Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

…Меганезийские офицеры, находящиеся на острове Добу, надеялись добыть из этого радиообмена что-либо важное за счет «фактора сознательной безответственности», но фееричность внезапного улова поразила их... Какая бюрократически-демократическая тектоника вытолкнула Сезани Модрингтон в кресло зама начальника отдела ASIO по противодействию терроризму. Сколько высокопоставленных олигофренов поставили подписи под этим жутким назначением? Какие личные и политические сделки внутри правящего либерально-консервативного блока Австралии привели к этой нелепости?

Ignoramus et ignorabimus (не знаем и не узнаем) - как говорит летучий латинизм.

Пуританка средних лет, с классическим литературным образованием, и диссертацией: «Жажда богопознания в экзистенциализме новой волны», не должна была занять эту должность, даже если бы альтернативой ей был лишь орангутанг из джунглей Борнео. Орангутанг точно никогда не сделал бы того, что сделала в середине ночи 23 сентября генерал-комиссар Сезани Модрингтон. Вместо того, чтобы позволить профессионалу (полковнику Черрити) проинструктировать переговорщика Николсона в той сложной ситуации, которая сложилась вокруг монастыря Эсаала, миссис Молден взяла бразды управления в свои литературно-экзистенциалистские руки. Ее разговор по закрытому радиоканалу с боцманом Йенз вышел шедевром того, что недопустимо в дипломатии.

Генерал-комиссар Сезани Модрингтон начала так:

– Мисс Йенз, вы должны понимать, что военная служба, это готовность пожертвовать собственным благополучием, и даже самой жизнью, ради идеалов гуманизма, которые заложены в основу австралийского общества. Есть ли у вас такое понимание?

– При всем уважении, мэм, Устав Флота формулирует это иначе, - ответила боцман.

– Я говорю о более общих принципах, - строго сказала Модрингтон, - и только что вы нарушили эти общие принципы, поставив благополучие и порочную безнаказанность вашего капитана выше, чем жизнь невинных людей, которые оказались под угрозой в результате его сомнительных действий. Ваш капитан спрятался от ответственности, а дальше вы позволили себе ерничать по повод судьбы заложников. Вы это сознаете?

– При всем уважении, мэм, я не ерничала, а придерживалась определенной стратегии, приведенной, в частности, в учебниках военной психологии.

– Мы говорим не о психологии, а о принципах! – строго сказала генерал-комиссар, - и будьте уверены, я добьюсь торжества этих принципов. Немедленно приведете вашего капитана на пункт связи. Это приказ, мисс Йенз.

– При всем уважении, мэм, ваши слова не являются приказом в смысле Устава Флота.

Возможно, Мерлин Йенз высказалась избыточно жестко, но ей требовалось выиграть несколько секунд на выполнение капитанских функций. Младший матрос Пеккер уже активно жестикулировала, чтобы привлечь внимание Йенз к монитору радара. Там на дистанции менее 50 миль с юго-востока наблюдался летающий катамаран Marketti-55, причем движущийся точно к острову Добу. За секунды, Йенз оценила ситуацию: да, в другой обстановке это мог быть торпедоносец, но сейчас около Добу есть военные от каждой из заинтересованных сторон, так что – нет риска. А тем временем…

… Сезани Модрингтон несколько секунд осознавала тот простой факт, что ее сейчас послали к чертям с ее попыткой давать приказы в чужом ведомстве, а затем заявила:

– Вы докатились до неявного мятежа, мисс Йенз! Одумайтесь, иначе я сейчас прикажу бойцам спецназа взять под контроль ваш корабль, посадить вас под арест, а капитана Ранстоуна доставить на берег для справедливой судебной процедуры.

– При всем уважении, мэм, позвольте сообщить вам некоторые важные нюансы…

Но генерал-комиссар Модрингтон не позволила. Она прервала связь, затем вызвала по другому каналу офицера-переговорщика Николсона и майора спецназа Буллбэка, и (в соответствие со своим обещанием) начала диктовать им приказ об абордаже DCPB-69 «Страйкап». Неясно, куда всех завел бы такой кафкианский абсурд, но тут вмешалась неожиданная сторона, произнеся выразительный монолог одновременно по звуковому рупору, по радио на общей частоте, и по КАК БЫ закрытому сетевому каналу.

