Аптекарь 2

Как известно, внешность у Крокодила была угрожающей. До безобразия. Можно обделаться с перепугу. С таким человеком почему-то хотелось дружить, а не враждовать. Рыпаться же на такого лысого громилу абсолютно не хотелось. Так что участковый, у которого глаза посветлели, охотно обещал сотрудничать, так как Геннадий вдобавок обещал, что если месяц пройдет нормально - поставить хороший магарыч. А потом еще и еще...

Во всей этой деятельности было два щекотливых момента. Во-первых, из-за кустарных условий производства устойчивые параметры окраски выдержать не удавалось. Оттенки получались разные, с массой вариаций. Но памятуя о любви советских людей к красивым названиям, это было даже в кассу. Саблин придумал несколько наименований, которые потом успешно использовали продавцы: "осеннее бордо", "японская вишня", "марсала" , "марсельский малиновый", "закат в Гонолулу" и прочее. Мечта буржуазии! Никакой Мейерхольд лучше не сделает! Народ, сбросив путы советского конструктивизма, охотно брал товар, развесив уши. Такие веселенькие расцветки провинциалу ранее могли только присниться.

Во-вторых, маленькие ярлычки не спарывали и не заменяли. Так что внимательные люди могли прочитать на майках "мэйд ин Житомир" или на штанах "мэйд ин Булгариен". Но здесь была тоже придумана красивая легенда. Якобы известная итальянская фирма "Дольче энд Габбано", делает эту коллекцию одежды специально ограниченной партией для советского рынка. А что?

Некоторые знают, что в Союзе активно ходила валюта - "золотые николаевские десятки". При этом их активно чеканили специально для советского рынка крупные швейцарские банки. В СССР ежегодно приезжали учиться тысячи студентов и военных курсантов. Многие из них прибывали из капиталистических стран третьего мира. Встречались среди них и довольно богатые граждане. Валюты они могли ввезти и задекларировать сколько угодно, но в стране обязаны были продавать ее только государству, по официальному копеечному курсу. И хотя дураков нет, но выбора у иностранцев особого не имелось, так как статьи для валютчиков были очень серьезные, вплоть до расстрела. И мало кто из советских людей хотел так рисковать.

А золотые десятки, еще с царских времен, считались у нас символом надежности и стабильности. И советские граждане их охотно приобретали. Конечно, и оборот драгметаллов государством регулировался. Но привлечь "нумизмата" за покупку одной или нескольких монет практически невозможно. Так что за рубежом специально предлагали в банках для въезжающих в СССР приобрести "николаевскую валюту". Так что тут Саблин действовал по аналогии. Могли итальянцы поступать так же? Вполне.

Аналогично для стран черной Африки швейцарцы в качестве валюты чеканили "двухсотлетние" серебряные талеры Марии-Терезы. Недовольных не было.

Кроме этого, кто смотрел старый итальянский телесериал "Спрут", те знают, что Иван не сильно грешил против истины. Большинство предметов итальянской одежды, которые в Союзе считались иконой стиля и верхом моды, производились на родине пиццы и спагетти в мелких кустарных и грязных мастерских. Частенько под опекой сицилийской мафии. Так что условия производства были соблюдены точь в точь. Тютелька в тютельку.

Так что в результате, не особо напрягаясь, подпольный цех усилиями десяти привлеченных школьников, при помощи саблиновской "магии красителя", делал "наценку", на небольшом обороте, в целых 20 тысяч рублей. Довольно большие по местным меркам деньги.

Джинсы со всеми вспомогательными материалами обходились в сорок рублей, а продавались за сто сорок. Половину шла работникам, продавцам и организаторам этого производства, а десять тысяч рублей в месяц должны были пополнить взносы в воровской общак. Сильно увеличив его. И где вы мне покажите найдутся люди, которые от таких лишних денег откажутся?

По мере исчезновения необходимого товара в магазинах города, и исчерпания легкодоступных ресурсов, Саблин намеривался использовать проработанные связи в Октябрьском ОРСе и покупать майки и джинсы с небольшой наценкой. Но что будет в будущем, с "самозахватом" власти Крокодилом, пока было не понятно. Ладно, жизнь покажет, как оно будет...

Глава 8

Самое обидное, что все эти местные заморочки Саблину были абсолютно не нужны. Но сколько пришлось поработать, чтобы обеспечить себе такую защиту от криминала! Буфер так сказать. Во главе с Крокодилом.

