Апокалипсис 1

Но сейчас мне было не до неё. Я готовился. Готовился, чтобы возродиться и уёбать стрелой по мегасу, чтобы получить ништяки. И вот пошёл отсчёт: 3… 2… 1…

Только я возродился и оттянул тетиву, как моб упал, игроки забрали лут и съебались в небытие.

— Бля, сорян. Рука дрогнула. — Проговорил виновато чар.

— Да у тебя мозги дрогнули. Причём однажды при рождении. И дрожат до сих пор, придурок! — Злобно проговорила Юля. — Мы из-за тебя мегаса просрали! Может, скажешь, что сам сможешь его убить, как нехрен? А? Ну? Или ты опять зассышь и убежишь, как девочка?

— Слыш, ты! — Чародей снова покраснел, и я понял, что сейчас он во второй раз прикончит жрицу. Но вместо этого он проговорил. — Ты бы молчала с такими маленькими титьками, дура страшная!

Ладно «дура». Ладно «страшная». Но «маленькие титьки»… Что-то меня тут триггернуло нехило. Ведь про маленькую грудь Юли мог шутить только я и никто другой! И это меня привело в нереальную ярость.

— Братан, ну, понимаешь, когда маленькие титьки, это всё равно красиво. А когда маленькая писюлька, то это, как минимум бесполезно. Только в кулачок если стругать. И не слушай свою маму, которая говорит, что ты всё равно у неё самый красивый и нужно забить на эти два сантиметра. Говорю тебе: надо срочно идти пиздить садовую лейку и отрезать у неё поливалку и приклеивать к своему писюньелле. Для удовлетворения девушки, конечно, не особо сгодится, но если захочешь поссать на даче, то все грядки будут твои! — Выпалил я.

Огненный чар повернул ко мне свой охуевший ебасос, затем скривился, покраснел пуще прежнего и проговорил:

— Сам себе лейку туда клей, понял, да, жук?

— Кто жук, а кому в ебало пук. Братан, говорю тебе честно, как другу, ты с таким выражением лица походишь на любителя нюхать чужой пердёж. Скажи честно, по женским толканам пробегаешь в свободное от лепления членов время, понюхиваешь фуньки старых женщин?

— Я СЕЙЧАС ВОЗЬМУ И ЛИВНУ ИЗ ТВОЕЙ ПАТИ! — Пригрозил чар.

Но мне было глубоко похую на эту угрозу. Я уже сам хотел от него избавиться и делал всевозможное, чтобы это сделать.

— Да ладно, чего ты? Ну, все мы с небольшой ебанцой. Кто-то трусы любит нюхать, как твой отчим, кто-то пятки лизать, как твой второй отчим, кто-то любит руку в труселя засунуть, поддать газку и занюхнуть, как твоя мамка. Все ж мы люди. Ладно, не злись. Давай я лучше тебе шутку классную расскажу. Вот ответь, твоего папу, случаем зовут не Вафир, а маму Алёна?

— Нет! — Чародей уже дрожал всем телом, глядя на меня.

— А ТОГДА ОТКУДА У НИХ ТАКОЙ ВАФЛЁНА?! А? А? ОХУЕННАЯ ЖЕ ШУТКА?!

— ВСЁ, Я ЛИВАЮ ИЗ ТВОЕЙ ВОНЮЧЕЙ ПАТИ И ГИЛЬДИИ! ТАКИХ УРОДОВ ЕЩЁ НАДО ПОВСТРЕЧАТЬ! ФАРМИТЕ НА СВОЕЙ ОТСТОЙНОЙ ЛОКАЦИИ С ТАКИМИ ЖЕ ЛОХАМИ, КАК И ВЫ! — Заорал женским голосочком наш Мишаня и исчез.

— Бля, а быстро у него пердак сгорел. — Рассмеялся Женя. — Я думал, что он подольше протянет.

— Ну, после вафлёны я бы и сам ливнул, честно признаюсь. — Усмехнулся я.

Внезапно меня кто-то подёргал за плечо. Честно скажу, я думал, что это Лёха, который решил попросить у меня полтос на пряники, но это оказалась Юля. Только я перевёл на неё взгляд, как она взяла и крепко меня обняла.

