Арбалетчики в Вест-Индии

Здесь — это в широком смысле, то бишь на Кубе. Но остров большой, и вовсе не обязательно лепиться рядом с финикийцами. Помозговать ещё надо будет над конкретным местом. Может быть, даже и в восточной части острова разместиться, где горы повыше, нам ведь собственные горные плантации коки понадобятся. Долины с краснозёмами и там найдутся — меньшие, чем на западе Кубы, но нам хватит за глаза. Кукуруза ведь та же самая только для самой колонии и будет выращиваться, ананасы тоже — хрен доставишь их через океан свежими, так что нет смысла на вывоз их растить. На вывоз — только уже традиционные табак с кокой, ради которых, собственно, и весь сыр-бор, и они — не на всю Европу, так что нет нужды весь остров ими засаживать.

Заморская колония — вдобавок ко всему прочему — ещё и подстраховочный «запасной аэродром» на случай, если в метрополии вдруг жареным запахнет, и когти рвать оттуда срочно понадобится. В Карфагене ведь не просто из тупой паранойи решили открытие этих земель в тайне сохранить. И чтобы население от горячо любимой элиты сюда не слиняло, и чтобы было куда самим слинять, если что. Так, чтоб и концы при этом в воду — ага, в буквальном смысле. Когда мы перспективу обсуждали, нынешних наполеоновских планов о турдетанском государстве у нас ещё не было, а Карфаген ведь обречён, и мы рассматривали разные варианты. Серёга на полном серьёзе предлагал тогда на Кубе обосноваться — такой же практически кладезь ресурсов, как и Испания, а населён голопузыми дикарями, которые любой нормальной античной армии — так, на один зуб. Завоевать и жить себе спокойно, не парясь соседством с могущественным и прожорливым Римом. Даже Юлька — в кои-то веки — в этом вопросе с ним согласилась — ну, при условии, конечно, что полноценный город будет, культурный центр не хуже Карфагена, то бишь на дальнюю перспективу. Пришлось о сверхдальней перспективе им напоминать — о шестнадцатом веке нашей уже эры, в котором сюда прибудут соотечественники нашего испанца — в касках и кирасах, да со шпагами и аркебузами. И с бактериологическим оружием в виде оспы. И каково будет отражать их вторжение нашим дальним потомкам — за добрых полтора тысячелетия давно почившим на лаврах местных гегемонов и расслабившимся, а вдобавок — переженившимся на девках местных чингачгуков и давно утратившим иммунитет к европейским хворям. Оно нам надо, спрашивается? Когда ожили наши телефоны — специально «Ружья, микробы и сталь» Джареда Даймонда им скормил, чтоб въехали и прониклись, что колонии могут быть где угодно, но метрополия — только в Европе, дабы всегда было кому наших потомков в тонусе держать и почить на лаврах не давать. Вредно это в дальней перспективе…

22. Азоры

Акобал долго смеялся, когда я высказал опасение, не промажем ли мы мимо Азорского архипелага. О том, что он нашему финикийцу прекрасно известен, мы знали ещё до отплытия в обратный путь. Нет, сам-то главный трансатлантический навигатор Тарквиниев своей привычке темнить до последнего момента не изменил, но мы вычислили истину по его обмолвкам и намёкам на некие гористые острова примерно на полпути — это могли быть только Азоры. А стоянка на них нам не помешала бы, и это мягко говоря. Если говорить как есть, то нужна позарез. Ну, почти — смерть от голода и жажды никому из нас не грозит, но вот кое-что и кое-кого без промежуточной остановки мы рискуем и не довезти. А кое-что и не стоит везти прямо в Европу — вредно это для бизнеса наших нанимателей, да и нашего в недалёкой перспективе тоже. Арунтий весьма прозрачно намекнул перед нашим отправлением, что если выполним поставленную нам задачу — будем в доле. А слово Тарквиниев — это слово Тарквиниев, и этим всё сказано.

