Апполион

Она была полной моей противоположностью.

Солярис оглядела комнату, её светлые брови поднялись, когда она поняла, где находится. Удивление с примесью страха пронеслось на её лице, но когда её глаза нашли меня, в них отразилось понимание. Я почувствовала, что знаю её.

Длинными шагами двинувшись вперед, Солярис остановилась в каком-то футе от меня, её голова обвиняюще наклонилась. Когда она заговорила, её голос был мягок.

–

Ты - Аполлион.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, как она об этом догадалась.
– Я одна из них.

Удивление снова промелькнуло на её лице, его быстро сменила скорбь.

–

Вас опять двое?

Я кивнула.

Она взглянула через плечо.

–

Никто из них не он. Я догадываюсь. Один из них мертв. Второй - чистокровный.

Я не обратила внимания на оскорбленный взгляд Калеба.

–

Нет. Первого здесь нет.

Солярис взглянула на меня, её брови сошлись над переносицей.

–

Ты Пробудилась. Я вижу знаки Аполлиона.

–

Ты видишь?
– я взглянула вниз, удивившись, увидев, что вся моя видимая кожа испещрена знаками. Я их дажене почувствовала.

–

Как ты можешь быть не с Первым после пробуждения? Ты не мертва.

Пока еще.

–

Это сложно. Поэтому мы пришли поговорить с тобой.

–

О, - её скорбь стала заметнее и ресницы опустились.
– Он похож на моего?

Все в комнате, даже Персефона, были сосредоточены на Солярис, но сейчас она, казалось, совершенно этого не замечала. Я сделала вдох и попыталась проглотить внезапно подступивший к горлу комок. Горе, исходившее от Солярис, было осязаемым.

–

Да, - мой голос звучал хрипло.
– Он похож на твоего.

Отвернувшись, она обхватила себя руками.

–

Тогда я ничего не могу для тебя сделать.

Я уставилась на неё:

–

Но я еще ни о чем не просила.

–

Если он потерял себя в эфире, в зове акаши, ничего нельзя сделать, - её подбородок опустился, от чего еёволосы упали вперед, закрывая её лицо.
– И для тебя тоже ничего нельзя сделать. Я пыталась... но сила все равно перешла.

–

Подожди, - я шагнула вперед, борясь с расстройством, закипавшим во мне.
– Я не передала ему свою силу. Онтолько Аполлион. Не Убийца Богов.

Солярис напряглась:

–

Это не возможно.

–

Возможно. Меня не было рядом с ним после Пробуждения. У него пристрастие к эфиру и акаше, но он все ещеАполлион, - я прервалась, глубоко вдыхая.
– Мне нужно знать, как остановить передачу.

Она молчала.

–

И я думаю, я уверена, что ты знаешь об этом.

Её голова резко повернулась ко мне.

–

Невозможно. Я заблокировала эти знания, чтобы другие Аполлоны не смогли этого увидеть.

–

Ну... я что-то увидела во время Пробуждения. Ты повернулась к нему, пыталась остановить его. Ты знала как, ноОрден нашел тебя до этого.

Солярис рассмеялась сухим горьким смехом.

–

Вот что вам говорит история?

Я взглянула на богиню, думая, что она знает, но она выглядела такой же растерянной, как и я.

–

Но я видела это...

–

Правда? Пробуждение - это то, что предыдущие Аполлионы позволяют тебе видеть. В минуту своей смерти,когда она придет, ты отдашь свои воспоминания. Какие-то из них будут такими, как ты пожелаешь, а не такими, какими они были на самом деле.

Но... демон их побери. Сет знал об этом?

–

Тогда что случилось?

Её ресницы снова опустились.

–

Когда я впервые встретилась с ним, он был не таким, как в конце. Он был прекрасным, добрым человеком, который оказался Аполлионом, - маленькая, грустная улыбка растянула её губы.
– Мы на самом деле не понимали ничего из этого. До нас всегда был только один в поколении. Он даже не понимал, почему он пришел, чтобы найти меня. Это было как будто я его притягивала и я не понимала, что происходит, когда Пробудилась. Эта боль... я думала, что умираю.

Я сморщилась, не в состоянии представить себе, что прохожу через это без Айдена и знания того, что происходит.

–

Но когда мы встретились, это было как будто предначертано судьбой. В течение многих месяцев мы... мыузнавали друг друга. Я не думаю, что даже боги знали, что могло случиться, - её глаза приняли отстраненное выражение, которое не могло скрыть боль, которая все еще не излечилась.
– Казалось, он становится сильнее, когда мы вместе, использовал акашу без усилий и не уставал. Но он был более непредсказуем. Никогда со мной, но я знала, что это из-за меня. Был один случай...

Мой желудок опустился и взгляд метнулся к Айдену.

–

Большая группа демонов напала на один из Ковенантов и во время битвы он... подпитывался от меня. Мощь,которую он показал, была невероятной. Совет обеспокоился и тогда... тогда я встретила Оракула.

Ах, Оракул снова наносит удар.

–

Она сказала мне что произойдет. Что он вытянет из меня силу и нападет на Совет. Я не поверила ей, потому чтоэто было бы безумием, - Солярис тихо рассмеялась.- Но она настаивала, что я должна остановить его. Что если я не найду сил убить того, кого люблю больше всего, я должна забрать силу.

У меня перехватило дыхание, и казалось стены закружились.

–

Я никогда не думала, что он будет действовать, но Совет предпринял шаги против нас. Они хотели разделитьнас, и никто из нас, в нашем наивном эгоизме, не мог вынести такой мысли. Мы оставили безопасность Совета и вышли в мир сами по себе, - Солиярис покачала головой.
– Они последовали за нами, отправив самых лучших Стражей. Когда они не преуспели, пришел Орден Таната.

Она с трудом сглотнула.

–

Он тогда стал угрожать Совету, и я поняла, что все, что сказал Оракул, сбывается. Она дала мне средства остановить его, но было слишком поздно.

Я прикусила губу.

–

Что он сделал?

Её глаза встретились с моими.

–

Он никогда бы не сделал это, если бы его не опьянила сила, непревзойденная мощь. Но так случилось. Прежде, чем я смогла остановить его, он забрал мою силу. Было мгновение, сразу после того, как он забрал силу, когда он еще не мог пользоваться ей. Как Ахилллесова пята, и Орден напал. Остальное... остальное это история.

Я не знала, что сказать. Скорбь жгла мое горло. Очевидно, что Солярис любила своего Первого, так сильно, что она ни разу не назвала его по имени. Я не могла заставит себя спросить как его звали, чтобы удовлетворить свое любопытство, потому что я знала, что это принесет ей только боль.