Аптека снежного барса
Шрифт:
Навстречу им выскочила сияющего вида женщина, поздоровалась и нахмурила брови, разглядывая Ирвина:
— Мне кажется, я видела вас вместе с мошенником Коулом! Он женился на моей дочери и сбежал. Хуже того, его отец имел наглость стребовать с нас уплаченное за свадьбу, якобы плохо следили за новобрачными! Возмутительно!
Отвечать за приключения прошлого носителя личины Бринса не хотелось, поэтому Ирвин сделал невозмутимое лицо:
— Впервые о таком слышу.
— Но нам очень интересно, — поддержал его Лестер. — Подробнее не расскажете?
— Кто вы вообще
— Врач и следователь, — без изысков представился Ирвин. — Кажется, здесь человеку плохо.
— Тогда проходите. Наверняка вас вызвал мой муж, он в последние недели сам не свой, только и твердит о своей сломавшейся броши и грядущих неприятностях.
Ее лицо тут же разгладилось, а поза стала расслабленной. Госпожа Марвейн лучезарно им улыбнулась и выскочила на улицу, не подумав расспросить подробности или поинтересоваться самочувствием мужа.
— Неудивительно, что от нее зять сбежал, — хмыкнул Лестер, когда они уже поднимались на второй этаж.
— Вроде бы дочка. Обе, точнее, с разницей в несколько лет, — Ирвин и сам смутно помнил, что именно Бри рассказывала об отношениях в семействе. — Но да, неудивительно.
Господин Марвейн прятался от них где-то наверху, и там же громко распекал в чем-то провинившуюся служанку. Судя по слоям пыли вокруг, та в одиночку совсем не справлялась с громадным особняком, а нанять ей помощницу хозяевам не позволяли средства.
— Знаешь, а ведь дочкой она и не интересовалась, — заметил Лестер. — Только деньгами. На мужа ей, судя по всему, тоже плевать. Мерзкая женщина.
Ирвин кивнул и пошел быстрее. Он не видел Марвейна, зато чувствовал его зверя и живущую в том ярость, а еще слышал хлесткие удары, как бывает при пощечинах. Затем раздался грохот и спина Марвейна проломила дверь чуть дальше по коридору.
Пока он ворочался в обломках и пытался встать, в проеме показалась Брегг и отряхнула руки.
— Не люблю, когда вымещают злость на безответных, — пояснила она, при этом ничуть не выглядела раскаявшейся. Наоборот, собиралась продолжить расправу.
Служанка выскользнула из комнаты за спиной комиссара и бочком унеслась к лестнице. При этом на ее щеках алели следы оплеух, да и сама поза, сгорбленная и зажатая, намекала, что доставалось ей нередко. Видимо, идти бедолаге было некуда, а пожаловаться в стражу не хватило духу или возможности. Кто знает, выпускал ли ее Марвейн или нет, но в любом случае, Брегг ему врезала за дело.
— И что же она сделала? Подала холодный кофе или разбила чашку, потому что руки дрожат от усталости и страха? — осторожно спросила комиссар и подошла к Марвейну. — Сам же понимаешь, одной служанке не потянуть такой особняк. Здесь надо или нанимать вторую, или умерить претензии.
— Не твоего ума дело, дрянь! Ненавижу магов! Вас всех нужно запереть в закрытых городах и не выпускать, — прошипел он и медленно сел.
— А ты попробуй меня туда отправь! — не успокаивалась Джина. Видимо, он ухитрился задеть ее старые раны или будил не самые добрые воспоминания.
Кто знает, через что ей пришлось пройти, чтобы выбраться
из глубинки и стать комиссаром в столице. Вряд ли этот путь был простым и приятным для женщины-мага.— Дрянь! — прошипел ей в лицо Марвейн и вдруг бросился вперед.
Его руки вытянулись и обзавелись когтями, а из спины вырос добрый десяток щупалец, которыми он попытался опутать Джину. Магия лилась из его источника, преображая тело, и делала из обычного человека жуткого монстра, будто слепленного для убийств.
— Остынь, — Ирвин подошел к нему ближе и положил руку на плечо.
Марвейн тут же усох, вернул прежний облик, обессиленно уселся на пол и теперь разглядывал свои руки.
— Как ты…
— У каждого свой дар, — пожал плечами Ирвин. — Мой — на время забирать чужие способности. Так что не дергайся, сам знаешь, насколько я теперь опасен.
Чужая магия действительно бродила в теле и подталкивала его изменить, но Ирвин не слишком любил это дело, даже в барса превращался редко. Стоило подумать о своем звере, как он охотно отозвался и будто пригнулся перед прыжком. Давно они не ходили вместе в битву, успели отвыкнуть друг от друга. А может быть, это Ирвин успел отвыкнуть от самого себя? Такого, который не просто аптекарь, пьющий чай из мензурок, а внук самого Стервятника Дунка? Такого, что с легкостью переносил по нескольку покушений на свою жизнь в месяц и исправно снабжал деда неудачливыми шпионами и прочими врагами короны?
— Ненавижу магов, — прошипел Марвейн. — Мой дед наткнулся в Дагре на лунную кошку и привел ее домой, как жену. Дал имя и титул, а она в благодарность испортила нашу кровь! Обе мои дочери оказались с дефектом, даже замуж не смогли нормально выйти. За младшую пришлось возвращать весь откуп. Мерзкая дрянь!
Брегг дернулась вперед и снова замахнулась, но Лестер успел ее перехватить и удержал на месте. У Ирвина и самого чесались руки разок врезать Марвейну. Говорит о дочках и матери как о мусоре или уродах, хотя те не сделали ему ничего плохого.
— Ты и сам маг, — напомнил ему Ирвин. — Мог бы выплатить откупную и жить здесь открыто, а еще обучить дочерей пользоваться своими дарами, тогда им не пришлось бы убегать из дома.
— Это не дары, это болезнь! — вспылил он. — Если бы о ней узнали, то меня бы не приняли ни в одном приличном доме! Лунная кошка подарила мне артефакт, способный скрывать суть, но тот сломался пару месяцев назад и все чаще давал сбои. Я чувствовал, как магическая зараза рвется наружу и туманит мой рассудок!
Вряд ли можно сильнее затуманить то, что и так не в порядке. Зверь ему мешал, вы подумайте! Рассказал бы об этом Стервятнику Дунку. Он был одним из самых влиятельных людей королевства и служил трем подряд Ривертонгам. Деду бы и в голову не пришло скрывать свой дар или попрекать им родственников. Он сам строил свою жизнь и старался сделать ее лучше для других магов.
— Ты поэтому связался с ведьмами? — догадался Ирвин. — Они обещали сделать тебя обычным человеком? Только у них не хватало ингредиентов для схемы, поэтому вы договорились со стражниками? Ради сырья из диких земель?