Апокалипсис 2

— Не отставай! — Кричала весело она, поднимаясь по небольшой лестнице к прохладному ветру и белому снегу.

Как только мы оказались на крыше, староста поставила бокалы на снег, и протянула руку:

— Давай!

— Чего?

— Плед.

Я послушно отдал плед. Алёна постелила его прямо на снег, взяла у меня бутылку и принялась открывать вино. Как оказалось, оно было с крышкой, поэтому проблем не возникло.

— Присаживайся!

— Я не совсем понимаю, зачем всё это?

— Не понимаешь? Макс, мы поймали удивительный момент! Это то время, когда солнце вот-вот зайдёт за горизонт, это тот момент, когда мы вдвоём, это тот миг, когда мы реально счастливы. Ты же счастлив?

— С тобой — несомненно!

Через пару минут мы сидели на пледе, пили вино и любовались оранжевым чистым небом, которое отражало последние лучи уходящего солнца. Город погружался в лёгкий мрак. Это было поистине красиво.

— И только скажи, что ты недоволен! — Заметила Алёна.

— Нет, я просто обескуражен, как тебе пришло это в голову после кунилингуса. Ты всегда становишься такой романтичной, когда кончишь?

— А ты всегда становишься таким романтичным, когда долго не кончаешь? — Девушка ухмыльнулась. — Расскажи ещё раз твой стих. Как там было? Глаза — сапфиры?

— Бездонные.

— У меня красивые глаза?

— А ты не знаешь?

— Просто ответь.

— Скажу так: они прекраснее, чем закат, который мы сегодня наблюдали. А он, к слову, был потрясным.

Алёна очень широко улыбнулась, а потом приблизилась ко мне и коснулась моих губ своими. Мы потонули в поцелуе, как город тонул во тьме.

— Люблю такие моменты. Глупые. Тупые. И до жути романтичные. — Проговорила Алёна, отлипнув от меня и коснувшись моего носа своим.

— Ты же у нас художник. Нарисуй сегодняшний закат.

— Я? Художник? Ты что-то явно напутал!

— Я тоже не поэт, но ебанул сегодня такой стих, от которого ты возбудилась. Так нарисуй же сегодняшний вечер на крыше, не художница ты моя. — Теперь ухмыльнулся уже я.

— Посмотрим, Макс, посмотрим… — Алёна прижалась ко мне плечом. Я её обнял и прижал сильнее к себе.

Так мы и сидели, пока окончательно не замёрзли.

* * *

Естественно после всего произошедшего я позвал Алешку как бы на перекус. Я знал, что он сейчас задрачивает в Империю, и что оторвать его от сего процесса сможет только бургер или вагон бургеров.

— Ну что, соломенная залупа, как пися? Ещё не плачет спермовыми слезами? — Спросил я друга, когда мы приступили к нашей вредной еде в Мит энд Хит. — Или ты по старинке пальчик в попу засунул и успокоился?

— Так, я не понял. Ты так шутишь, словно, всё же не выдержал и кончил.

— Я даже скрывать не буду. Да, я кончил.

— Урааааа, блять! — Радостно закричал толстопуз на всю закусочную.

— И как я кончил, дружище! Прямо на Алёну!

— Аха-ха, блять! Но как? Для этого же надо достать член из штанов!

— А я и достал!

— Но… но… вы что, ебались?

— Нет. Я же говорю, что кончил, как только она дотронулась до него. Но она его достала как раз для этих целей. Так что скоро, очень скоро, я вырвусь из этих оков девственности.

— Пиздец, ты проиграл, но и победил одновременно… Как у тебя это вечно получается?

— Не знаю. — Я пожал плечами. — Наверное, мир выдаёт мне небольшую компенсацию, за то что чмырит меня в других сферах.

— Это не небольшая компенсация. Она огромная. Если бы Алёна ещё и разделась при тебе, то это был бы просто вин.

Я специально подождал, когда Лёха откусит большой кусок бургера, запьёт это дело колой, а потом выпалил:

— Я лизал Алёне пизду.

Всё содержимое рта Лёшки разлетелось по столу, от чего я дико проиграл.

— Чего… кхе-кхе… что… кхе? Блять, ЧТО?!

— Что слышал. Она разделась. Сама. Сказала, что раз секса у нас сегодня не получится, то я могу её порадовать своим шаловливым языком.

— Но это невозможно! Таких девушек не существует! Сколько раз вы с ней встречались у неё дома? Два? Три?

— Три. — Кивнул я.

— И на третий раз она уже раздевается перед тобой и предлагает облизать её пизду? Не верю!

— Можешь не верить. Мне похуй. Главное, что я знаю, что это было.

— Пиздец… Господи, как же я хочу полизать чью-нибудь пизду… — Заплакал друг, приняв неизбежный факт того, что я не вру.

— Всё ещё впереди. Та бомжиха часто ходит на нашу мусорку. Не упусти шанс!

— Я в тебя сейчас колу кину, уёбок! — Проговорил обиженно друг.

К слову, когда мы вставали с нашего столика, я увидел, что рядом сидит компания девчонок. И эти девки просто в диком ахуе на нас с Алексеем смотрели.

* * *

В империю я зашёл в приподнятом настроении. Есесна, перед этим я три раза подряд до одури удрочился в ванной, вспоминая каждый изгиб тела Алёны. В игре была большая часть нашей пати, то бишь Алексей и Женя.

— Макс, поздравляю тебя с невероятным опытом в пиздолизании! — Поприветствовал меня Женёк с улыбкой до ушей.

— Блять, толстая вафля, ты уже всё распиздел? — С укором я взглянул на Лёху.

— Извини. Разговор начался с нашего с тобой воздержания, а потом плавно перешёл к основной теме сегодняшнего дня…

— Пиздец, хорошо, что ты не учишься на врача. А то ты, наверное бы, выходил в зал и кричал: «Девушка с вагинальными бородавками, пройдите на приём». Ладно, похуй. Да, я лизал пизду. И это было прекрасно!

— Ну, круто. И какая она на вкус? — Спросил с неподдельным интересом Женя.

— Немного солёная и пахнет просто потрясно. Запах, не сравнимый ни с чем. Такой влекущий и дурманящий.

— Ну, солёная там смазка, а не сама пизда, я так думаю. — Проговорил Лёха.

— Парни… — Проговорил, хихикая, Женя.

— Ну, может и смазка, не буду спорить. Сперма я тоже думаю, солёная.

— Да, может быть. Но мы никогда не узнаем этого.

— Лёша, чисто для опыта, ты можешь настругать себе в ручонку и облизнуть её слегка.

— Парни! — Повторил настойчивее Женя, едва сдерживая смех.

— А вот и нихуя! Хоть я и выиграл, но держаться буду до конца месяца. Ведь в первую очередь я это затеял, чтобы понять, сколько смогу продержаться!

— Ха, ну тогда я могу надрочить в баночку из-под йогурта и дать тебе. Обмакнёшь язычок ради любопытства и нам потом расскажешь, какая сперма на вкус. А мы тебе погоняло дадим «Спермохлёб Вафельный».