Апрельское_зеркало

– Скажи мне, служанка, может, ты сделала что-то, что могло разозлить твою госпожу?

– Нет-нет, что Вы, господин Сон Хан. Я Вам клянусь, я зашла, а госпожа резко вскочила и выгнала меня, – девушка робко вытирала слёзы, прокручивая в голове всю ту ситуацию, что приключилась.

– Ступай прочь, – Сон Хан прогнал девушку и, приблизившись вплотную к двери, вопросительно прошептал: – Унхе, что с тобой? Ты в порядке?

– Нет! – крикнула девушка; в её голосе слышались нотки отчаяния. – Убирайся прочь, я не Унхе! Я другой человек.

– Сестра, открой дверь, – юноша стал долбить в дверь кулаком; он чувствовал, как тяжело его сестре, и ничего не мог с этим поделать, – Открой. Впусти меня. Или ты не хочешь видеть своего любимого братика Сон Хана?

Послышалось лёгкое шуршание; что-то тяжёлое ударилось об пол, разлетаясь вдребезги.

– Я тебя не знаю! – Истошный крик, тот крик, который молит о помощи. Девушке было очень тяжело, это чувствовалось.

– Не глупи, открой дверь! – Сон Хан отчаянно пытался войти. Из-за угла быстрым шагом показался Ха Сок с охраной. Видимо, Ин Мин ему всё рассказала. «Чёртова служанка, слишком шустрая!» – подумал юноша. У них с братом были очень напряжённые отношения. Отец любил его больше, Унхе Гю тоже отдавала своё предпочтение ему. Даже слуги слушались его.

– Брат, кажется, Унхе в беде.

– Ломайте дверь! – скомандовал Ха Сок, не обращая внимания на своего брата. Его сейчас больше волновало, что же случилось с Унхе Гю. Просто так она б себя не вела. Охрана навалилась на дверь, та легко поддалась. Они смогли войти в комнату. Там было пусто, на полу была разбита фарфоровая ваза. – Унхе? Сестрёнка, ты где?

– Сестра? – взволнованно протянул Сон Хан; его голос пронёсся легким эхом в комнате. Было очевидно, что девушки здесь нет. – Кажется, она сбежала. Это не похоже на нашу сестрёнку.

– Вот же нелёгкая! – Ха Сок притопнул ногой. Его суровый взгляд блуждал из одного угла комнаты в другой. Сконцентрировав свое внимание на охране, юноша приказал:

– Главнокомандующий, – вперёд вышел седовласый мужчина; он, подобно восковой кукле, стоял неподвижно. Ни один мускул на его лице не дрожал, взгляд был направлен на молодого господина, он ждал приказа. – Ха Инт Ду, найдите госпожу Унхе Гю и приведите её ко мне. Она не могла уйти далеко.

– Слушаемся, – сказал седовласый главнокомандующий стражей, и в тот же миг он скрылся из глаз, уводя с собой людей.

– Что с ней случилось?

– Я не знаю, брат. Она что-то кричала про то, что она не Унхе Гю.

– Понятно.

– Что же будем делать?

– Будем искать Унхе тоже. Найдём раньше охраны и узнаем, в чем дело. – Ха Сок быстро вышел из комнаты и растворился в потаённых уголках поместья. Сон Хан ещё очень долго простоял в комнате, пытаясь понять, что же случилось с его сестрой, почему она так поступила. Юноша ненавязчиво просмотрел её шкафы, шкатулки с украшениями. Всё было на месте. Это значило, что побег был для девушки спонтанным решением. Что же творилось её в голове, было неясно. Задумчиво посмотрев в окно, Сон Хан невольно прокрутил последний разговор с Унхе в своих мыслях.

Сон Хан и Унхе Гю сидели на берегу реки. Был жаркий день. Так как девушка плавать не умела, она окунулась возле берега, юноша нырял на глубину. Но сейчас они сидели полностью мокрые.

