Апокалипсис отменяется (сборник)

Денис округлил глаза, Ира непонимающе переводила взгляд с него на экран, где хорошенькая журналистка вела репортаж из Японии.

«…Четыре года назад Хидео ушел из игровой индустрии и пропал из виду общественности. Сейчас у Интерпола и полиции Токио есть все основания считать Хидео виновным в организации незаконного виртуального пространства, в недрах которого за последние два года, по предварительным подсчетам, застряло до ста пятидесяти тысяч человек. Новые жертвы выявляются в ходе расследования…»

Денис слушал, открыв рот, но на последней фразе журналистки его тряхнуло:

«…Сам Хидео был найден вчера мертвым в собственном доме. К его телу была подключена незарегистрированная аппаратура, Интерпол проверяет каналы, по которым она могла поступить в обход официальных дилеров. Медэкспертиза показала, что Хидео умер около года назад, оставаясь подключенным к Сети, тело частично подверглось разложению…»

На экране замелькали крупные планы полулежащего в кресле, опутанного проводами трупа, истлевшая одежда лохмотьями свисает с высохшего до костей тела.

Ирина поморщилась:

— Какая гадость, жуткий мертвец.

— Нет, он жив, — усмехнулся Денис, не обращая внимания на непонимающий взгляд девушки, — он жив… Реальность многогранна, физический мир лишь одна из ее граней.

Александр Сигида Две жизни

Зевота раздирала мне рот до боли. Не смущаясь пустого коридора, подвывая и кривя лицо, я шел к дверям офиса. Обычное дело — когда добираешься утром из области на электричке, то либо приезжаешь на сорок минут раньше, либо опаздываешь. Сегодня я совершил геройский поступок — прибыл раньше!

В офисе заученными движениями рюкзак прислонил к стене. Куртка повисла на вешалке. Я взглянул в зеркало. Вытянутое лицо, взъерошенные черные волосы. На носу широкие очки футуристичной формы, оканчиваются закрывающими уши круглыми наушниками. Сквозь очки смотрят красные глаза. Лицо помятое, заспанное.

Нет, так не пойдет, решил я и сосредоточился на меню очков. В воздухе раскрылось окошко. Пробежавшись по иконкам, я запустил режим активного редактирования реальности, принялся «цеплять» взглядом в отражении зеркала элементы лица и двигать ползунки. Тут же лицо разгладилось, налилось румянцем и бодростью, краснота с глаз ушла, взгляд стал острым, цепким. Жаль только, что из сотрудников фирмы оценит только Лидочка, у других нет таких классных очков дополненной реальности. Ну и пусть таращатся на меня настоящего — унылого и невыспавшегося. Удовольствия в этом мало.

У нас маленькая фирма, оказывающая услуги в оформлении разных юридических бумаг. Офис разделен на два кабинета, в одном работает штат юристов из двух человек, в другом царствует наша начальница — Мария Семеновна. Там же рабочее место Лидочки — менеджера по работе с клиентами. Курьеры, я и Жорик, в офисе редко, потому своих мест у нас нет, в редкие минуты безделья располагаемся где придется.

Как и думал, еще никого нет. Плюхнувшись в кресло за рабочим столом Марии Семеновны, я откинулся на удобном кожаном сиденье и запустил игрушку. Именно ее прохождение вчера, или, вернее, уже сегодня, и стало причиной моего сонного вида. Очки принялись отрисовывать виртуальный мир. Интерьер кабинета потускнел, появилась игровая заставка, через наушники ворвалась резкая музыка, перемежающаяся со стрельбой и ревом монстров. Реальность померкла, передо мной мрачные стены заброшенного бункера, мигает тусклый свет, искрит проводка. По полу разбросана разбитая аппаратура, истерзанные человеческие тела. Я крепче сжал шотган и двинулся вперед. Каждый шаг отдается гулким звуком. Под подошвами изредка похрустывают осколки стекла.