Ведь прихватили-то мы с Кубы немало. Точнее — вообще из Америки, поскольку многое было доставлено по нашим заказам с материка. Ведь пока мы ч Чанами воевали, да в самом Эдеме помогали Фамею порядок навести, купчины ещё разок на материк прошвырнулись — и за дополнительной кокой, и по нашим особым заказам. С самой же Кубы — ну, разве только табачная рассада, которой совершенно нехрен делать в Европе, но которой самое место на Азорах. Растили ведь русские крестьяне свой самосад на своих деревенских огородах? Если уж в нашем родном холодильнике табак прижился, с хрена ли ему в азорских субтропиках не прижиться? Четыре раба-гойкомитича из Эдема, умеющие обращаться с тамошней растительностью, обошлись нам в цену доброго десятка свеженаловленных дикарей, но сделка того стоила. Дело даже не в том, что они понимают и говорят по-финикийски. Главное — они уже не в первом поколении живут бок о бок с эдемскими колонистами и являются потомками тех аномальных красножопых, которые не спешат скопытиться от хворей Старого Света. Дохляки-то нам нахрена? Везём мы, естественно, и саженцы коки, которой тоже совершенно нехрен делать в Европе, но на Азорах она, как и табак, Тарквиниев вполне устроила бы. С ней, правда, не всё так просто, и полной уверенности в её успешной акклиматизации на осторвах у нас нет. Всё-таки сугубо тропический это вид, и в нашем современном мире вне Америки её плантации развели только в горах Южной Азии. В чём там засада, я не копенгаген, попробовать — попробуем, а выйдет ли толк — как говорится, только вскрытие покажет. Но хотелось бы, чтоб вышел — с Азор-то ценные «заморские снадобья» возить куда проще и сподручнее, чем аж из самой Вест-Индии.

Под таким же вопросом и доставленная нам от ольмеков какава, шоколад которая. Саженцы-то нам в достаточном количестве раздобыли, на Кубе их высадили, мы с собой тоже везём, но приживутся ли они на Азорах — хрен их знает. В Африке же какаву выращивать — дураков нет, чтоб монополию на такой товар упускать. Наступит эпоха роскошных римских пиров — на одном только шоколаде с ананасами наши с Тарквиниями потомки груды серебра с римских нобилей слупят. Ананасов, правда, эдемские торгаши найти нам пока не успели, но найдут ещё. За предложенную нами награду — думаю, что найдут в самые ближайшие годы. А уж плантации ананасов на наших современных Азорах — стопроцентная гарантия того, что там они приживутся. Везём, естественно, и кукурузу, куда ж без неё-то, но пока, пожалуй, тоже ограничимся Азорами. Если исследователи тех помпейских фресок или мозаик ничего не напутали, то и кукуруза, как и ананасы, за редкостный деликатес у богатеньких римских гурманов шла, и рановато её тогда, получается, в Европе выращивать. Сперва — срубим на ней бабла как на деликатесе, да в полновесных римских денариях. А в Африке — обойдутся без неё черномазые, нехрен кроличьими темпами раньше времени размножаться. Вот для промежуточных плантаций всех этих американских вкусностей, на которые монополия требуется, как раз и нужны нам Азоры.

Это — по большому счёту. А по мелочи заодно и ещё резоны наклёвываются. Попугаи редкостные американские тоже ведь наверняка ценными окажутся. Ну, обычных то мы не везём, но несколько штук доставленных нам с Доминики живых тамошних жёлто-зелёных ара, до нашей современности не доживших, мы с собой прихватили. Домой привезём или на Азорах размножаться выпустим — ещё не решили, но длительную морскую перевозку они переносят с трудом, и передышка им нужна позарез. Слишком уж здоровенные они для тех маленьких клеток, какие мы могли позволить себе на кораблях — наглядный пример островного гигантизма, за который их в реальной истории и перестреляли — на мясо. Мы-то, конечно, ни с дуба, ни с кубинской королевской пальмы не рухнули, чтоб взрослых брать, таких вообще и до Азор хрен довезли бы, но и взятые нами подростки — птенчики ещё те. Уже заметно крупнее обычных взрослых ара, и мы не раз уже успели пожалеть, что вообще с ними заморочились. Сперва-то хотели непременно домой привезти, а теперь вот крепко призадумываемся на предмет выпустить на островах.

