Апофеоз

Старуха мягко оттолкнула меня от себя, взглянула в последний раз в мои глаза и устремилась прочь. За долю секунды я осознала её значимость в моей жизни. Сама того не понимая, я вслепую доверилась ей, словно давнему другу. Но всё же какие-то сомнения и волнения терзали моё сердце.

Гадалка остановилась только тогда, когда расстояние между нами стало превышать тридцать метров. Она подняла на меня свои черные, тоскливые глаза, продолжая с волнением размышлять о своём. Казалось, ей было страшно за меня, словно я была значимым для неё человеком. Я в немом страхе сжала подаренную вещицу в своей руке, даже толком не взглянув на неё. Сейчас было далеко не до этого.

Шикамару улыбнулся мне. Такая ободряющая, полная надежд и уверенности, искренняя улыбка была редкостью в наши дни. В его поведении тоже было много подозрительного и странного. Ему, казалось, тоже была не безразлична моя дальнейшая судьба. К тому же, его вечное спокойствие ко всему этому безумству была весьма необычной.

– Попрощались? – прошипел сладостно Ваал. Он стоял рядом со мной, высокий и бледный.

Я с недоверием повернула к нему голову и встретилась с ним взглядом. Среднего роста, у него была бледная, практически белая кожа, напоминающая гладкий мрамор. Обведенные фиолетовыми кругами янтарного цвета глаза придавали его облику некий ужас. Казалось, что эти круги не просто нарисованы – он никогда не спит. Зрачки вытянутые, похожие на одну чёрную полоску. Это напомнило мне о его сходстве с обычной змеей. Густые длинные волосы доставали до самой поясницы, развеваясь на ветру.

Ваал наклонился к самому моему уху, и мне довелось услышать его мерзкое шипение. Он положил руку на моё плечо, сжал несильно и тихо прошептал:

– Не кричи и не издавай никаких звуков, пока я не разрешу. От этого будет зависеть не только твоя жизнь, но и моя. Если Инферно узнает, что я помог пробраться смертной в Ад и проводить её до самых дверей покоев Люцифера, то никакой пощады мне не будет…

Я робко кивнула головой и сглотнула комок, застрявший в горле. Ваала передернуло. Его явно не устраивало, что я не бьюсь в истерике и не поддаюсь панике. Ему, видимо, такая человеческая храбрость была в новинку.

Демон положил другую руку на моё второе плечо и надавил. Какого же было моё удивление, когда земля под моими ногами начала сминаться! Она сделалась неестественно мягкой и горячей! В секунды меня охватила паника. Из моей груди вырвался еле слышный вскрик. Он прозвучал, как писк запуганной мышки. Быстро взяв себя в руки, я зажмурилась и напряглась. Демон позади меня весело засмеялся:

– Непривычно, да? Есть другой способ, но я думаю, что ты не выдержишь нужной температуры. Сгоришь заживо, и на этом закончится твоё путешествие. Это было бы неуместно…

Я не промолвила ни слова, чувствуя, как сильные руки сжимают мои плечи. Я всё быстрее и глубже уходила под землю. Ноги страшно жгло. Сердце неприятно щемило, предчувствуя смертельную опасность. Я уже ушла под почву по пояс. Чем же мне дышать, когда я с головой уйду под землю? Как мне быть, если я вдруг воспламенюсь, как спичка от «местных» температур?

Почва становилась всё мягче и горячее. Неприятное жжение сменялось на боль. Я дрожала и жмурилась, чувствуя, как сильно давят мне на плечи сильные руки. Когда уровень земли достиг шеи, я запаниковала. Нельзя было не пошевельнуться, ни пискнуть, ни спросить, как мне вести себя дальше. Только томящая тишина, тяжелая вещица в моих руках, таинственная неизвестность впереди и страх за тех, ради кого я спускаюсь в Преисподнюю.

Дыхание моё участилось, сердце забилось чаще, и только когда горячая почва достигла моих разгоряченных щек, Демон шепнул:

– Задержи дыхание ненадолго, ладно?

