Апокалипсис

Я беспрепятственно вошла в лабораторию, и передо мной предстала неожиданная картина: за моим столом, подобрав под себя ноги и платье, с яблоком в одной руке и моим дневником исследований в другой, сидела Айель. Девушка поперхнулась, увидев меня, и тут же бросила книгу в твёрдом переплёте на стол, а сама вскочила и, спрятав яблоко за спину, поклонилась и замерла так, не поднимая глаз.

Вайенти встрепенулся, услышав шум, и поднял взгляд на меня. В тусклом свете масляной лампы, который едва освещал мужчину, он не щурился, и от этого выглядел только более безумным. Но молчал. Возле него в углу клетки стояла миска с похлёбкой и кружка.

— Айель, — спокойно произнесла я.

— Госпожа, — ответила она, всё так же не поднимая глаз и ожидая своего наказания.

— Не стоило бросать так мой дневник, страницы могли помяться.

— Простите, госпожа, этого больше не повторится.

— Почему?

Мой вопрос удивил её, и девушка посмотрела на меня.

— Я не...

— Ты читала его, — спокойно сказала я. — Я не знала, что ты умеешь читать.

— Я попросила хранителя книг научить меня. Я хочу научиться врачевать.

— Мой дневник не помощник в этом.

Я наклонила голову, рассматривая её. Девушка дрожала от страха. Холода и растерянности я больше не чувствовала. Я не понимала, что чувствую. Любопытство? Облегчение? У меня, похоже, появился ученик. Это не могло не радовать.

— Моя бабушка была знахаркой, она научила меня кое-чему. Я хочу помочь вам! — выпалила Айель.

— Я хорошо тебя знаю, — протянула я. — Думаю, ты станешь отличной «правой рукой».

— Что…? — удивилась она. — О, я не могу, принцесса…

— И явился ангел божий человеку, и увидел человек, что он прекрасен, — прокомментировал Вайенти.

— Я принесла ему еду… — сказала Айель. — И увидела, что чернильница не закрыта. Чернила же высохнут, а дневник был открыт и… Я не смогла сдержать любопытство.

— Не оправдывайся.

— Простите, госпожа.

— И не извиняйся.

— Уже поздно. Наверное, нам всем стоит отдохнуть…

— Нет отдыха для заболевших хворью мудрых и живых, лишь постигающей открытых сердцем, и…. — Лицо Вайенти перекосилось от боли, по щекам потекли слёзы. — Пусть оно прекратит, — прошептал он.

— Мне так жаль его, — сказала девушка, снова взяв мой дневник в руки.

— Тебе больно? — спросила я, обращаясь к заражённому.

— Нет, мой ангел. Я рад увидеть вас. Возможно, завтра… уже завтра…

— Возможно, — подтвердила я.

— Доброй вам ночи, принцесса.

— И тебе, Вайенти.

IX

Айель подала мне дневники и вышла со мной во двор. Спальня девушки располагалась в моём крыле, в комнате моих личных горничных, поэтому она шла вместе со мной.

— Он умрёт, да?

Я кивнула.

— И мы не можем ничего сделать?

— Я дала ему лекарство от головной боли. Днём ему больно от света, но больше ничего не поможет. Вайенти всё равно превратится в дедра.

— А вы пробовали?

— Да, мы с учителем много чего испробовали на заражённых животных. Всё это бесполезно.

— Боги обозлились на нас, — проронила Айель.

Вздохнув, я стала подниматься по лестнице.

— Как умер Сэр Дардион?

— Он обратился в дедра, и кто-то из солдат пустил ему стрелу в лоб.

— Вы так спокойно об этом говорите…

— Это скорбь, а не спокойствие, Айель. У меня нет сил на красивые сцены и бурные рыдания. Оставь их моей матери.

— Простите.

Служанка помолчала, остановившись вместе со мной возле лестницы, ведущей в мои покои. Я видела, что она хочет сказать что-то ещё, поэтому терпеливо ждала.

— Я не понимаю, — проронила девушка.

— Чего? — мягко спросила я.

— Этот заражённый… Вайенти… всё ещё не превратился в дедра за весь день, и сколько ещё дней прошло перед тем, как он сдался тюремщикам? А Сэра Дардиона я видела утром… а ночью вы уже приехали без него…

— Ты ещё, наверное, не дошла до этого в дневнике, — задумчиво пробормотала я, тупо смотря на переплёты в своих руках.

— О, я очень медленно читаю, ещё не очень уверенно.

— Вайенти ел кристаллы, а Сэру Дардиону жидкая скверна попала в открытую рану. Он продержался всего несколько часов.

— О, — проронила Айель.

Я протянула ей книги.

— Прочитай их. Если ты хочешь стать моей ученицей, тебе нужно всё это узнать.

— Хорошо, — бережно принимая записи, сказала девушка.

— И… наверное, с тебя стоит снять обязанности моей прислужницы.

— О, мне это в радость, принцесса! Я буду справляться и с тем, и с тем, если вы того пожелаете!

— Хм. Ладно. Тогда попроси Эйрин не будить меня завтра.

— Хорошо, госпожа!

Поклонившись, Айель побежала вниз по лестнице, к комнате слуг. Проводив её хрупкую девчачью фигуру взглядом, я впервые со смерти Сэра Дардиона почувствовала лёгкость. Не кратковременное облегчение, а настоящую лёгкость. У меня есть ученица. Возможно, она поможет мне разобраться. Мне больше не нужно делать всё самой.

Я вошла в свою комнату.

— Так, значит, ты идёшь спать? — Голос Карин, раздавшийся в темноте, напугал меня. Я поставила лампу на стол и вгляделась в силуэт девушки.

Она сидела в моём кресле, одетая в тёмную мужскую пижаму. И закинув щиколотку одной ноги на колено другой, вертела в руках перо, взятое с моего стола.

— Это не то, что ты…

— Хватит, — прервала меня Карин. — Ты выглядишь как бледный призрак! Твой отец попросил меня проверить, заражена ли ты! А ты продолжаешь работать по ночам!?

— Днём он спросил у меня то же самое, — устало пробормотала я, садясь на постель.

— Значит, тебе он больше не верит. И как могу верить я?

— Перестань, Карин.

— Ты ходила к Вайенти? — спросила девушка, чуть смягчившись.

Я кивнула, избегая взгляда на неё.

— И как он?

— К еде не притронулся. Декламирует стихи. Хуже, вроде бы, не стало.

Карин встала, отложив перо, и подошла ко мне.

— Скажи мне, как понять, что человек заражён? Ну, до того, как он начнёт пускать слюни и выкрикивать бессмыслицу?