Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

В ответ доктор Калиборо очень артистично выпучила глаза, затем покрутила головой, изображая искреннее отрицание прозвучавшей маминой версии.

– Нет-нет, что ты! Просто, ты заговорила о дисконтах, и я вспомнила, что наши друзья, хозяева турфирмы с авиа-такси и с бунгало-отелем на юге Новой Каледонии проводят дисконтную акцию, но она короткая, так что выгоднее лететь прямо сейчас.

– Мм… Насколько выгоднее?

– Мама, ты даже не поверишь! 100 дней в бунгало-отеле за 1000 USD и все включено. Перелет, завтраки, ужины, экскурсии. Согласись, это уникальное предложение.

– Да, действительно, трудно поверить. А ты уверена, что турфирма надежная?

– Мама, я же говорю: это турфирма наших друзей. Так что не беспокойся.

– Мм… Но это так неожиданно…

– Мама! Ты ведь всегда меня учила не тормозить, так что давай… - тут Молли сделала короткую паузу в полете креативной фантазии и, этически содрогнувшись, применила абсолютное оружие убеждения… - Кстати, мама, от Вануату до Новой Каледонии час полета. Мы с Арчи и Эоном сможем заглянуть к тебе на денек. Как тебе эта идея?

– Ой! Это же абсолютно меняет дело!
– радостно воскликнула Бэлли Калиборо…

…

71. Экономические глубины «Глубокой экологии».

Середина дня той же даты 17 октября, Вануту, 50 миль к западу от Порт-Вила.

Океан над абиссальным желобом Урурароава, борт «Kotorokino».

«Kotirokino» - учебно-боевой корвет длиной 45 и шириной 20 метров, построенный по схеме «тримаран-моноблок», казался новаторским. А на самом деле данная схема была придумана в конце XX века для легких боевых кораблей, показала хорошие ТТХ, но не прижилась на субстрате амбициозных государств, страдающих военно-фаллической гигантоманией. Вот такое выражение (о гигантомании с эпитетом) применил инженер Формор (получив слово для приветствия-старта палубного фуршета после тест-драйва совсем маленькой 9-метровой гидрофойл-субмарины «E-Orca»). Тест-драйв прошел «в открытом формате» (т.е. при наличии посторонних гостей) - это рискованный формат, допустимый только при высокой степени уверенности разработчика в своей машине, и команде. У суб-коммодора Фаренгейта уверенность была на высоте, и он пригласил на сегодняшний тест-драйв графиню Леокадию Пачеко-дел-Бенавенте со свитой (которая включала телохранителя, медика, двух фрейлин, и научного консультанта).

Разумеется, графиня была предупреждена, что в команде суб-коммодора принят очень специфический юмор, но разве уроженку Анголы, в юности работавшую в студии, где снимались рекламная продукция категории «клубничка», можно смутить добродушно-грубым юмором? Ключевое слово: «добродушно». В общем: фуршет с контрафактным папуасским шампанским и пиратской карибской танцевальной музыкой, на хвостовой площадке «Kotirokino», развивался с огоньком. Хотя, как обычно происходит на таких фуршетах, публика возраста около 20 еще продолжала зажигать, а публика около 30 и старше уже группировалась по бизнес-интересам. В частности, графиня Леокадия и ее научный консультант, Дамиан Нумендес, доктор философии из университета Коимбра (Португалия) тихо утащили суб-коммодора Нгоро Фаренгейта с просторной хвостовой площадки (превратившейся в дансинг) в свободную сейчас штабную рубку. Когда они пропали из публичного пространства, пресс-секретарь Пурга (которая, между прочим, представляла в команде Фаренгейта спецслужбу INDEMI) увлекла КАК БЫ для целей флирта, коммодора Арчи Гремлина на фронтальную галерею надстройки.

Уже там, устроившись на парапете, как изящная цапля на ветке, она объявила:

– Команданте, извини, но по твоей мимике любой, кто присмотрелся бы, понял, что мы отползли с танцев не для эротики, а для тактики.

