Апокалипсис 1

Честно говоря, мне сейчас было так похуй, что я просто собирался так топать домой. Я рванул на лестницу и успел преодолеть один этаж в носках, пока не услышал крик одной из сестёр сверху.

— Макс, а ботинки ты не забыл?

— Да у меня с собой… — Крикнул в ответ я и преодолел ещё один этаж.

Хуй знает, что я нёс, блять, но я настолько ахуел со своего кринжового выхода, что вообще не хотел больше никогда сюда возвращаться.

— Да стой ты, придурок! — Сверху слышался смех. — Макс, это у тебя приколы такие? Ты же даже не пил!

— Я слышу, как меня зовёт призрак оперы! И я не могу не откликнуться на его зов. Если надо насрать в виолончель, то эта работёнка только для меня!

— Аха-ха! Макс, дурилка, стой.

Так мы бежали ещё несколько этажей, пока я своими носками не собрал всю грязь подъезда. Алёна тем временем меня настигла с ботинками в руках. Лицо её было красное, но по-прежнему красивое. Она тяжело дышала, но я ощущал всё тот же её парфюм, и мне становилось хорошо.

— Ты дебил, конечно! — Проговорила Алёна с улыбкой до ушей.

— Да полный, честно говоря. Такую хуйню спиздануть.

— Так ты из-за этого? Господи, да Лия весь вечер только об этом и балаболила.

Я вытер проступивший пот со лба и взглянул в стену.

— Алёна, я иногда несу хуйню. Я просто, блять, не знаю, ну, типа, я не знаю, что хуйня, а что не хуйня…

Девушка поставила ботинки на пол, а затем подняла ко мне очень серьёзное лицо.

— И что? Долго думать будешь, что хуйня, а что нет? — Спросила строго она.

— Да пошло оно всё нахуй! — Проговорил я, дрожа всем телом, а затем обхватил девушку за плечи и поцеловал.

Похуй уже, что будет. На крайняк можно сказать, что я просто решил пошутить. Конечно, на правду это будет тянуть слабо, но какая уже, в пизду, разница?

Поцелуй с Алёной был сравним с прыжком суицидника с обрыва с примотанным к телу троссом. Вроде ты и надеешься, что тросс не выдержит, и ты разобьёшься, но всё равно понимаешь, что велика вероятность того, что ты просто обделаешь штаны.

Целовались мы, наверное, минуты две или три… Нет, пизжу. Я не знаю, сколько мы целовались. Вообще. Потому что время то ли замедлилось, то ли ускорилось, я попал в безвременную петлю, где мгновения вырастали в тысячелетия, а века распадались на миллисекунды. Я знал только одно: я хотел не заканчивать это и не видеть её реакцию. Но нам всё же пришлось прервать этот процесс, потому что, как мне показалось, он всё же длился непростительно долго.

— Господи, ну, и долго же ты к этому шёл, мудак! — Алёна нежно толкнула меня в грудь. — Я уже сбилась со счёта, сколько тебе намёков подала! А всего-то оказывается, надо было тебя выгнать без обуви на площадку!

— Ну, я мужик. Я туго понимаю намёки. — Пожал я плечами. — Всегда есть шанс того, что ты оттолкнёшь меня и скажешь «Что ты себе позволяешь?»

— Макс. Я видела, как ты голый трахал снеговика. Как думаешь, я бы сказала тебе такое, если бы ты меня просто поцеловал?

Неожиданно я расхохотался. Алёна тоже засмеялась. Так мы стояли на лестничной клетке, подшучивая друг над другом и слушая наше учащённое дыхание после поцелуя. Наконец, Алёна сказала, что этого было недостаточно, и необходимо продолжить нашу курсовую по поцелуям в следующий вторник. На мой ироничный вопрос «Что с мат. статистикой», она весело ответила: «да в пизду её, купим преподу чекушку и заработаем по троечке!»

Домой я шёл в невероятных чувствах. Я сделал это! Я поцеловал Алёну! Господи, мне непременно нужно рассказать об этом Лёхе. Может, он даже порадуется за меня…

* * *

Примерно через час я был возле своего дома. Есесна, я пошёл первым делом к Лёхе.

— Макс, я сдал на троечку! — Радостно закричал друг и стал скакать вокруг меня так, что ходуном пошёл весь дом.

— Лёха, успокойся. — Попросил я парня. — А то, глядишь, ещё землетрясение вызовешь. Троечка — это хорошо, но пососаться с Алёной, наверное, получше будет?

Лёха фыркнул так, что в меня полетели все его сопли:

— Бля, прости!

— Пиздец, ты карапузик, тебе только с намордником ходить!

— Ну, а чего ты меня так смешишь? Скорее я поцелуюсь с Ритой, чем ты с Алёной. Я, блять, так и думал, что ты это скажешь, чтоб я обзавидовался. Хе-хе.

— Лёш, лепёшка ты меня с фекалиями, почему ты настолько уверен, что это невозможно?

— Макс, потому что тебе просто не может так постоянно везти с женщинами!

— Но факт остаётся фактом. Я поцеловал Алёну.

— Ну, нет же, нет! Макс, хватит! Ты же врёшь?

— Врёшь только ты, когда обещаешь сбрить эту мерзкую бородку, а по итогу, всё равно ходишь, как чушпан! — Усмехнулся я.

— Я никогда не обещал этого сделать! — Заметил друг.

— А стоило бы! Это был бы верный шаг к тому, что однажды ты её всё-таки сбреешь. В любом случае, хочешь верь — хочешь не верь, но с Алёной мы поцеловались. Причём прямо в подъезде.

— Блять… Да нет же! Ну, я не могу в это поверить. Ты реально меня не разыгрываешь?

— Реально.

— Прям точно?

— Точно.

— Абсолютно?

— А то!

— Неееееееет! — Взвизгнул друг, упал на пол и стал хныкать. — Ну почему тебе вечно так везёт, а мне нихуя? Почему у тебя уже третья тёлка за два года, а у меня ноль?

— Вообще-то четвёртая. — Заметил я.

Лёха поднял ко мне свой удивлённый ебасос и спросил:

— А кто ещё?

— Твоя мама.

— Всё, пиздец, я тебя убью сейчас! — Пузач попытался подняться с пола, но повалился на жопу и крякнул.

Я проиграл в сопли с этой его нелепой попытки. В итоге, я помог подняться этой жирной туше, а затем мы пошли прогуляться на улицу и, по возможности, перекусить. Зашли мы в мид энд хит, где взяли по бургеру и картошке фри. И хоть я недавно поел, но и Лёха сто пудова недавно поел, поэтому хуле бы и нет?

— Ты помнишь про наше пари? — Спросил я у Алексея, который смотрел на оставшуюся обёртку от бургера и думал, наверное о том, стоит взять ещё один или сразу вагон, чтобы утолить голод хотя бы на полчаса.

— Чё? Пари? Какое?

— Если один из нас подкатит к девушке, то другой сделает то же самое.

— Макс, ты дурак? Пари перестало действовать с того момента, как Рита нашла парня.

— Ничё не знаю. Оно действует.

— Да? И что я должен сделать? Заставить её парня бросить её? Или что?

— Лёха, скажем так, наше пари временно заморожено. Люди сходятся и расходятся. Это жизнь. Может, Рита когда-нибудь расстанется со своим парнем, и тогда ты должен будешь позвать её на свиданку.