— ЦЕЛУЙТЕСЬ! ЦЕЛУЙТЕСЬ! — Закричал радостно Женя.

— Не, Женёк, у нас с Юлкой особые отношения. — Ответил, смеясь я, и тоже обнял жрицу.

— Спасибо. Правда, спасибо. Ты лучший. Сегодня самый лучший. — Услышал я лёгкий шёпот в своё ухо.

Честно скажу, хоть я и пытался держать позитивные нотки, но мне показалось, что Юля говорила мне это не как другу, а как объекту симпатии. Мне показалось, что между нами реально что-то промелькнуло, но у меня была Алёна. И хоть никто не знал про мои отношения со старостой, я всё равно свято верил, что Юля просто по-дружески меня обняла.

Наконец, мы отлипли друг от друга.

Я взглянул на Лёху, который в ответ глядел на меня с ехидной ухмылкой. Видимо, ему тоже показалось, что мы с Юлей обнимались не как друзья.

— А всё потому что про маленькие сиськи Юли могу шутить только я! — Проговорил гордо я. — Ну, и Лёха может, в принципе, хуле девочкам друг друга про титьки не подкалывать?

— Пошёл нахуй! — Ответил дружбан, но в его голосе не слышалось обиды.

— Ох, какой же ты дурак! — Усмехнулась жрица. — Пойдёмте, пофармим, как нормальная пати. Максу же надо добить семидесятый уровень. И мы сегодня это сделаем!

Часам к девяти подтянулись близнецы. Юля всем в красках рассказала, как я отвоевал её честь, а я добавил, что если бы это происходило в реальной жизни, и вместо чара был хоть немного уважающий себя парень, то моя голова оказалась бы у меня в попе, и я покруче жука-навозника, покатился лепить шарики из какашек.

— Всё равно ты крут! — Хлопнул меня по плечу Герарт. — Знаешь, скажу тебе интересную вещь, Макс. Не все девушки имеют большие сиськи, но и не все мужики умеют драться. Все мы разные. Главное, чтобы в нас было больше лучшего, чем худшего, и хоть ты дурак и постоянно травишь свои тупые шутки, но за два года с тобой в пати мы поняли, что в тебе больше лучшего. Правда, Карл?

— Да несомненно, Герарт, тут даже не поспоришь! — Кивнул брат.

Ебать, как меня сегодня расхваливали, я даже немного покраснел. К тому же пока мы фармили, я всё время замечал на себе какой-то влюблённый взгляд Юли, отчего мне становилось тяжко на груди.

«Она же не хочет предложить мутить? Ну, ведь не хочет же?»

Чтобы отвлечься от таких мыслей, а заодно порадовать моих друзей, я решил сымпровизировать стишок:

— Жил на свете красный чар,

Он на девушек серчал.

Обзывал их дурами,

Никакой культуры, бля!

И однажды, где вулкан,

Полыхнул его пукан,

Думали Сигмей взорвался —

Но это чар огнём просрался.

И на Марс он улетел,

Там, где нету женских тел.

Такова его природа:

Секс в неделю с марсоходом.

Честно скажу, смеялись после этой хуйни абсолютно все, и даже близнецы крикнули «круто, Макс!» В общем, сегодня был максимально тупой день, и что было наиболее тупее, это то, что я очень захотел спать, так и не дофармив семидесятый уровень. Да и оставалось, сука, ещё прилично. Казалось, что мой заработанный опыт куда-то уходил (возможно, в калории к Лёхе).

К этому моменту в игре остались Женя, я и Юля. Лёха ушёл минут десять назад на перекус. Я же сказал всем, что ухожу и попрощался.

— Я тоже пойду, пока шаурмечная не закрылась. А то ночью с голодухи подохну! — Заметил Женя и исчез.

— Ладно, пока. Надеюсь, мне приснится, как Лёха облизывает тарелку из-под пельменей. Лучшего сна и пожелать невозможно! — Шутканул я.

— Ха-ха! Макс. Максим. — Юля внимательно взглянула на меня, понизив тон.

Мы стояли под большой белой звездой. Мимо проплывали чёрные тучи, а тёмное красное небо, погружённое во тьму в честь ивента, казалось сейчас каким-то очень живописным, не по меркам этой игры.