– Ну, Пурга, - проворчал он, - ведь я командую силами фронта, а не эстрадой варьете, и артистизм на фуршетах не моя профессия.

– Команданте, извини, но вернее всего, дело в том, что ты радикально влюблен в одну женщину, а другие женщины тебя интересуют не более, чем как коллеги по работе.

– Пурга, ты что, решила поучить меня жить?
– иронично поинтересовался он.

– Нет, я решила виртуозно направить разговор в сторону той самой женщины.

– Так, Пурга! Выкладывай, что стряслось?

– Ничего такого, команданте. Просто: док Молли обратилась в колл-центр INDEMI по ситуации, подозрительной на попытку банковского шантажа близкого родственника, а поскольку я сейчас физически ближайший сотрудник INDEMI, вопрос передан мне.

– Так, давай детали. О каком родственнике Молли идет речь?

– О ее маме, Бэлли Калиборо, живущей в Сиднее, - сообщила Пурга.

Арчи Гремлин четким движением отстегнул коммуникатор от пояса, но девушка резко вскинула левую ладонь с отставленным большим пальцем к уху (жест: «подожди, есть дополнительная информация»).

– Ну? – спросил он.

– Эвакуация уже в процессе, - сказала она, - это сделала сама док Молли, так что Бэлли сейчас летит на самолете в Новую Каледонию, и 100 дней будет жить в бунгало-отеле «Роллинг-Ферри», принадлежащем двум младшим кузенам шефа Фаренгейта.

– Отлично!
– оценил Гремлин, - За 100 дней можно 20 раз решить эту проблему. Какая банковская контора еще не знает последствий рэкета в отношении kanaka-foa?

– Команданте, ты будешь смеяться, но на рэкетира тут больше похожа твоя vahine.

– Так, Пурга, скажи-ка сколько ты выпила шампанского?

– Всего пару фужеров, - ответила пресс-секретарь суб-коммодора, - сейчас я объясню последовательно, в чем суть истории с твоей vahine. Можно?

– Нужно!
– строго произнес коммодор фронта, извлек из кармана фиджийскую сигару, прикурил от простой спички из старомодного коробка, и приготовился слушать.

Пурга широко улыбнулась и объявила:

– Все началось с обострения 1 декабря прошлого года. Тогда власти Австралии, хотя и объявили нейтралитет в предстоящей Второй Новогодней войне, но произвели аресты имущества австрало-меганезийских СП. В ответ наш суд арестовал в нашем море все доступное имущество концернов, связанных с истеблишментом Австралии. Обычный неизбежный обмен любезностями в конфликтах такого типа.

– Да, - согласился Гремлин, - но при чем тут Молли и ее мама?

– Пока не при чем, - сказала Пурга, - однако, 30 августа, уже после Гибридной войны в Папуа, был подписан Эмпрессогастский Статут о Добрососедстве. Противостояние в Австронезийской полосе завершилось, и надо было только выполнить подписанное. В частности: отменить политические аресты имущества, проведенные после 1 декабря.

– Пурга, я все еще не понял: при чем тут Молли и ее мама?

– При том, команданте, что 31 декабря, в конце финансового года АКБК, Ассоциация Коммерческих Банков Квинсленда, занимающаяся ипотекой и лизингом, присвоила 25 тысяч долларов выкупного сальдо, принадлежавшего Молли Калиборо.

– Вороватые человекообразные крысы, - припечатал Гремлин.

– Команданте, ты опять будешь смеяться, но АКБК жаждет вернуть Молли эти деньги. Проблема в том, что у нее нет эккаунта, легального для Австралии. Эккаунт в подсети «Ауробиндо» нелегален там, и австралийский банк не имеет права платить туда.

Коммодор фронта пожал плечами.

– Отговорки! Если бы они захотели, то привезли бы эти 25 тысяч долларов в кармане.

– Что ты! Такие операции с наличными – грубое нарушение законов Австралии.