоци?

Анжелика откинула голову на обитую бархатом спинку. Она предалась размышлениям. Ей вспомнился зеленый ликер, которым ее потчевал Бактериари Бей. Эта мысль заставила Анжелику подумать о любовнике. Ей действительно нужен мужчина. Как глупо с ее стороны было так отчаянно сопротивляться красавцу-мужчине. Что ее вынуждало? Для кого она хранила себя? Кому она сейчас нужна? Она не сознавала, что сейчас свободна.

Эти думы все чаще приходили ей в голову в Париже, где одиночество днем и пустая кровать ночью просто угнетали ее. Она предпочла бы остаться в Версале и торопиться с позднего бала к ранней заутрене. Ее ночи были заполнены муками страсти и романтическими видениями.

«Что за несчастная судьба», — думала Анжелика, расхаживая по комнате, как тигрица по клетке. Почему ее не пригласили в Фонтенбло? Неужели король боялся проявления недовольства со стороны мадам де Монтеспан? Чего хотел король от нее самой? Какой удел готовил он ей? Вдруг она замерла прямо посредине комнаты.

— Король! — неожиданно громко произнесла она.

Вошел Роджер и осведомился, будет ли она обедать. Она смотрела на него, как бы не понимая. Нет, она не голодна.

Мари-Анн Жиландон пришла спросить, не хочет ли она чаю. Анжелика вдруг почувствовала странное желание ударить ее, как будто она в чем-то виновата.