– Сестра, я тебе уже говорил, что ты особенная? – прошептал Сон Хан, пристально смотря на свою сестрёнку; она была прекрасна. Растрёпанные мокрые длинные чёрные волосы нежно покрывали её плечи. Капельки воды стекали по бледным изгибам её тела.

Девушка загадочно улыбнулась; её взгляд устремился на брата:

– Мы с тобой общаемся очень редко. Я никогда и не думала, что ты считаешь меня особенной.

– Ты не думала, что это моя защитная реакция? Я не могу бороться со своими чувствами и эмоциями, когда ты рядом, – прошептал Сон Хан, смотря в глаза своей сестрёнки. – Он испытывал разные чувства и эмоции, когда был с ней. С одной стороны, он её ненавидел, с другой же стороны и не мог представить, как прожить без её нежной улыбки.

– Ты с самого детства меня сторонился, словно я была в чём-то виновата, – Унхе Гю хорошо относилась к своему старшему братику; с самого детского возраста и до взросления она страдала от его холодного взгляда и очень едких слов. Она не понимала, за что он так её не любит.

– Я всегда чувствую свою вину за что-то, о чём не знаю, когда мы рядом. Ты, старший братик, очень холодный, и я не знаю причину.

– Ты права, я тебя ненавижу, – резко сказал Сон Хан. Глаза девушки округлились; в них читался лёгкий страх, словно она ожидала услышать этот ответ, но была не готова. – Но когда я смотрю на тебя, вижу улыбку, слышу твой голос, моя ненависть куда-то уходит. Может, на меня действуют твои чары?

– Я прошу прощения за то, что обидела тебя, – Унхе Гю взяла старшего братика за руку; она была такая сильная, властная и в то же время нежная, как шёлк. Венки очень игриво проступали на ней; он всегда тренировался не покладая своего унггеом¹¹. – Старший братик, мне очень жаль, что между нами пробежала чёрная кошка.

– Не думай о том, чего ты уже не в силах изменить, – Сон Хан приблизился вплотную к Унхе Гю; от неё пахло заграничным табаком, которым угощают особенных гостей в доме кисэн. Смешиваясь с естественным ароматом кожи девушки, этот запах щекотал чувствительные рецепторы юноши, сводя с ума и путая сознание. – Лучше подумай о том, что в твоих силах изменить сейчас.

– Что бы ни происходило вокруг меня, я справлюсь со всем, – девушка вплотную приблизилась к брату, нарушая его личное пространство. Их губы были в миллиметре друг от друга. – Я ведь дочь Пак Чэ Юна. И дам тебе мудрый совет – никогда не стой между мной и своим братом. Не заставляй меня выбирать из двух зол самое опасное.

– Твой отец мёртв. И, к твоему сведению, дорогая сестрёнка, в любом случае, пока мой отец управляет Е ипхи, ты всего лишь дочь покойного чиновника, – Сон Хан не любил эти разговоры с Унхе Гю, так как из прекрасной девушки она превращалась в злую тигрицу. Печально было осознавать, что нельзя вот так просто любить или ненавидеть, отдаваясь этому чувству без остатка. Укрываясь эмоциями, словно одеялом, чтоб весь этот мир видел истинного тебя, а не оболочку, лишённую души. Но нет, ты сын чиновника и уже обречён на невидимую борьбу за власть, уважение и страх, хочешь ты этого или нет.

– Это оно сейчас так, – руки Унхе Гю скользнули вверх по венке на руке своего брата; она искренне сожалела о том, что их отношения как родственников потерпели неудачу. Что старший брат затаил на неё обиду глубоко в своём сердце. Бороться с этим было бессмысленно; война, которая уже проиграна без единого удара клинка. – Я не отказываюсь от своих слов и хочу получить твоё прощение за ту боль, которую я у тебя вызываю. Жаль, что я не знаю о причинах возникновения этого, я бы так не хотела, чтоб между нами был весь этот холод. Ты дорог мне.