Аполлинарий и другие…
Шрифт:
Кот хохотнул, демонстративно сел перед ней, потеребил свои бубенчики и гордо удалился. На кухне ждала миска, полная свежей рыбы. О том, что еду купила та, которую он запер в сортире, не думал. Ему было на это глубоко оранжево… Урча от удовольствия, вгрызался в сочные рыбьи бока, а в это время, пыхтя от напряжения и высунув руку за дверь, Таня пыталась сдвинуть доску в сторону.
Аполлинарий сыто рыгнул, отшвырнул пустую миску. Повернулся к выходу с намерением пойти прилечь на диване и в изумлении замер: прямо перед ним стояла Таня. Злое выражение вспотевшего и раскрасневшегося лица не сулило ничего хорошего, поэтому кот, преодолевая силу притяжения и тяжесть от съеденного, вскочил
– Слезай, засранец! – приказала Таня, встав напротив и уперев руки в бока.
«Да щас прям! Интересно, а как ты выбралась? Впрочем, неважно…»
Кот махнул хвостом, и жестяная банка с мукой, теряя на лету хлипкую крышку, полетела девушке в голову. Зачет! Кухню окутало белой пылью, а Таня, обсыпанная мукой, кашляя, потянулась к нему, но Аполлинарий и не думал сдаваться. Он махнул лапой, и бутылка с растительным маслом с протяжным звоном разбилась об пол. Через секунду там же, на полу, оказались две миниатюрные бутылочки с кетчупом и яблочным уксусом. Аполлинарий быстро спрыгнул обратно на столешницу, затем на пол. Вылетел в прихожую и повис на дверной ручке. Дверь со скрипом отворилась, и последнее, что увидела Таня, перед тем как поскользнуться на масляном полу, – его длинный хвост, исчезнувший за дверью.
***
Аполлинарий улицу не любил. Он вообще не понимал, что там можно делать? Машины, собаки, люди, дети, птицы, грохот, грязь и прочая, ему непонятная движуха. Но сейчас обстоятельства вынудили, поэтому он кубарем скатился по лестнице и выскочил через никогда не закрывающуюся подъездную дверь на улицу. Свобода!
У скамейки сидели две бродячие кошечки. С любопытством уставились на вылетевшего из недр подъезда толстого серого кота. Увидев их, кот сбавил скорость, чинно прошел мимо, подмигнув одной, темненькой. Через несколько шагов припустил на всех парусах в сторону палисадника.
Через секунду из подъезда выскочило странное существо в зеленых домашних тапочках, с белыми волосами и белым лицом, на котором контрастом выделялись большие синие глаза. В руках у существа был половник. Кошечки с ужасом шарахнулись в стороны.
– Стоять! – проревело существо и побежало по тротуару вслед за улепетывающим котом. На светлых джинсах и темной футболке существа отчетливо виднелись большие жирные пятна.
Аполлинарий быстренько забрался на массивный тополь и презрительно глянул на Таню с высоты трех метров.
– Слезай, сволочь! – Таня с угрозой постучала по дереву половником, издавая глухой звук.
Если бы у Аполлинария были пальцы… Да что там пальцы! Если бы у него был только один палец, средний который, то он бы обязательно показал ей его, вложив в жест все свое кошачье презрение к этому существу в частности, и человечеству в целом. Но пальца у него не было, поэтому он просто повернулся к ней задом, задрал хвост, отчетливо давая понять, куда ей следует идти. Бодро и с песней.
Таня огляделась по сторонам. Люди, проходящие мимо, посматривали в ее сторону, кто-то с интересом, кто-то с испугом, были и те, кто уже доставал свои смартфоны в надежде снять занимательное видео. Стать звездой одного известного видеохостинга ей совсем не улыбалось, поэтому она медленно пошла в сторону подъезда, бросив на прощание известную фразу:
– Жрать захочешь – придешь!
Кот проводил ее победоносным взглядом.
«Ты кто такая вообще? Давай, до свидания!»