А что еще делать, если против системы может работать только другая система? А связываться с бандитами не хотелось. Это же глупость несусветная. Там вход рубль, а выхода нет и за миллион. В таких делах обратный ход не предусмотрен. Так что пришлось завести себе ручных бандитов. Все просто, как и все гениальное.

Время шло своим обычным порядком. Продукция "мануфактуры" расходилась как горячие пирожки на завтрак. Деньги текли рекой. Забегая вперед скажем, что приглашенный на первую сходку на блатхату Крокодил сумел удивить воров своим взносом и был пока отпущен без особых замечаний.

– Гуляй пока, фраер!
– высказались главные урки.
– А мы пока покумекаем, побеседуем на счет тебя. Будем водку пить, калики глотать и о делах думать...

Вот! Везут на том, кто везёт! И каждый, кто не совсем идиот, понимает, что даже худой мир, лучше доброй войны. Хотя пришлось поволноваться. Крокодил, понимая, что прежде куда-то влезть, надо понимать как обратно вылезти, взял с собой на сходку заряженный револьвер и четверых пехотинцев для охраны. Чтобы все видели, что он не лох педальный, а уважаемый человек. А уважают всегда только тех, кто заставляет себя уважать. Так что воля против воли, нервы против нервов, сила против силы. И никак иначе. Тут главное не бздеть...

Зубилин, который до сих пор из себя корчил нелюдимого инвалида, редко выходящего из дома на костылях, в это время страховал Геннадия. Он приобрел себя на авторынке мопед, и теперь был на колесах. А купленная воздушная винтовка, часто используемая в уличных тирах, была заряжена отравленными пульками, так что в случае неприятностей, засевший на дереве рядом с частным домом спецназовец, этот стрелок ворошиловский, готов был мочить всех урок. Но пока пронесло. Блатные решили не обострять и без того неспокойную на районе обстановку. От которой даже вечно сонные милиционеры возбудились. Ничего. Прорвемся. Бог не выдаст, свинья не съест.

Вся заковыка в красителе, а делать его тут может один лишь Саблин. Монопольно. Тут век живи, век учись, а такого не повторить. И свое участие в его производстве парень не афишировал. Действовал через посредников. А что школьник трется рядом с Крокодилом, так теперь там больше десятка таких школьников огинается, за всеми не уследишь. Необходимо, чтобы никто Саблина не смог за «жабры» больше взять, а для этого нужно не давать больше повода. Короче, не светится...

После того, как угроза криминала несколько ослабла, оставалось как-то задействовать Зубилина. Чтобы у него, жеребца застоялого, не было простоя и дисквалификации. Пришлось отправлять его инкогнито в город Шахты. Ликвидировать Чикатило. Наш девиз: «Никто кроме нас. Где мы — там проблемы!»

Маньяк по прозвищу Ростовский Потрошитель ( а еще Бешеный зверь, Красный Потрошитель, Убийца из лесополосы, Гражданин X, Сатана, Советский Джек-Потрошитель) уже несколько лет ( или два, или четыре) свирепствует на юге, а милиционеры поймают его только в 1990. Перед этим дважды закрыв дело и расстреляв двоих непричастных. И посадив еще кучу невиновного народа. Херня какая-то... Но для Зубилина вся это операция оказалась на один зубок.

Все было просто как мычание. Он оделся под обычного работягу, в тамбовском стиле. После полуночи скрытно вышел из дому. Напустив на себя простецкий вид, сел на первую электричку, прибыл в Шахты. Коммунист и бывший студент Университета марксизма-ленинизма по прозвищу "Ростовский потрошитель", пока только начинал свою преступную деятельность. Массовыми убийства станут только осенью этого года.

Чикатило никогда не скрывался. После первого же убийства школьницы в составленном свидетелями фотороботе директор ПТУ № 33 уверенно опознал своего подчиненного. Чикатило стал подозреваемым, но следователь, советник юстиции Ижогин, просто отмахнулся от свидетельских показаний как от надоедливой мухи. Ведь давно известно, что закон дуракам не писан. А бравый следователь был как раз из этой славной когорты.

Ижогин уверенно арестовал ранее судимого за изнасилование Кравченко, посадил его в камеру с буйными наркоманами и вынудил написать признание. Чистосердечное признание смягчает вину и все такое. Так же творчески следователь поработал с женой Кравченко, чтобы та отказалась от предоставленного мужу алиби. Никаких экспертиз не делали, по принципу Вышинского "Признание - царица доказательств".