Арбин
Шрифт:
– Дети? – догадываюсь я.
– Дети, - согласно кивает Аня, в который раз оглядывая взглядом мою фигурку, - он относился ко мне с таким же безумием, как относится к тебе. Как это понять? Меня он боготворил, испытывая безумные эмоции, а теперь внутри него совсем другие понятия о любви. Я узнала после развода о его пристрастиях к боли и насилию, но не знала, что эта ненормальность перейдет дальше клубов и аукнется на несовершеннолетней.
– Мне было восемнадцать.
Аня резко махает рукой и на секунду ее лицо приобретает злое выражение лица, обескураживая меня:
– Он не должен был стать таким!
– А жили вы?..
– А жили мы в любви и радости. Как живете сейчас вы – безумно, но я была в хорошей части этого его безумства.
Я замолкаю, Аня тоже. Женщина залпом допивает свой кофе, я же без передышки пью чай. Обе допиваем и ставим бокалы на стол.
– Какой вывод? – шепчу я, - что мне делать со всем этим?
– Ты теперь не одна. В конце концов, я сильно обязана твоим покойным родителям.
– Ты поможешь мне сбежать? – спрашиваю я, подаваясь чуть вперед.
– Милая Владислава, если бы все было так просто – я бы давно это сделала. Но твоим побегом мы только вспорем грудину Артема и вытащим зверя наружу собственными руками.
Анна смотрит на меня с легкой улыбкой.
В ее голове зреют планы, и я понимаю, что она действительно не оставит меня одну.
Хотя… В своем дяде, Викторе, я ведь тоже не сомневалась и только на него уповала и только ему дарила остатки надежды, лежа тогда в холодном и сыром подвале Арбина.
Глава 19
Арбин возвращается в тот момент, когда наш разговор с Аней подходит к концу. Это значило, что Ане пора уезжать отсюда, но женщина обещает мне, что это не последний ее визит, и что после этого она собирается приезжать в гости намного чаще.
Мы услышали, как приехал Арбин, как он заходит в дом, но, как и большую часть времени, просто сидели и молчали. Общих тем для разговора было мало, но я чувствовала, что Ане нужно было дождаться Арбина.
Как только Артем появляется в дверях, Аня чуть подается ко мне в сторону со словами:
– Так что запасись терпением, милая, и у вас все будет хорошо.
Так, словно об этом мы говорили большую часть времени.
Так, словно об этом мы говорили только что, и приход Арбина прервал нас.
Так, словно все было нарочно. Чтобы Арбин услышал это.
Но я не сразу подумала об этом. А вот отвисла ли у меня челюсть? Не знаю, но на последних словах в гостиную вошел Арбин. И он явно услышал реплику Анны.
Я так ничего и не ответила ей. Но теперь я была уверена в том, что эта раскованная брюнетка мне не понравилась. От слова совсем. В последнее время я стараюсь не доверять людям, а тем более тем, что хорошо
знают Арбина. От ее последних слов прямо-таки тянется шлейф бесстыдных намеков, словно она собралась лично подложить меня под Арбина да свечку подержала бы с удовольствием.Поджимаю губы, потому что чувствую взгляд Арбина на себе.
– Аня, ты еще здесь? – недовольно произносит мужчина, заставляя Аню встать с дивана и скорчить рожицу.
– Нет, я уже уезжаю, - с этими словами она достает ключи от автомобиля и машет ими прямо перед его лицом, - хорошей тебе поездки, мой дорогой Артем.
Смотрю на них и подмечаю нехорошую ухмылку Арбина:
– А я смотрю, твой муж так и не купил тебе другую тачку? – не без ухмылки произносит Арбин, кладя черный чемоданчик на стол передо мной.
На секунду он смерил меня взглядом, а затем отвернулся, чтобы попрощаться с бывшей женой.
– Нет, я просто люблю эту машину. До встречи, детка, - обращено было ко мне.
Аня уходит не торопясь. Я провожаю мадам взглядом и ставлю бокал с выпитым чаем на столик. Артем же приказывает идти за ним, берет чемоданчик, с которым он приехал сюда, и направляется к лестнице.
Вскоре мы оказываемся в его светлом просторном кабинете и меня посещает одна резкая мысль… В этом доме есть только два светлых места – его спальня и его кабинет. То, что неподвластно взгляду посторонним. Посторонние же видят только мрак в гостиной, однотонность на кухне и везде, куда бы они ни смотрели. Гости – редкие гости – совсем не знают, что есть свет в спальне Арбина. И есть лучи этого света в его кабинете.
Они видят только мрак.
Я захожу в кабинет, плотно закрываю за собой дверь и сажусь туда, куда он указывает. Напротив меня – Арбин в кресле. На его столе черный чемодан.
– Я улетаю через час, - произносит он одними губами.
– Я знаю, - шепчу я.
Арбин недолго смотрит в мои глаза, я с апатией принимаю это. Я знаю, что он улетает. Знаю ведь, и что с этого?
Мужчина отводит взгляд и быстро раскрывает свой черный чемоданчик. Непроизвольно мои глаза находят то, что в нем лежит, и я с непониманием смотрю на Артема.
Сдержанный тон:
– Я не раскаиваюсь. Я лишь признаю то, что я был излишне жесток к тебе. Констатация факта, Владислава, не более.
– Я большего не жду, - шепчу с хрипотцой, - и большего не нужно.
Он пропускает мои слова через себя.
– Это аттестат, - толстая корка с цветной бумажкой внутри летит мне в руки.
Я ловлю за неимением вариантов. В руках раскрывается мой аттестат.
И аттестат был моим. Отрада Владислава Артемовна, ученица одиннадцатого класса… Школа, наименования предметов – все это было в нем. Не успеваю рассмотреть идеальные отметки, Арбин быстро продолжает:
– Это не цветы, это получше. Согласна со мной?
Я молчу, отрываю взгляд от своих отметок и вновь перевожу взгляд на Арбина.
– Я фактически еще не закончила школу. И, к слову говоря, для чего мне этот поддельный документ? – спрашиваю хрипло, сжимая аттестат в руках.
– Аттестат не поддельный, лиса, - пристальный взгляд янтарных глаз направлен прямо в душу, - его ксерокопия через месяц будет лежать с ксерокопиями аттестатов твоих одноклассников. В твоей школе. Это подлинник. И я спешу тебя поздравить еще кое с чем.