***
Таня пошла не к бабке, а к себе домой. Там она тщательно вымылась и сменила одежду, затем спустилась в злополучную квартиру и с тоской оглядела бардак в прихожей. От перспективы уборки на кухне ей вообще стало дурно. Но делать
нечего, надо убираться. Глафиру Аркадьевну жалко…Она вздохнула и пошла в ванную за тряпкой и ведром.
Через два часа Таня сидела на чисто вымытой кухне и составляла список продуктов, которые нужно купить, чтобы восполнить продовольственные потери бабки, нанесенные ее упоротым полосатым любимцем.
«Так, мука – 1 килограмм, масло растительное – бутылка, уксус… Ну ладно, продукты-то я куплю, а вот где кот?»
Таня вышла из дома и подошла к дереву – кота не было. Вздохнула и побрела в магазин.
Вернется, никуда не денется…
***
Кот не пришел ни через час, ни через пять. Опустились сумерки. Таня, глядя в конспект, пыталась добраться до сути написанного, но беспокойные мысли одолевали с завидным постоянством. Она отбросила тетрадь, обулась и вышла из квартиры.
– Полечка! Аполлинарий! – позвала она. – Аполлинарий!
На скамейке шевельнулся пьяный мужик. Встал, повращал мутными глазами и смачно икнул.
– Мадам! Я готов быть вашим Аполлинарием! За весьма скромную плату!
– Скажите, а вы здесь кота не видели? Большой такой, серый! – спросила Таня.
Мужик внимательно посмотрел на нее, затем перевел взгляд на звездное небо.
– Может, и видел, – многозначительно ответил он. – А может, и нет.
Таня покачала головой. Залезла в карман, вытащила сто рублей и протянула ему.
– В общем, какого-то котяру, жирнючего такого, собаки бродячие погнали во-о-он туда! – мужик махнул в сторону пустыря и схватил сотку.
– Давно? – обеспокоенно спросила Таня.
– Да уж минут десять как.
Таня помчалась к пустырю.
– Даже спасибо не сказала. Вот она, людская благодарность… – возмутился мужик, пряча сотку в карман.
***
«Да чтобы я, Аполлинарий, просто так вам дался? А ну, подходи по одному! Я вас сейчас рвать буду, волки позорные!»
Когтистая лапа вонзилась в морду самому наглому представителю дворовых псов. Огромная черная собака неопределенной породы взвыла и, мотая исцарапанным носом, отскочила в сторону. Ее место тотчас заняла вполне такая конкретная немецкая овчарка с оскаленной пастью, худая и с оторванным ухом. Кот зашипел, выгнув спину дугой, и замахал когтями. Собака, рыча и роняя слюну, приближалась, поблескивая в свете луны желтыми клыками. Аполлинарий увидел краем глаза, что слева к нему подступает еще один пес, с лысыми от лишая впалыми боками. Бежать некуда. Собаки зажали его между старыми бетонными плитами, брошенными здесь несколько лет назад.
«Прости меня, бабка! Я был сволочным котом, признаю! Но я тебя любил! Веришь-нет, старая, но любил! Еще хочу покаяться, облегчить душу. Помнишь, ты потеряла свои очки? Так вот, это я с ними поигрался немного, сломал нечаянно и запихал за холодильник. Они там до сих пор валяются… Прости!»
Аполлинарий приготовился умирать. С честью и достоинством. Он поджал задние лапы для последнего прыжка в морду овчарки, когти передних лап сверкнули.
– А ну, пошли отсюда! – услышал он знакомый звонкий голос. Собаки шарахнулись в стороны при виде бегущей девушки, размахивающей палкой. – Я кому сказала, пошли отсюда!
«Вот это номер! Это она из-за меня, что ли? Неожиданно, однако…»
Девушка разогнала собак, те, яростно лая, окружили ее. Она подхватила кота и прижала к себе. Аполлинарий отчетливо почувствовал, как часто бьется ее сердце. Так, прижимая одной рукой кота, а другой – размахивая палкой, под лай обозленных собак, девушка медленно ушла с пустыря.
«Бабка, я сейчас тут наговорил всякой фигни. Забей. Я понятия не имею, где твои очки! Сама потеряла, старая, а на меня еще телегу катила!»