И тут меня постиг самый настоящий приступ паники. Неистовый страх встал на первое место, опередив эту жгучую боль. Я хотела было что-то вскрикнуть, попросить о помощи, позвать гадалку, но вместо этого только набрала в легкие побольше свежего воздуха и, ничего не успев, вместе с Ваалом ушла с головой под землю. Тело жгло, и с каждой секундам становилось всё жарче. Казалось, куда уже горячее? Но проходили мгновения за мгновениями, прежде чем я убеждалась, что и такое возможно. Я уже не могла терпеть, чувствуя, как сгораю. Это уже была даже не боль, а нечто, называемое безумием: когда сознание опустошается и перестает воспринимать реальность, как нечто материальное и естественное, и под закрытыми глазами вспыхивает только ужас. Я невольно начала вырываться из рук Демона, забыв обо всех наставлениях. Знаете ли, сгорать заживо – не самое приятное чувство. Ваал продолжал крепко сжимать мои плечи, стараясь удержать меня на месте. Ему это, верно, давалось непросто. Слишком силен бывает человек в минуты дикого страха.

Я распахнула глаза, когда поняла, что легкие мои тоже горят от нехватки кислорода. То, что я увидела, было сложно описать простыми словами. Это был огонь. Самый яркий из всех, который мне приходилось видеть. Вот только это пламя было каким-то совершенно другим. Не тем, который тянется своими языками ввысь, а тем, который стремится разрушать. Это нечто сжимает, выжигает и… кричит. Цвета совсем не те, которые мне приходилось видеть на поверхности. Этот огонь одновременно жив и мертв. Он находится где-то между двумя мирами в ожидании незваных гостей. Оно поселяет в сердца людей неистовый страх.

Я почувствовала запах горелой плоти, но не повела и носом. Двигаться стало легче, но я замерла. Появилась возможность дышать, но я забыла, как это делать. Я смотрела прямиком в это Нечто, а Нечто смотрело на меня. Однако секундами позже оно исчезло, а освободившееся место заняла боль. Теперь я, казалось, снова пришла в себя. Волна паники снова накрыла меня с головой. Я вырывалась и кричала, а перед глазами – тьма.

Ваал своей костлявой рукой зажал мне рот и прижал моё обгоревшее тело к своему ледяному. Я услышала шипение и почувствовала пар. Это моя кожа остывала, соприкоснувшись с холодом. А в голове только одно: сгорю! Сгорю и не смогу помочь Итачи и Саске!

Что могло бы произойти мгновением позже, если бы пожирающий меня огонь вдруг не исчез? Меня отбросило куда-то в сторону от Ваала. Я почувствовала, как столкнулась спиной с чем-то твердым и горячим.

Я, растянувшись во весь рост, вздрагивала и со свистом втягивала в себя горячий воздух. Кожа на моей спине плавилась. Впрочем, не только на спине… Боль отдавалась во всем теле, и, казалось, спасения не было. По щекам стекло что-то теплое и густое. Но не слезы. Всё было в каких-то непонятных потемках. Я ничего толком не могла разобрать. Только лежала невесть где, раскинув ноги и руки в разные стороны, и шептала одними губами их имена вместо молитвы.

Моё тело покрыла сначала крупная дрожь, а затем всё это перешло в конвульсии. Чувствуя запах горелой плоти и ощущая, как моя расплавленная кожа прилипла к камням подо мною, я всерьез подумала о смерти. Неужели тех, кто попадают в Ад, ждет именно такая участь – задыхаться в собственной крови?

Я не понимала, где нахожусь. Только чувствовала эту невыносимую боль! Ощущала, как мои кости плавятся, внутренние органы жарятся, кровь превращается в пар. И огонь! Огонь был повсюду. Я не видела его, но он обдавал меня с разных сторон, выжигая остатки меня медленно и мучительно. На мне уже не осталось кожи, в этом я была уверена… Казалось, это никогда не закончится. Могла бы я кричать – орала бы во всю глотку. Могла бы плакать – рыдала бы навзрыд. Но я нет же… Эти безмолвные муки были самой настоящей пыткой для моего рассудка, который ни на секунду не уходил в забвение. Я оставалась в сознании и испытывала эту жуткую боль, которая с каждой секундой становилась сильнее.

Воспоминания! Мучительные, недалекие воспоминания грызли меня. Воспоминания, в которых я ссорилась с отцом и наблюдала смерть матери, тонула в крови и билась в истерике, любила Демонов и теряла их… Одно и то же раз за разом. Мелькали сцены упущенных возможностей, неприятных ситуаций и лики смерти… Я не могла это прекратить, не могла попросить прощения у близких и родных, не могла вмешаться, ибо это были всего лишь воспоминания потерянного прошлого.

Меня предали. Ваала не было рядом. Чертов Демон оставил меня умирать, как собаку, где-то на краю Ада, обрекая на вечные муки. Я понятия не имела, сколько времени пробыла в моём личном Аду, но это закончилось, когда моё тело, прилипшее к камням расплавленной кожей, подняли холодные руки.