Апофеоз

– Дальность, дальность... не очень пока, - честно признал Ильтокелли. – Но до соседней провинции добьет. Хотя подвижки есть – доработаю, будет бить и через океан, хе-хе. А радиус поражения... город накрыть можно. Не очень большой.

– Ох, - чуть слышно произнес Оксатти.

– И я подумываю о крупной версии, - засверкали глаза Ильтокелли. – Тоже чакровзрыватель, но... представьте себе его большим... очень, очень большим, ке-хе-хе!.. Таким большим, что сумеет облучать целые континенты!..

– Зачем?! – не выдержал Оксатти, вскакивая с кресла.

– Не знаю, - поковырял в ухе Ильтокелли. – Мне пришла идея, я ее осуществил. Хе-хе-хе.

– Мэтр Оксатти, сядьте, - попросил Оопсан.

– Я... я не согласен! – заявил Оксатти. – Мы не имеем права применять такое страшное оружие!

– Мы и не станем его применять, - сухо сказал Оопсан. – Мы создаем его не для применения, а для сдерживания. Если у нас в наличии будет средство гарантированного уничтожения, никто не осмелится начать военные действия. А если они все-таки начнутся – мы сможем прекратить их, просто пригрозив применить... как вы хотите назвать этот гигантский чакровзрыватель, мэтр Ильтокелли?

– Еще не придумал, хе-хе-хе!..

– Это будет настоящий апофеоз смертоубийства... – прошептал Оксатти. – Это уничтожит все, что создал Бриар...

– Это разделители пытаются уничтожить все, что создал Бриар, - отрезал Оопсан. – А мы пытаемся это спасти.

Глава 38

Искатели Криабала даже не пытались сопротивляться. Пока Жандармы влекли их к своему владыке, Фырдуз украдкой прочел Умиротворение Стражи Мертвых, но даже этого оказалось недостаточно. Вехот сказал правду.

В комментариях к заклинанию об этом, впрочем, тоже предупреждалось. Говорилось, что на Жандармов Умиротворение Стражи Мертвых действует только если они не видят в тебе преступника, а просто преследуют, как подозрительное лицо. Если же у них уже есть на тебя ориентировка – хоть весь Криабал прочти, не поможет.

В отличие от того же маридиака, у Жандармов нет ни желаний, ни страстей. Ими становятся духи невообразимой древности – проведшие в Шиассе десятки тысячелетий и истершиеся до полной бесформенности, но все же сберегшие какой-то стержень. Они не помнят своих имен, не помнят, кем были раньше, не испытывают чувств и даже мыслят исключительно о работе, которую выполняют. Жандарма невозможно подкупить, умаслить или напугать – взяв след, они с него уже не сходят.

Горе духу, преступившему законы Шиасса!

– Насколько они сложные? – спросил Мектиг, с подозрением разглядывая быстро сменяющиеся пейзажи. Они шли с вроде бы обычной скоростью, но вокруг все мелькало, будто пролистывали книжные страницы.

– Неустановленный класс, - ответила Джиданна. – Их ни разу не наблюдали вне Шиасса, так что для живых не опасны... наверное. Вот пока мы здесь... мы же сейчас почти что духи...

– Но мы же все-таки не духи, дочь моя? – с беспокойством осведомился Дрекозиус. – Меня не перестает волновать этот вопрос, должен признаться. Нас сейчас окружают безусловные призраки, но они кажутся нам твердыми и настоящими, и сам Шиасс тоже кажется твердым и настоящим, хотя он весь суть дымка, наваждение. Мы тоже призраки?..

– Нет, мы по-прежнему живые, - безразлично сказала Джиданна. – Просто в призрачный мир нельзя войти во плоти, поэтому мы немного... обесплотились. Но это временно, мы не умерли. Волшебники часто так делают – уходят в Тень или Астрал, временно становятся бесплотными. Просто не забывайте, что во время этого нельзя ничего есть... и вообще вводить внутрь себя. Тогда процесс может стать необратимым.

Этим разговором искатели Криабала отвлекали себя от скверных мыслей. Даже Мектиг слегка осунулся, а на Фырдузе и вовсе лица не было. Один только Плацента хмыкал, фыркал, сплевывал и вообще выглядел так, словно ему море по колено.

Ассантея помалкивала. Жандармы схватили и ее тоже, причем к ней отнеслись особенно строго. Стоило ей чуть податься в сторону, сделать один не совсем стройный шаг – и ее окутывало серым туманом. Один Жандарм постоянно был рядом с ней, пока два других конвоировали остальных пятерых.

Никто не знал, как далеко от Хиарда до Танатополиса, столицы Шиасса. В мире духов расстояния измеряются и воспринимаются совсем иначе. Но если судить по тому, сколько воздаятов успело пронестись мимо – Жандармы протащили арестованных через половину царства мертвых.

Воздаяты. Искатели Криабала вволю навидались их в свое первое посещение Шиасса. Тогда те были пугающими... и ничуть с тех пор не изменились. Сложно привыкнуть к местам, где вечную вечность мучают тех, кто нагрешил при жизни. Тем более, что двух одинаковых воздаятов в Шиассе не найти – для каждой провинности свой, особенный.

– Нас отправят в один из них? – робко спросил Фырдуз. – Для такой провинности вообще есть воздаят?

Ему не ответили. Искатели Криабала и Ассантея сами хотели бы это знать, а Жандармы не издали ни звука с момента ареста.

В небо уже устремились бесконечные черные пики Танатополиса. Здесь Жандармы замедлили ход и стало возможно различать других духов и прочие мелкие детали. Но они по-прежнему не давали остановиться хоть на секунду, заговорить с кем-нибудь, даже просто рассмотреть что-то внимательней.

И так их тащили по черным улицам, пока не довели до огромного здания с двумя стражами-маридиаками. Суд Мертвых, самое страшное место в Шиассе. Здесь вскрывают всю биографию новых духов, отсюда их распределяют по воздаятам или, в редких случаях, выпускают на свободу.

Но как это происходит, пришельцы из мира живых не увидели. Их сразу провели на самую высь, в особый зал, где высший судия Шиасса вершил суд над теми, кто провинился не при жизни, а уже после смерти.

Если бы искателей Криабала раньше спросили, хотят ли они встретиться с кем-то из богов и если да, то с кем, все ответили бы по-разному. Мектигу, например, всегда хотелось посмотреть в глаза Энзирису, богу войны. Фырдуз лелеял мечту однажды увидеть Гушима, бога подземелий. Плацента перед сном иногда размышлял о Лилейне, богине любви.

Но лично встретиться с Савромортом не хотел никто.

В полутемном пустом зале было холодней, чем на острове Хумугишиш. До этого все думали, что если ты бесплотный, то замерзнуть нельзя... оказалось, что еще как можно! Искатели Криабала невольно сгрудились потеснее, с робостью глядя на владыку Шиасса.

Он не шевелился. На гигантском каменном троне сидел облаченный в черный балахон старик. К плечам ниспадали седые волосы, а вместо лица был голый череп. И что-то подсказывало, что смотреть в эти пустые глазницы нельзя ни в коем случае, но взгляд все равно сам собой пытался их найти...