Апокалипсис 2060

— Ты считаешь, что стоит завидовать мертвым?

— Не знаю, сначала нужно разобраться в том, что достанется живым, — Аня высвободилась из его объятий. — Мне, правда, нужно собираться, поэтому иди, ложись в свое кресло и спи…

— Мы больше не увидимся? — Дик встал, положил девушка на кровать. — Никогда?

— Вероятнее всего, — Анюта вздохнула. — Шансы на выживание невелики, но обещаю, если тебе удастся выжить, то ты обязательно станешь моим мужем, и мы больше никогда не расстанемся. Ты согласен взять меня в жены?

— Сейчас да, но откуда мне знать, что я буду думать после того, когда все это закончится? — Бут огорченно покачал головой и пошел к двери. Не ожидал он, что их свидание так быстро закончится. — Вероятнее всего и тогда да, я же люблю тебя…

— Любишь?! — Аня посмотрела на него с таким ужасом, что Дик тут же выскользнул за дверь и помчался к лифту. Что обозначало выражение ее лица, но не знал, да и если честно, то и знать не хотел. Все было кончено с ним и с миром, поэтому какая разница, кто и кого любил? — Постой!!!

Дверь закрылась за ним, Бут дошел до лифта, спустился вниз, прошел мимо привратника и зашагал к метро. Он и на самом деле не очень задумывался над тем, кто сможет выжить, а кто погибнет. Конечно, слабые и больные вряд ли смогут перенести даже две недели сна в игровом кресле, им же нужен врачебный уход, лекарства, а кто все это даст? Шансов у них нет, как и у грудных детей. Малышам нужно грудное молоко, а как мать сможет кормить их во сне? Похоронная команда городу нужна и не одна. Народу умрет много, и тот новый мир, который родится после этого катаклизма будет совсем другим.

По крайней мере проблема перенаселения планеты будет решена. И живые вряд ли будут завидовать мертвым, потому что весь мир будет лежать у их ног. Захочешь жить в Америке, живи, хочешь в Европе — пожалуйста. Выжившим везде будут рады, да и границы вероятнее всего исчезнут, потому что горстке людей, вышедшим из-под земли, они будут не нужны. Как не потребуется старая религия, которая учила повиновению и покорности. Все потребуется изобретать заново, даже бога придется придумать другого, более мудрого и готового прощать, а не уничтожать всех подряд.

Дик вернулся домой и напился, а потом пил уже в кресле, когда объявили тревогу, и даже заснул с бутылкой, когда в манжету на руке пошло снотворное. Мир почернел и исчез. Совсем. Просто съежился и превратился в точку. И он полетел в черноту ночи.

Глава пятая

Лада Гольдберг сидела в новом только что открывшемся ресторане в большой компании, пила вино, ела хорошо приготовленный бифштекс и рассуждала о том, куда приведет человечество эра промышленных роботов. Она рассказывала о том, что чем быстрее становятся чипы, тем в больших областях человека заменяет автоматика. Практически по мощности и скорости обработки данных процессоры уже сравнялись с человеческим мозгом, а по памяти и возможности проводить параллельные вычисления многократно его превосходят. Ученым осталось только разобраться в том, как работает человеческий разум, и тут же появится первый по-настоящему самостоятельный робот.

А после этого машины вытеснят человека из всех областей, где еще используется ручной труд, в том числе из творческих специальностей, где считалось, что мощные процессоры не способны создавать нечто новое, невиданное ранее. Но уже не один десяток лет, о чем мало кто знает, многие произведения искусства создаются роботами. Книги, картины, телевизионные фильмы со спецэффектами и без них, мультипликационные фильмы, особенно сериалы — все уже давно делается в студиях мощными компьютерами, пока еще никто не смог отличить человеческое произведение от компьютерного. Конечно, пока все это творится под человеческим присмотром, но уже ясно, что скоро присмотр станет не нужен, наоборот — роботы станут присматривать за человеком, чтобы он не натворил чего ненужного.

Лада как раз начала доказывать, что скоро произведения искусства будут различаться по качеству, если плохо и неинтересно, то любому сразу понятно, что его создал человек, а если ново, оригинально и великолепно, то робот, потому что они не умеют ничего делать плохо.

Только она перешла к доказательной части, как на ее коммуникаторе проявился неизвестный номер, почему-то мигающий красным, как при террористической тревоге. Девушка недоуменно включила связь, и увидела женщину-бота, которая сообщила о том, что надвигается солнечный ураган, и ей следует немедленно проследовать к ближайшей станции метро.

Гольдберг недоуменно прослушала сообщение во второй раз, и только, когда автоматика повторила его в третий, поняла, что мир полетел в тартарары, а значит, ей если она не хочет попасть под его развалины, следует бежать до ближайшего входа в подземку. К несчастью, она никогда не была под землей в Москве, обычно девушка передвигалась на электромобиле по поверхности, и о том, что находится под ногами, имела очень смутное представление. Правда, в Англии она проехала один раз в тамошнем метро, и увиденное там ей настолько не понравилось, что Лада больше не рисковала, а приобрела небольшую электрическую машинку и ездила на ней в университет, благо стоили кары в туманном Альбионе недорого.

Она быстро просмотрела карту, увидела, где находится ближайший вход в метро: оказалось совсем недалеко, потом украдкой оглядела зал, надеясь увидеть тех, кто еще кроме нее получил сигнал тревоги. На ее удивление никто не шел к двери. Получалось, что из всех посетителей ресторана, где обедала довольно таки богатая публика, только ей посчастливилось иметь пропуск под землю? Остальные, выходит, обречены, и больше никого из них она никогда не увидит?

Лада недоуменно хмыкнула, не поверив своим мыслям, улыбнулась девчонкам со своей фирмы, которых угощала обедом, подозвала официанта, оплатила счет, попросив тех, кто остается, ни в чем себе не отказывать, и быстро ушла, сославшись на важную деловую встречу. К метро ее привел коммуникатор, который указывал ей на какие самодвижущиеся пешеходные дорожки вставать, куда переходить, и к каким эскалаторам направляться.

Чувство тревоги в ней понемногу росло и способствовало этому как ни странно то, что все вокруг выглядел мирным и обычным: никто никуда не спешил, не кричал от страха, на лицах людей мелькали улыбки, некоторые пары даже целовались.

Первые признаки того, что сигнал тревоги не является чей-то шуткой, она заметила у входа в метро — возле него стояли люди в военной форме вооруженные автоматами, рядом с ними находились бронированные машины «Марс» с расчехленными пулеметами. Лица спецназовцев были серьезны, а на двери висела голографическое объявление написанное красными тревожными буквами о том, что в связи с ожидающейся террористической атакой, подземка временно не работает, и предлагалось воспользоваться наземным транспортом. Лада подошла к дверям, и один из полицейских, стоящих отдельно от военных, кивнув на объявление, попросил ее отойти, тогда она нерешительно достала свой красный пропуск.

Лицо полицейского сразу изменилось, стало внимательным и осторожным, он открыл перед ней дверь и попросил пройти внутрь, сообщив о том, что дальше ее встретят и проводят другие. Девушка пошла вперед, но едва прошла пару метров, как ее снова остановили полицейские, которые провели ее к специальному сканеру, который не только просветил ее на наличие оружия и взрывчатки, но еще провел полную идентификацию личности, по ДНК, папиллярным линиям и радужной сетчатке глаза. Как только ее фото на экране замигало зеленым, полицейские расслабились, любезно проводили ее до эскалатора и рассказали, как добраться до той станции метро, которая должна стать местом ее постоянного пребывания.