Комната с разбитым оборудованием сменилась темным коридором. Гулкие звуки шагов отскакивают от стен, уносятся вперед. Я остановился у изгиба, уже знаю, что ждет за ним, вчера погорел на том, что выскочил резво. Секунду помедлив, я осторожно выглянул. Тут же с ревом выбежалала четырехлапая тварь размером с быка. Вся из сплошных зубов, когтей и шипов. Палец вдавил курок, выстрел эхом прокатился по коридору. Я успел отпрыгнуть назад. Продолжая судорожно жать на курок, принялся отступать обратно к просторному помещению. Уж там я покажу этой твари.

Злобная, слюнявая рожа морщилась от выстрелов, но тут же делала рывок, клацая зубами почти у самого дула…

— Степан! Степан! Ты издеваешься?!

Я не сразу узнал голос Марии Семеновны, не понял, что этот голос делает в игре. В панике сорвал очки, хотя есть кнопка паузы, сворачивающая виртуальное изображение. Я увидел недовольное лицо начальницы. Немолодая, но еще довольно симпатичная. Брови Марии Семеновны недобро сошлись у переносицы, к щекам прилил румянец. Из зачесанных назад волос выбилась прядь, пересекая лицо и придавая еще более грозный вид. Я втянул голову в плечи и, стараясь не делать резких движений, начал выбираться из кресла начальницы. Со стороны, наверное, похоже, как если бы с ее кресла пытался сползти испуганный уж.

— Сколько можно, Афанасьев?

Суровые глаза Марии Семеновны сверлят, как дрелью. Я промямлил что-то невнятное, опустил взгляд в пол. В наушниках продолжало рычать, реветь, бубухала динамичная музыка. Я судорожно прикоснулся пальцем к основанию дужки, образовалась звенящая тишина, которую прорезал голос Марии Семеновны:

— Афанасьев, ты же будущий юрист, а тратишь время на черт знает что! Делаешь все спустя рукава. Ты хоть что-то за время работы здесь сделал нормально?

Я промолчал, спорить было бессмысленно. Так уж сложилось, что даже пустяковые задания — принеси-подай — выходили из рук вон плохо. Может быть, виной тому природная застенчивость и проблемы в общении с новыми людьми, может быть, что-то другое, но будущую профессию я, скорее всего, выбрал не ту, не ту. Юрист и растяпа — вещи несовместимые.

— Я буду стараться, Мария Семеновна, — пролепетал я и робко поднял взгляд.

Только сейчас заметил, что за сценой наблюдают Лидочка и Жорик. Лида смотрит сочувствующе, за стеклом ее киберочков, что в виде сплошной, узкой полосы, влажно блестят карие глаза. Я даже на миг забыл о Семеновне, залюбовался девушкой: разделенная надвое челка открывает высокий лоб, на плечи падают темные локоны, фигурка с идеальными пропорциями, будто работали лучшие дизайнеры трехмерного моделирования. На Жорика бросил взгляд и отвернулся: хихикает, сволочь, что еще можно ожидать от этого, лохматого, как сенбернар.

— Ты всякий раз говоришь, что будешь стараться, — сказала Мария Семеновна уже спокойнее и кивнула на очки в моих пальцах. — Степан, прекращай тратить время на чепуху, ты уже не маленький, тебе надо опыта набираться, сколько осталось учиться? Год, два?

— Три, — буркнул я.

— Тем не менее. Я тебе не мама и не папа, я твой работодатель, и это мое последнее предупреждение. Нужно жить реальной жизнью, а не придуманной, — отчеканила она, снова кивнув на мой девайс.

— Ладно, — продолжила она уже будничным тоном, — подойдите с Жориком к Лиде, у нее комплекты документов для заказчиков, она распределит, кому куда ехать.

В метро спускались вместе с Жориком. Он встал на эскалаторе на ступень ниже меня и усмехнулся моему удрученному виду.

— Не надоело получать нагоняи от Семеновны? — спросил он, весело хмыкнув.

— Да мне вообще все надоело, — ответил я зло, чувствуя, как внутри нарастает раздражение, — надоело быть на побегушках. Как тут наберешься опыта, бегая по метро и развозя бумажки?