Апокалипсис 1

— Бля, я коридор обоссал! — Оповестил я друзей.

— Ахаха, и чё тебе предки сказали? — Усмехнулся Женя.

— Мама предложила купить подгузники.

Женёк расхохотался, а Юля посмотрела на меня, как на еблана (впрочем, как всегда).

— Просто я увидел огромного паука в нашей ванной, когда ссал.

— Ты ещё и в ванную ссышь! — Продолжил ухохатываться Женя.

— Да у нас просто совмещённый санузел. В ванную я ссу только при особых обстоятельствах. — Ответил я.

— При каких?

— Когда бибу там мою и приспичивает!

— Ох, дурак… как это мерзко. — Жрица тяжело вздохнула.

— Юла, можно подумать, что когда ты ложилась в тёплую ванную, и тебе приспичивало по маленькой нужде, ты не расслабляла свою пиздёнку и с наслаждением не облегчалась в водичку? — С улыбкой чеширского кота спросил я.

— Нет! Это мерзко! Фу, Макс, ты хоть протёр пол? — Спросила Юля.

— Ну… мама протёрла.

— Капец…

— Да там огромный паук! Просто нереально!

— Насколько огромный? — Спросил Женя.

— Примерно, размером с мой болт. То есть, сантиметров двадцать. И это не в стоячем положении! — Гордо проговорил я.

— Чувствую, что я пожалею, если это скажу, но… — Юля вздохнула. — Видела я твой причиндал тогда в аквапарке, и скажу, что понтоваться тем, что у тебя огромный половой член, когда он максимум восемь сантиметров, очень глупо!

Женя с похотливой улыбкой взглянул на меня. Я со слезами на глазах взглянул на Юлю. Жрица же с укором взглянула на меня. Продолжаться это могло долго, но тут я расплакался и упал на землю:

— Так у меня ещё и хуй маленький… уааааа… и слышать это от женщины, с которой мы уже столько времени бок о бок фармим мобов… уаааа… я всю жизнь думал, что он огромный… уаааа…

— Ты его хоть мерил, чтоб такие цифры говорить? — Тяжело вздохнула Юля.

— Ну, я на глаз говорю…

— Ну, и всё. Хватит тут цирк устраивать. А то слишком много внимания мы сегодня уделили твоему члену. — Юля закатила глаза.

— Юла, а может ты возьмёшь линейку и померишь его? Ну, не может быть восемь сантиметров!

— Макс, всё, забыли. Меня просто что-то потянуло с тобой в спор на бесполезные темы.

— Нет! Я теперь обязан узнать его реальную длину! Юля, точно не хочешь быть свидетелем циферок? Ну, подержала бы его, пока я линейку прикладывал? — Спросил я.

— Не горю желанием. — Холодно ответила жрица.

— Ладно, вы фармите пока, а я побежал, сделаю дело!

— Ахаха, Макс, окей, только не забывай умножить эту цифру на два. Ведь в эрегированном состоянии он больше!

— Я и в таком и таком замеряю! — Проговорил я. — Юла, дашь сисуньку потрогать, чтоб мне упростить задачу?

— Макс, ты хочешь получить посохом по роже? — Спросила кратко жрица.

— Значит, как смотреть на мой пипин и оценивать его длину, так норм, а чтобы довести его до нужного состояния, так это мы в бункер? Ладно-ладно, сам справлюсь! — С этими словами я снова вышел из империи.

Сперва я хотел взять рулетку, по потом подумал, что всё же моя колбаса не таких больших размеров и решил взять обычную линейку. Пятидесятисантиметровую. Каково было моё разочарование, когда приложив её к хую, я понял, что он не дотягивает до самого конца линейки сантиметров на сорок.

— Блять! А Юла права. Тут десять сантиметров! Ну что такое-то? Я всегда думал, что у меня громадный болт! — Плакал я, стоя без штанов и с линейкой на хуе. — Ладно, вставший он точно будет больше. Надо просто представить банку с солёными огурцами и всё будет норм.

Я стал надрачивать своё пинас, и мне хватило минуты, чтобы привести его в боевое положение. Приложив к нему линейку, я понял, что увеличился он всего на шесть сантиметров! Блять, да он же должен минимум в два раза увеличиваться по законам анатомии! ААААА!

— Шестнадцать сантиметров, ну, что за хуйня?! — Закричал разочарованно я.

В этот момент дверь в комнату открылась и мама со словами «Макс, ужина…» выронила ложку.

— ААААААА. — Я попытался убрать свою колбасу в штаны, параллельно выронив линейку, но вместо этого упал на пол.

— Твою мать, Макс! — Мама тут же закрыла дверь. — Как закончишь, иди ужинать… Боже…

Честно говоря, мне после такого хотелось не ужинать идти, а закрыться в туалете, сидеть в ванной и плакать, а паук, который до этого внушал в меня животный ужас, чтобы утешал меня и говорил: «Макс, ну, увидела твоя мама, как ты меряешь пипирку, ну и похуй!».

Ужин прошёл в гробовом молчании. Я молча ел. Мама молча мыла посуду. Что тут можно было ещё сказать? Ни-че-го. Казалось, что за это время, пока я ел (вкуснейшую, надо отметить) лазанью, родился целый полицейский участок.

В империю я зашёл в смешанных чувствах.

Юля и Женя по-прежнему были в игре, и первым, кто проронил хоть слово при виде грустного меня, был толстяк.

— Макс, ты так долго свой писюн мерил? Что, плакал, небось, в подушку?

— Ну, мне надо было его поднять. Я представил Юлю обнажённой, но её маленькие сиськи не смогли приподнять моего дружка, поэтому решено было представить моего любимого осла в позе ракушки. Тогда моя сарделька пошатнулась, я начал припоминать его облезлый хвост, и она уже напряглась, а когда я вспомнил, как он сексуально говорит «Иа», когда я его пинаю по жопе, то хуй встал колом, и я смог его замерить!

— Ахаха, БЛЯТЬ! Как это мерзко, но, сука, смешно! — Проиграл Женёк.

— Мерзость, как она есть. Спасибо, что не забыл упомянуть мою маленькую грудь, а то я бы точно подумала, что с тобой что-то не так. — Юля закатила глаза.

— Так что, сколько сантиметров, Макс? — Спросил проржавшись Женя.

— Ну, что я вам могу сказать. В обычном состоянии десять сантиметров. В боевом шестнадцать. — Пожал я плечами.

— Что, даже не в два раза? УУУУУУУ…

— Хватит уже обсуждать мужские половые органы! — Возмутилась жрица.

— Хорошо, давай обсуждать женские. Юля, у тебя сколько твоя пещерка вмещает? Шестнадцать сантиметров будет как раз или можно ещё больше? — Спросил я, отчего Женя снова рассмеялся, предварительно покраснев.

— Макс, отстань от меня и от моей пиз… от меня отстань! — Разозлилась Юля.

— А вообще у тебя как, норм там? Какие половые губёшки? Клитор большой? А вообще внутренние половые губы тёмные или розовые? — Спросил безо всякого стеснения я.

— Ладно, похоже, что без вмешательства посоха тут не обойдёшься… — Тяжело вздохнула Юля.