А ещё одну «тоже типа птичку» Велтур с собой прихватил, и с ней проблем уж всяко не меньше, чем со всеми теми попугаями-переростками, вместе взятыми. Нет, ест-то она едва ли больше их, но на корабле с ней мороки — выше крыши. Птичка — это ж я прикалываюсь. Милькату он свою из Эдема прихватил. Нет, девчонка-то стоящая, я ведь уже упоминал об этом, кажется, и чисто по человечески понять парня мне нетрудно, но не думал, что аж до такой степени он в неё втрескался. Я-то надеялся, что натешится он с ней, да и успокоится, когда обратно собираться время придёт, а оно вон как вышло. Мы, значит, уже на корабли грузимся, отплывать скоро, а этого ухаря всё нет. В последний момент появляется — ага с ней рука об руку, да ставит нас перед фактом, что намерен на ней жениться и без неё хрен с нами поплывёт. Ну и хрен ли с ним прикажете делать? Другого кого-нибудь я бы и оставил на хрен в Эдеме, раз такие дела, но собственный шурин и сын нанимателя — не хрен собачий. А с другой стороны, спусти ему этот фортель, так другие ведь возбухнут, с хрена ли кому-то можно, а кому-то нет, и правы ведь будут. Исключительно по этой причине я его капитально отругал — давненько уже ни на кого на такое говно не исходил, да велел ему завернуть на хрен обратно добрую половину ейных шмоток — ага, вместе с несущими их рабами. Пассажирский круизный лайнер ей тут, что ли? Нет, в принципе-то не так уж и до хрена она с собой тащить намеревалась, и можно было как-нибудь уж утрамбовать, но другие-то ведь на это дело смотрят, и если не отчехвостить его хорошенько при посадке — недовольство остальных гарантировано, а оно нам надо? Не зря ведь баб стараются не брать в долгое морское плавание. Да и что он, сам не понимает? Не дурак ведь, хвала богам.

Зенки на смазливую финикияночку, конечно, пялят, а по ночам некоторые наверняка и дрочат, но это уж неизбежно, и странно было бы иначе. К счастью, она тоже не дура, и не вилять своими аппетитными формами где надо и где не надо, дразня народ целенаправленно, ей ума хватает. Держится скромно, лишний раз старается глаза и ухи матросне не мозолить — так и везёт её Велтур, на птичьих правах. Но всему в этом мире есть предел, а баба есть баба, и без остановки на Азорах тут хрен обойдёшься.

Опасения же промазать мимо архипелага возникли у меня из-за непогоды. Нет, шторм-то — хрен с ним, не особо-то он был и серьёзным, краешком только нас и зацепил. Но эта грёбаная облачность! Она установилась надолго, и за ней хрен разглядишь даже ярчайшую Вегу. Солнце-то днём сквозь тучи кое-как светило, но и полдень-то определить по этому крайне размытому свету было нелегко — как тут закоординачиваться прикажете? Долготу-то я ведь по часам в местный полдень определяю. Часы-то я раз в неделю на пару минут возвращать взад не забываю, так что на безрыбье и они — хронометр, но полдень-то местный точно ли Акобал определяет? А он ведь и широту в полдень по высоте солнца определяет — уже точность не та, что по точечной звезде, да плюс ещё погрешность ловли самого полудня из-за облачности — ну и хрен ли тут намеряешь? Ох и хохотал же мореман по поводу этих невесёлых соображений!

Как он объяснил нам — после того, как отсмеялся, промазать мимо тех островов, что по пути расположены, едва ли легче, чем мимо Малых Антил. Архипелаг ведь тоже здоровенный и тоже вулканический, с высокими вершинами, которые видны издалека. И хотя не так густо там острова скучкованы, как в Вест-Индии, да и вершины на многих пониже, так зато ж и не одной цепью. Случись ненастье с хреновейшей видимостью на пару-тройку дней, так этого хватило бы, чтоб Малую Антильскую гряду миновать, ближайших островов не заметив, если прямо на какой-то из них не вынесет, а проливом протащит. Те же острова, которые только Азорами и могут быть, за пару-тройку дней хрен минуешь, а стоит погоде чуть проясниться, так и чайки вечером путь к ближайшей суше укажут, если она вдруг всё ещё сама на горизонте не замаячила. Да, с долготой, исключительно по пройденному пути из опыта плаваний оцениваемой, он ещё может нагребаться крупно, на несколько дней пути, но широту — ну, если со средней для архипелага нагребётся, то в пределы крайних островов уж всяко впишется. А если даже и чайки подведут, что совсем уж маловероятно, так ворон-то дрессированный на что? Он на такую высоту взлетит, на которую из лука хрен дострелишь, и уж с неё-то ближайшую вершину увидит точно. Если слишком далеко для него — может и не полететь, но тогда он, снизившись, направление укажет, а этого вполне достаточно.

