Арбин

– Или… Погоди-ка.

Где-то издалека я слышу его ледяной голос и понимаю, что Арбин передумал выходить из спальни и резко повернулся ко мне:

– Когда Аня последний раз была здесь?!

Встревоженный яростный голос. Я не смотрю на зверя, но хрипло отвечаю:

– Вчера вечером.

– Врач будет с минуты на минуту. Если она тебя отравила, я закопаю ее живьем.

Я прикрываю глаза и не понимаю, что мне ответить. Аня отравила меня?! И как только подобная догадка пришла ему в голову?

И даже если это так, то что же ты беспокоишься, зверь?

– Больше ее в доме не будет! Как же я не догадался раньше… - он скрипит зубами, широкими шагами преодолевает расстояние между нами и внимательно смотрит на мое бледное лицо.

Его руки касаются моих скул и лба, проверяют жар, а затем Артем отходит. Быстро и молниеносно. Он действительно подумал, что Аня меня отравила.

Зверь что, переживает? Зверь умеет это делать?

Я без сил сажусь на кровать и обхватываю свои колени руками, качаясь туда-сюда и решительно более не замечая Арбина. Пошел он к черту! Тиран, насильник, убийца… Как его только земля носит?

Как такое могло произойти? Что мне теперь делать?

Зверь продолжает разглядывать меня. Зверь думает, что я сломалась. Его взгляд был задумчивым и тусклым. Арбин был неспокоен и нетерпелив, ведь я, по его мнению, сломалась.

Сломалась.

Смерив меня своим хлестким взглядом, Арбин тотчас же вышел. В дом приехали какие-то его товарищи – он так сказал, и потому из комнаты мне было велено не выходить. Мне ни раз в жесткой форме демонстрировали, что последует за непослушание. Мне больше не хотелось.

Неужели я была сломлена? Нет, ведь вопросы, упорно бьющиеся в моей голове, опровергают эту вероятность. Что делать? Вопрос крутится в моей голове беспрестанно, а паника овладевает всем телом. Я пытаюсь бороться с ней, но… эмоции сильнее меня.

Совсем скоро сюда заявится врач, а врач – это вовсе не равнодушный Арбин. Доктор будет искать причину моего состояния.

Я беременна.

Я ношу под сердцем ребенка чудовища, и чудовище об этом совсем не подозревает. Ведь он бесплоден, он даже мысли о моей беременности не допускает, а после безрезультатной поездки в Израиль – и тем более. Я боялась того, что произойдет со мной после раскрытия правды, об этом даже думать было невыносимо больно. Арбин ведь не поверит, он узнает и убьет меня.

Где же Аня в тот момент, когда она так сильно нужна? Она не понимает, что меня уже сейчас нужно вытащить отсюда?..

Я не знаю сколько еще я так сижу – час или два, а может и вовсе сутки или трое, однако рано или поздно я слышу стук в дверь. Дергаюсь, но встречаю взгляд Инги, а за ее спиной стоит мужчина лет сорока.

– Владислава, моя хорошая… Пришел доктор.

Инга заминается, но затем пропускает его внутрь, после чего тактично уходит. Я перевела взгляд на этого мужчину и немедля спросила:

– Вы поможете мне отсюда сбежать? – хриплым голосом произношу я, отчего врач входит в ступор.

Но он свой человек. Точнее: человек Арбина. Доктор делает вид, что не слышит меня. Тактичный какой, но не на ту напал, и я не успокаиваюсь:

– Не поможете? Вы клятву давали! Вы не врач тогда! – не сдерживаюсь, кричу.

Мужчина еле заметно хмурится, но проходит на середину комнаты и садится на стул, заранее подготовленный.

– Позвольте мне послушать вас, Владислава, а затем провести внешний осмотр, - просьба.

– Мне не нужен осмотр, - ровно произношу я до тех пор, пока в спальню не заходит Арбин.

Своим приходом он недвусмысленно дает понять доктору, что тот может приступать к осмотру. Я повторяю, что мне не нужен доктор, Арбин же грозится меня связать и просит не доводить ситуацию до этого.

Он не может оставить меня в комнате наедине с мужчиной. Вот и пришел. По его взгляду видно - по тому, как он пристально следит за всем происходящим. В особенности – за действиями доктора.

– Пожалуйста, - хмыкнула я с отвращением под жестким взором Арбина.

Худоватый дяденька доставал какие-то инструменты, одним из которых был стетоскоп. Спрашивал о моем недомогании, питании и о том, что меня тревожит. Я угрюмо молчала, не желая разговаривать с подкупным врачом. Арбин не стал настаивать, и доктор послушал меня, осмотрел горло, зрачки, а затем я с замиранием сердца ждала, пока он закончит пальпацию живота.

– Это похоже не отравление? – холодно осведомляется Арбин.

Проведя последние этапы осмотра, доктор прерывает Арбинского:

– Все, мы закончили. Ничего серьезного я не обнаружил, Артем Алексеевич. Однако, - я замерла, что не укрылось от взгляда Арбина, - вы должны понимать, что в домашних условиях выявить истинную причину почти невозможно. Нужно провести комплексное обследование. Сами понимаете, что только с помощью современных технологий и в амбулаторных условиях можно…

– Что еще вы можете мне предложить или сказать? – грубо оборвал Арбинский речь врача.

– Осмотр еще может сделать врач-гинеколог, я в этом не специализируюсь.

– Вы бы и не были допущены, доктор, - кратко известил Арбин удивленного врача, а затем перевел на меня взгляд и холодно улыбнулся, - Марго уже и так подъезжает.

Неужели он уже обо всем догадался? Боже, как утихомирить взбунтовавшееся сердце? Как приказать ему не биться так сильно, словно его заперли в тесной клетке? Мне ведь и так плохо, как же оно не поймет, глупое?

Я часто задышала и уткнулась в подушку. Мне казалось, сердце сейчас разорвется на куски.

– Тебе и сейчас плохо? – слышу я вопрос, не лишенный внимания и заботы.

Я отрицательно мотаю головой и не могу произнести ни слова, мне было очень плохо! Слезы градом текут из глаз, я зажмуриваюсь и пытаюсь дышать, хотя воздуха катастрофически не хватает! Ну почему же ты не уйдешь из комнаты, чудовище?!

– Ты задыхаешься… Влада! – чужие руки на моих плечах заставили меня распрямиться, и я размыто увидела Арбина перед собой, - что с тобой? Я сейчас снова позову врача.

– Не надо, - прошептала я и закашлялась. Мне казалось, что я вот-вот умру, только было жаль ту маленькую жизнь, зародившуюся во мне, - не надо Марго… Артем, прошу!