– Это Кавендиш, королевский офицер Папуа, - произнес молодой, уверенный голос, - и сейчас, согласно эдикту Ее Величества от 16 сентября 2005 года, я на правах бейлифа, представляю здесь, в Эсаала, национальные интересы Папуа, как независимой страны Британского Содружества Наций. Я уверен, меня слышат все, кто пытается совершить позорный акт передачи капитана флота Содружества в руки исламистов - для казни по шариату. Остановитесь! Вы уже запятнали честь флага. Еще шаг, и ваши безобразные приказы приведут к быстрой и бесславной гибели ваших солдат и матросов.

– Что такое? Какой еще Кавендиш? – растерялась Сезани Модрингтон.

– Я Невилл Кавендиш, 32-й потомок Роберта Кавендиша, лорда Суффолка при короле Генрихе Первом. Я полагаю, миссис Модрингтон, у вас найдется кто-либо способный рассказать о моей персоне. А австралийским военным, находящимся тут, я напомню: Эмпрессогастский Статут дозволяет ваше пребывание в Папуа лишь на определенных условиях, включая запрет поддержки исламизма. Если кто-либо попробует выполнить безобразный приказ миссис Модрингтон, то мало кто из вас вернется домой. Это все.

…Четверть часа тишины в эфире на КАК БЫ закрытых каналах. Просто сам факт, что Кавендиш появился на таком канале, уже внушал опасения: а вдруг угроза реальна? За рекордно-короткое время кто-то объяснил Сезани Модрингтон, что дело - труба, и что Нэвилл Кавендиш это «флаг-стартовая персона». Иначе говоря: он имеет достаточную практическую известность (современную, а не эпохи Генриха Первого), и для кого-то удобно провести силовые действия под его (Кавендиша) флагом, КАК БЫ в защиту национального папуасского достоинства, по Эмпрессогастскому Статуту. Получилась ситуация вроде пата на локальном военно-политическом поле. Ненадолго.

…

55. Антитеррористический террор в форме беспредела.

26 сентября, вторая половина ночи. Остров Добу.

Пока кризисный офис антитеррористического департамента ASIO в Канберре и отряд спецназа физзащиты переговорщика в районе монастыря Эсаала хаотично обсуждали сложившуюся ситуацию, летающий катамаран Marketti-55 достиг острова Добу. И его последующий маневр выглядел, как торпедная атака сходу против берегового форта, с последующим заходом на второй круг. Предмет, сброшенный в качестве торпеды, как полагается по законам Ньютона, описал полу-параболу, и…

…С глухим шлепком врезался в грунт рядом с джипами австралийского спецназа.

Бравые бойцы ответили спонтанной матерной руганью, а затем направили на упавший предмет лучи прожекторов...

…Повторный сеанс их матерной ругани был вызван неприятным, загадочным фактом: предмет оказался человеческим телом, одетым во что-то темно-синее, а на синем фоне выделялся ярко-желтый пластиковый пакет. Казалось странным, что пакет не улетел в сторону, но разгадка была проста: пакет приколот к телу рыболовным крючком (такой модели, которая применяется для рыбы от центнера и тяжелее).

… Прежде, чем бойцы успели детально осмотреть эту находку, Marketti-55 завершил циркуляцию, и выполнил второй сброс. Снова глухой шлепок. На этот раз тело (явно в соответствии с замыслом летчиков) врезалось в стену монастыря, и (как выражаются в подобных случаях дознаватели-профи) «частично фрагментировалось». На нем также присутствовал желтый пакет, закрепленный рыболовным крючком.

…Летающий катамаран снова ушел на циркуляцию, но в этот раз со снижением. Еще минута, и он приводнился в полукилометре от берега: между мысом, где монастырь, и микро-атоллом Оусоно.