Так оно и вышло на деле, а точнее — так нам продемонстрировали. Позже-то Акобал, посмеиваясь, признался, что и по чайкам прекрасно путь к ближайшему острову определил, да и был бы он позже виден наблюдателю с мачты при нашем курсе, но специально для нас навигацию с вороном продемонстрировал. Мы ведь до сих пор видели его применение только для поиска потерявшегося из вида второго судна, а теперь вот — и его основное предназначение. Едва под прояснившимся небом на горизонте чуть завиднелись кучевые облака над вершиной, финикиец, не дожидаясь, пока их увидим и мы, приказал выпустить из клетки ворона. Птиц, поднявшись, даже кружиться в воздухе не стал, а сразу же полетел в ту сторону. Совсем уж на остров, правда, лететь поленился и вернулся в конце концов на «авианосец», но направление указал чётко и недвусмысленно. Примерно через полчаса плавания кучевые облака стали видны отчётливо, а там уж и сама вершина показалась. Можно было вполне и долавировать до острова под парусами, но соскучившаяся по хоть какому-то берегу матросня сама с удовольствием уселась за вёсла, так что к берегу пошли прямым курсом, а за нами последовало и второе судно, в эту ночь сумевшее таки не потеряться. Искупаться и постираться хотели, конечно, все, но особенно радовалась Мильката, нуждавшаяся по своей бабьей породе поболе нашего, да и совершавшая подобный вояж впервые в жизни. Прямо глазами приближавшийся остров буравила, владела бы пирокинезом — точно взорвала бы его на хрен. Не иначе, как гипнотизировать пыталась, дабы приближался побыстрее.

Сами Азоры только её-то особо и впечатлили — прожив всю жизнь на Кубе, Малых Антил она ведь не видела, Канар — тем более, так что Азоры оказались первыми для неё вулканическими островами. Мы-то видели и то, и другое, теперь вот и эти — такие же в общем-то, если совсем уж к мелочам не цепляться. Гористые, скалистые, пологий песчаный пляж не враз ещё и найдёшь, прибрежные воды подводными скалами усеяны — гляди в оба, наблюдай за бурунами, если в робинзоны не метишь. Но акобаловские-то мореманы бывали здесь в большинстве своём уже не раз и фарватеры безопасные давно, конечно, знали. Нашли они и удобный для причаливания и высадки песчаный пляжик. Ну, не светлый песок, а тёмный, местами даже и почти чёрный — обычное для подобных мест явление. А так, конечно, диковато выглядят острова для человека, привыкшего к равнинной местности. Тем более, что и практически необитаемые. На одном маленьком островке из крайних западных — Корву, как я понял — было по словам Акобала небольшое финикийское поселеньице, а скорее — станция с маяком, но когда карфагеняне трансатлантический маршрут к заокеанским землям засекретили, да своим мореманам плавать через Атлантику запретили, её забросили за ненадобностью. Он бы показал нам и маяк, и конную статую Мелькарта, действительно указывающую на запад, да промазали мы мимо Корву и вышли на центральную группу островов существенно восточнее. Не возвращаться же теперь на него взад, верно? Ещё одно было на крупнейшем из центальных островов, на самом берегу, но и оно с тех пор, хоть и не оставлено ещё полностью, изрядно запустело — так, рыбацкая деревушка только небольшая и осталась, если только за последний год не забросили и её. Баб там бесхозных и сговорчивых давно уж нет, так что и матросня туда как-то не рвалась, и посещать его в этом рейсе финикиец смысла не видел. Другого же населения на этих островах и вовсе не имелось. На Канарах хоть дикари-гуанчи, на Малых Антилах — дикари-красножопые, а тут — вообще никого.