Апофеоз

Здесь он пробыл... довольно долго. Вот тут лежал... потом перешел вот сюда... снова лежал... спал, наверное. Потом поднялся и пошел вон туда... к озеру. Наверное, пить захотел.

Лахджа раньше уже бывала в Шиассе, даже работала на местного верховного владыку. На небольшой должности, правда, и недолго, но тем не менее.

Так что сейчас она без удивления смотрела и на туман по колено, и на свет без солнца и луны, и на растущие вверх корнями деревья. Мир как мир, бывала она и в более странных.

Много всякого можно повидать, если ты демон подай-принеси.

Озеро было черным и в нем ничего не отражалось. Как будто мазут разлили. По берегам торчали в основном перевернутые елки, но было и несколько нормальных. Эти – духи погибших деревьев. А те, что вверх корнями – это «тени» деревьев еще живых.

Шиасс – он же своего рода отражение Парифата. Тут много чего перевернуто.

Но те, кто уже мертв или никогда живым и не был – они не перевернуты. Только с этими и имеет смысл общаться.

Как вот это. Рядом с водой росло дерево очень странное, не похожее ни на елку, ни вообще на что-нибудь знакомое. На стволе у него было лицо, а на концах ветвей – крохотные головки с пастями. Оно слегка колыхалось при полном отсутствии ветра и пристально смотрело на Лахджу.

– Какая странная штуковина... – задумчиво произнесла демоница. – Ты живое?

– Конечно, - прошелестело дерево. – Подойди ближе.

На его ветвях закачались ароматные плоды. Выросли мгновенно, как по волшебству. Выглядели и пахли они страшно аппетитно, но Лахджа все же предпочла не рисковать.

– Что-то не, - покачала она головой. – У тебя на стволе лицо, отражающее уголовные наклонности.

– Какие еще уголовные наклонности? Обижаешь меня.

Все его ветви вытянулись в одну сторону. Было непонятно, где они заканчиваются – клыкастые головки как будто истаивали на концах.

– По-моему, ты духолов, - предположила Лахджа. – Сидишь на одном месте и заманиваешь жертв плодами. Ты ешь демонов?

– Иногда, - ухмыльнулось дерево. Видимо, поняло, что здесь ему ничего не светит, можно не стараться. – Если те достаточно глупы.

– Ладно. А ты не видело здесь вехота... хм... ты знаешь, кто это?

– Может, и видело. Подойди поближе, и я тебе скажу.

– Я не до такой степени глупа, извини.

Нет, насчет вехота расспрашивать бессмысленно. Во-первых, эти демоны могут выглядеть как любое транспортное средство. Не станешь же спрашивать: а не видели ли вы тут что-нибудь, на чем можно ездить?

А во-вторых, Лахджа и так чувствует, что он тут был, подходил к воде, а потом пошел дальше. Там поднялся в воздух и полетел в том направлении.

Законы физики в Шиассе примерно такие же, как в мире живых. Они тут в некотором смысле иллюзорные, потому что мир астральный, вокруг сплошные духи. Но чтобы летать, нужно делать все то же самое, что делал бы в обычных условиях. Так что Лахджа просто распахнула крылья и снова ринулась по следу.

Он вел туда, где Лахджа уже бывала – в Танатополис, столицу Шиасса. У нее там остались... смущающие знакомства, поэтому она на всякий случай сменила облик. Превратилась в маленького симпатичного дракончика. А то мало ли – узнают, заговорят, слово за слово, то-се... а она на работе, ей делом заниматься надо.

В Танатополисе вехот, видимо, охотился. Подстерегал добычу. Эти демоны могут есть как живых, так и духов. И тут он, конечно, был не в природном облике, а маскировался. Прятался от Жандармов.

Эти полицейские Шиасса беспощадно истребляют демонов и голодных духов. Вон, один уже с подозрением смотрит на Лахджу... кажется, с подозрением. По ним сложно понять – они выглядят как вертикально вытянутые серые сгустки. Этакий дух-фагоцит.

Но пока демон не чинит беспорядков, Жандармы его не трогают. Если Лахджа не будет ничего нарушать, ей позволят свободно гулять даже в центре столицы. Она тут и не единственный демон – в Танатополисе кишмя кишит самая разнообразная нечисть. Как местная, так и из других миров.

Миры мертвых сами по себе ведь не такие уж мертвые. И населены они как бы не плотнее, чем миры живых – ведь все живые рано или поздно оказываются здесь, а вот обратно почти никто не возвращается. И период между смертью и реинкарнацией гораздо длиннее, чем между рождением и смертью.

Суд Мертвых, Академия Душ, Служба Доставки, Загробный Банк... Лахджа медленно шла по улице, перебирая незримую нить. Полностью повторяла путь вехота. Тот не торопился, кажется. Примеривался, присматривался. Искал, кого бы подманить, уговорить в себя сесть.

Примерно через полчаса Лахджа вышла к рынку. Здоровенный базар мира мертвых с рядами палаток и магазинчиков, уходящих куда-то вдаль, в туманы Шиасса. Повсюду гомон тысяч духов – посетителей и продавцов, разноцветные фонари и гирлянды, призрачная реклама, запахи благовоний и еды.

На какое-то время Лахджа даже забыла о вехоте – ее захватили товарные ряды. Она остановилась у шляпного магазинчика и восторженно принялась примерять все подряд. Сама не заметила, в какой момент перестала быть дракончиком, приняла истинный облик.

Жалко, нельзя прихватить из Шиасса сувениры. Лахджа в прошлый раз пыталась, но не донесла. Изделия духов в материальном мире быстро истаивают.

Но шляпы шикарные. Фурундарока бы сюда – он обожает головные уборы. Целую коллекцию собрал.

Перебрав их целую кучу, Лахджа остановилась на широкополой зеленоватой шляпке с колокольчиками. Она замогильно светилась и позвякивала при ходьбе.

Оплаты не потребовали. Честно говоря, Лахджа никогда до конца не понимала экономическую систему Шиасса и вообще миров духов. В них обычно нет ни денег, ни их аналогов – идут какие-то сложные взаимозачеты. Кажется, торговцы-духи занимаются торговлей не ради прибыли, а ради самого процесса. Испытывают какую-то внутреннюю потребность.

Наверное, чтобы это до конца понимать, нужно самому быть духом.

Ее внимание привлек манящий запах. Шашлык. Призрачный, но восхитительно пахнущий. Над раскаленными углями почти что светились шампуры с кусочками мяса. Не просто обычные шашлыки, а сама их идея, воплощенная шашлычность.

Как же они должны быть вкусны.

– Можно? – протянула руку Лахджа.

– Можно, можно, - вручил ей шампур орк-шашлычник.

На его месте тут же появился другой. Уже с нанизанными кусками мяса. Будучи духом, шашлычник двигался быстрее, чем различал глаз. И от клиентов у него отбою не было – причем тут тоже никто не платил.