Анжелика и принц

– Орельен, что происходит? Такое ощущение, будто ты снова нездоров.

– Нет, Анжелика, я здоров. Со мной всё в порядке, правда.

– Неправда, - покачала она головой.
– Я никому не скажу, если что.

– Верю, - вздохнул он.
– Представляешь, Жакетта отказала мне уже три раза.

– Отказала? А ты её что, в постель звал?
– рассмеялась Лика.

Что не так? Он же, вроде, Жакетте нравится?

– Дурак я, что ли? Я её замуж звал.

– Замуж?!
– крут, реально крут!
– И она не хочет замуж? Ну, я так-то её понимаю, но...

– Понимаешь?

– а вот Орельен не понимал.

– Она хочет выучиться и разобраться в себе. В том, что она хочет и может. А не просто замуж, получить имя мужа и сидеть с ним и детьми до конца жизни.

– То есть. дело не во мне?

– Нет. Ты ей очень нравишься на самом деле.

– Правда?
– глаза так и вспыхнули радостью.

– Правда, - кивнула Лика.
– Но я тебе этого не говорила. Просто будь с ней рядом, и прими её такой, как она есть. Тогда она не откажет. Когда-нибудь.

Орельен долго благодарил, а Жанно, заставший конец этой сцены, и получивший некоторые подробности под страхом смерти в случае разглашения, изумлялся - надо же, как бывает.

Вечером того же дня в комнаты Жанно пришли Лионель, Орельен и Жакетта, а потом ещё и Туанетта с Анри. Да, Туанетта с Анри, не просто так же она поддерживает его за руку? Когда все расселись, говорить начала, на удивление, Жакетта.

– Господин граф, госпожа Анжелика, я должна сказать вам кое-что важное. Что я узнала, когда ещё не уезжала из Безье, и когда ещё о свадьбе никто ни с кем толком не сговорился.

И Жакетта рассказала о том, как давным-давно случайно подслушала разговор Жиля де Рогана с Антуаном де Безье, из которого следовало, что Антуан - вовсе и не Безье, а бастард его величества короля Генриха. То есть - брат его величества, Марго, Франсуа и остальных.

– О, какая чудесная история, - восхитился Лионель.
– С каким удовольствием я расскажу её мадам Екатерине, когда мы встретимся, - мечтательно произнёс он.
– Она до сих пор не может терпеть любые упоминания о распутстве его покойного величества, и её дружбе с Антуаном де Безье придёт быстрый и бесславный конец, - заключил он почти что радостно.

– Ещё и родственник, - мрачно сказал Анри.

– Так уж вышло, - усмехнулся Лионель.
– Ничего, так даже и проще. Припугните его этими сведениями, и не забудьте сказать, что королева-мать тоже вскоре всё узнает. Если он не вполне идиот - то на него подействует.

А утром они, всё же, собрались, и отправились прочь из замка.

Ехать нужно было дней восемь. Погода стояла чудесная - никакого дождя, днем - тепло и солнечно, ночью тоже нормально. У них было всё то, что Лика любила, да и Жанно тоже, и Марсель - сидеть вечерами с гитарой, варить еду на костре, а утром - кофе на магическом огне. А днём - ехать верхом на Рыжике рядом с Жанно.

Маленьким отрядам они были не по зубам, а большие им, к счастью, не встречались.

Ехать оставалось ещё дня три - до окрестностей замка Безье. Поэтому ехали, не скрываясь, а на обед остановились у небольшой речки.

Жанно позвал Лику купаться - чего нет-то? Купаться с ним всё ещё весело, и радость эта пока ещё никуда не девается. И хорошо. Лика очень боялась, что всё изменится, и не к лучшему - потому что у всех меняется, исключения редки, и с чего она должна стать тем исключением?

Но пока они выкупались, обсохли, оделись и неспешно шли к остальным, Жанно уже связался с Марселем и сказал, что они идут, и пусть остальные тоже собираются.

Странный блеск в кустах на берегу они увидели оба, разом. И пошли посмотреть -осторожно, крадучись. Это не был блеск металла, это было что-то другое. Но что может быть в этих глухих местах, здесь нет даже разбойников, думала Лика. Ровно до тех пор, пока какая-то неведомая сила не подхватила её и не потащила куда-то, лишая сознания.

Она пришла в себя неизвестно когда и неизвестно где. Откуда-то пробивался серый свет, под спиной и под затылком ощущалось что-то жесткое. Лика завертела головой и поняла, что у неё совсем нет сил, и что она полностью лишена магического зрения, слуха и всех прочих возможностей. Она попробовала пошевелиться - и оказалось, что левую щиколотку охватывает грубое металлическое кольцо. Судя по звуку, от этого кольца тянется цепь - куда-то.

Шевеление рядом напугало её до чертиков, но потом она услышала и узнала сдавленное ругательство.

– Жанно, хороший мой, что с нами, где мы?
– она сама не ожидала, что её голос прозвучит так жалобно.

– Я бы знал, розочка моя, так сказал бы непременно, - ответил он тихо и ласково.

Потянулся к ней рукой - но они могли соприкоснуться только ладонями. Её правая ладонь

– и его левая. И всё. На большее их цепей не хватало.

Каждый из них мог вставать, садиться, ложиться обратно, но - в своём углу, видимо, подвальной камеры. Немного сена и помойное ведро - вот и вся обстановка. Лика прикована за левую ногу, Жанно за правую. А ещё у неё на шее какая-то плотная лента, которую никак не получается снять, от неё чешется кожа.

– Что это за херня?
– возмущается Лика и пытается хоть что-нибудь с ней сделать.

– Антимагический ошейник, роза сердца моего, - грустно говорит Жанно.
– Не пытайся снять, не выйдет. Это может сделать только другой маг.

– Ты можешь?
– тут же схватилась за суть Лика.

– Тебе - могу, себе - нет. Но увы, не дотянусь. И ты до меня не дотянешься. Поэтому не тратим силы, ждём. Тот, кто взял нас в плен, рано или поздно объявится. А снаружи у нас есть друзья, Марсель не первый день на свете живёт, он свяжется с Лионелем.

– А если их всех тоже поймали?

– Они бы сидели здесь.

– А если их убили?

– Да вряд ли. Ловушка, в которую мы попались, была на магов. Хорошая, качественная ловушка, делал кто-то очень не слабый. Вот мне и интересно - кто, и чем мы ему помешали.

– И что нам тут делать?
– нахмурилась Лика.

Вот не было печали! У них там, снаружи, дела, которые никто, кроме них, не сделает. А они тут сидят, как лохи последние!

– Главное - не терять силы. Неизвестно, сколько мы здесь пробудем. Я бы вообще сказал -ложись и лежи. И дай мне руку.