Апокалипсис

— Да нет, ничего не нужно. Я бы взяла ученика, но чему я сейчас могу научить его? В последний год всё сосредоточено на дедрах, а не на лечении людей.

— Ладно. Я на улице подожду. Тут невозможно дышать!

— Я уже не чувствую, — отозвалась я.

— Везучая!

Перенеся белку в свой кабинет, я поставила отвар остужаться неподалёку от её клетки, а сама села заполнять свой дневник. Возможно, он пригодится моему преемнику точно так же, как я использую дневник Сэра Дардиона. Я надеялась, что преемник мне не понадобится и что я смогу излечить мор до того, как станет слишком поздно, но дневник всё равно продолжала вести. Рано или поздно я сама могу начать забывать, какие методы я уже пробовала, а какие мне ещё только предстоят.

— Госпожа, мы собрали всю скверну вокруг клетки и вымыли полы в коридоре, — отчитываясь, сказал один из моих помощников.

Я не помнила его имени, но в данный момент меня это мало беспокоило. Выучу все имена позже. Подняв глаза от дневника, я только делала вид, что слушаю. На самом деле мне хотелось, чтобы меня оставили в покое и одиночестве.

— Сейчас готовим угли и щепки, чтобы выпарить остатки из трещин.

— Хорошо, — сказала я, но мужчина не ушёл.

— Будут какие-нибудь указания? Сэр Дардион обычно загружал нас всех работой. Вам точно не нужна помощь?

Я устало посмотрела на мужчину. Белка в клетке скалилась на него и тянула лапки, так как он находился к ней ближе всего.

— А что вы обычно делали?

— Собирали травы, ловили ядовитых змей и насекомых, варили и смешивали лекарства, помогали брать кровь у дедров, убирались, готовили инструменты.

Оглядывая свой стол, черновики, дневник и стопку книг, я размышляла, чем они могут помочь мне. Половину из перечисленных дел больше не нужно выполнять каждый день, я и сама не делаю всего того, что считалось рутиной при моём учителе. Это было бессмысленно.

Всё-таки выписав на чистый лист названия лекарств, которые мне требовались для попыток вылечить белку, я протянула его мужчине.

— Вот тут всё, что я собираюсь попробовать следующим. Подготовьте растворы и подпишите каждый из них.

— Хорошо, — кланяясь, слуга взял список. — А что делать с тем большим дедром?

— А что с ним?

— Вы не будете его умерщвлять? Он там жрёт кучу кристаллов без каких-либо ограничений.

— Я думала, он как раз поможет нам избавиться от этой кучи, — ответила я.

— О! А я даже не знал о том, что такое возможно!

Кисло улыбнувшись, я снова уткнулась в свои записи. Мужчина пробормотал подобающие почтительные слова прощания и закрыл дверь снаружи. Белка успокоилась, перестав кричать, но когда я подошла к ней, снова заверещала. Я продела сквозь прутья клетки небольшую трубку и дождалась, пока зверёк начнёт её грызть, а затем влила в воронку остуженный отвар.

Маленький дедр начал пытаться выплюнуть жидкость, чихал и откашливался, но проглотил достаточно, чтобы можно было считать это успешным приёмом лекарства.

Привыкшая к моему присутствию, белка уже не кричала. Это показалось мне интересным — неужели лекарство начинает действовать? Но тут вошла Карин, и дедр так пронзительно завизжал, что девушка отпрянула от стола, выхватив свой кинжал из ножен. Она не сразу поняла, что монстр всё ещё в клетке, а я неодобрительно смотрю на неё за то, что испортила мой эксперимент.

— Завела себе новую любимицу? — спросила Карин, приводя своё дыхание в порядок. — Как ни приду, возишься с этим маленьким чудовищем.

— Я давала ей лекарство.

— У тебя есть лекарство от мора? — заинтересовалась воительница.

— Нет. Я не знаю. Пока нет. Но если что-то из этого поможет, мы сможем понять, куда двигаться дальше.

Карин понятливо кивнула, а затем виновато почесала в затылке.

— Извини, если помешала. Я просто хотела проведать, как ты тут.

— Как обычно, — пожала плечами я. — Вроде бы привыкаю к одиночеству.

— Ты не одна, Фел.

— Я знаю, — машинально бросила я. — Я имею в виду…

— Сэра Дардиона.

— Да.

***

Следующей главой в дневнике моего учителя были способы убийства дедров. На первой стадии монстры погибают от точно таких же ран, как и обычные животные, но после полного превращения, они, кажется, не умирают вовсе. Их можно обездвижить и изрубить на части, но пока цела голова, дедры продолжают двигаться. Совсем как тот, у вироточины. Но хоть раны их никогда не исцеляются. Даже если легко ранить чудовище и позволить ему есть сколько угодно жидкости, оно всё равно не регенерирует. Это было важной особенностью. Возможно, дедры уже мертвы после полного обращения. И если души у них нет, то и управляет телом только скверна.

Сэр Дардион приказал кузнецам своего феода изготовить для него особенные инструменты, некоторые из которых больше напоминали орудия пыток, чем лекарские принадлежности. Впрочем, именно такими инструментами и пытают людей, когда они попадают к врагам. Я ни разу не видела подобную пытку, но догадывалась, что зрелище не из приятных. Убивать дедров, не мучая их, намного проще, а инструменты нужны нам по большей части для операций.

Ради безопасности всех исследователей были опробованы различные «нейтрализаторы» и «изоляторы», такие как вино, душа вина, отвар хвои и лимона, множество других отваров, используемых в лекарстве разных народов для промывания ран.

Скверна проникала даже сквозь самую плотную ткань и разъедала латные перчатки, которыми мы пытались брать кристаллы. Не сразу, но всё железо покрывалось розоватой ржавчиной, и Сэр Дардион решил больше не использовать ничего металлического. Тогда стали применять деревянные палочки, свиные кишки и стеклянные колбы. Внимательно следили за тем, чтобы скверна не попадала на ножи, и тщательно чистили все инструменты, которые могли быть задеты розовой жидкостью или пылью.

Я дочитала дневник до конца. Ни о какой колбе в нём не упоминалось. На последних страницах были уже рецепты, с которыми я начала работать раньше, и названия лекарств с пометками о том, что они уже были опробованы. А всё, что происходило дальше, уже есть в моём собственном дневнике.

Отложив кожаный переплёт, я откинулась на спинку стула и ещё раз прошлась взглядом по кабинету. Теперь мне точно оставалось надеяться только на себя. Все работники только и могли что исполнять указания, а думать приходилось мне самой. Большинство дел я и так делала сама, без их помощи.

Устало погасив масляную лампу, я потянулась и вышла во внутренний двор.

Вечерний воздух был холодным и свежим. Карин разговаривала с моими гвардейцами, когда я вышла из лаборатории. Её волосы завились от влаги, но казалось, ей совсем не было холодно в простом сине-зелёном платье, подчеркивающим цвет её глаз.