Ареальность

– И это знаешь?
– Карнакин поморщился.
– Да-а, длинные у вас руки и глаза зоркие!

Силкин расхохотался:

– А то! Ладно, дружище, мне пора уходить, а ты давай, работай-работай! Если что-то понадобится, то мои координаты у тебя есть. Парень ты неглупый — разберешься!

– Пока!
– Карнакин встал, чтобы пожать протянутую ему руку.
– Как я понимаю, мы скоро увидимся?

– В этом можешь не сомневаться!
– Силкин хитро подмигнул.
– Что за куратор, если он не занимается своим подопечным и следит за ним лишь издалека!

– Тогда до свиданья!
– ответил Максим.

– До свиданья, директор!

После ухода Силкина Максим еще долго сидел в своем кресле, рассматривая интернет-страницы, но делал это машинально, не останавливая внимание ни на чем. Нет, он не был ошеломлен, не находился в смятении — все теперь было предельно ясно (если не брать, конечно, конечного смысла всего происходящего с ним), но то, что он находится в самом начале пути, определенного для него кем-то непонятным, не могло не волновать. Жизнь больше не шла по прямой, и первый ей поворот, оказывается, далеко не последний. Неясность будущего — вот что его волновало, а как известно, человек, даже получивший смертный приговор, намного более спокоен чем тот, кто находится в ожидании решения суда...

– Час дня!
– услышав за дверью шум от собиравшихся на обед сотрудников, Карнакин удивился, обратив внимание на время.
– Силкин пришел, когда еще не было десяти... да-а-а, а я думал, что еще нет двенадцати! Даша!

– Да, Максим Сергеевич!
– привлеченная его громким голосом, секретарша заглянула в кабинет.

– Купи мне, пожалуйста, пару бутербродов с колбасой, - Карнакин достал кошелек и протянул ей деньги.
– Я сегодня не пойду на обед — много работы, не хочу отвлекаться.

– Так я прямо сейчас сбегаю, а потом сама пойду на обед!
– лицо Даши, всегда радовавшейся любым проявлением внимания с его стороны, просияло.
– Вам чай или кофе сделать?

– Да, спасибо.... чай.

Глава десятая.

Прошло три недели. После последнего разговора с Силкиным Максим ни разу не говорил со своим куратором, а тот, видимо не считая нужным без причины вмешиваться в процесс, также хранил молчание. Жизнь на посту директора окончательно наладилась, а проникнув во все подробности, связанные с новой должностью, Карнакин работал легко и уверенно. Обладая «незамыленным» глазом, среди множества рыночных предложений, он нашел несколько новых поставщиков оборудования и сумел заключить весьма выгодные контракты, так что дела фирмы, и так весьма прочно стоявшей на ногах, еще более пошли в гору. В конце месяца он, несмотря на возражения бухгалтера, выплатил всем сотрудникам небольшую премию, что еще больше повысило его авторитет, а производительность труда возросла. Дома тоже все было хорошо — успевая заботиться о нем, Оксана увлеченно занималась своим кабинетом, а Леша вовсю учился, проявляя доселе несвойственную ему усидчивость. Несколько раз он звонил родителям, а потом они даже заехали к ним все вместе в гости — Максиму очень хотелось посмотреть место, незатронутое его переходом в другую реальность. ( Да-да, родители жили именно так, как и раньше, и для них поменялся лишь статус сына, но не собственная жизнь). Иными словами, постепенно всё вошло в свою колею, и жизнь, растеряв первоначальную необычность, начала развиваться планомерно, без фантастических оборотов и превращений.

Однако долго так продолжаться не могло. Зная об этом, Максим постоянно был начеку, стараясь уловить тот момент, когда АРеальность придет в движение, но все же это было выше человеческих возможностей. Момент, когда провернулся невидимый маховик и одна действительность заменила другую, совпал с его утренним моционом — плотно намылив лицо, Карнакин с удовольствием смыл пену теплой водой, но когда вновь открыл глаза, то понял, что ЭТО произошло...

Вместо небольшой ванной комнаты, он очутился в помещении, раза в два большем по размеру. Новый санузел, хоть и стал теперь совмещенным, вмещал в себя все блага, которые предоставляла цивилизация, начиная от унитаза с автоматической крышкой и заканчивая массажной ванной, в которой уже плескалась пузырящаяся вода. Карнакин не был готов к такому повороту, но тем не менее быстро сориентировался и опустился в ванну, которая, как он понял, была наполнена специально для него, чтобы дать ему время обдумать дальнейшие шаги. То, что он находился не в своей квартире, не вызывало никаких сомнений — даже по размеру ванная комната никак не вписывалась в тот метраж, если только они не заняли под нее прихожую и половину кухни. Следовательно, за дверью его ждало много нового и неизведанного... Ах, Силкин, Силкин! Конечно, он специально умолчал о возможностях АРеальности, способной не только мгновенно изменять действительность, но и перемещать в пространстве находящиеся внутри нее объекты. Он говорил что-то о времени, как о единственном, что не может подлежать изменению, но о предметах... мда, можно было самому догадаться! Впрочем, может быть Силкин и не успел ему рассказать обо всем? Все же двухчасовой разговор для такой темы маловат. В любом случае, нужно ему звонить, и как можно скорее. Но что там за дверью, вот вопрос! Если время неизменно, то сейчас все то же 12 ноября и около восьми часов утра.... но что же там за дверью?!

Не в силах более медлить, Карнакин пулей выскочил из ванны, наспех вытерся первым попавшемся полотенцем, одел халат (единственное, что осталось неизменным), и резко выдохнув, открыл дверь...

– Мама дорогая!
– непроизвольно вырвалось у него, когда вместо привычной стены коридора перед Максимом раскинулся большой холл, не уступавший размерами большой комнате той квартиры, где он находился еще несколько минут назад.
– Кажется, это все мое?!
– вторая фраза тоже была произнесена машинально.
– Теперь только не выглядеть идиотом, Максим!

Пытаясь сориентироваться, Карнакин покрутил головой:

– Так, три комнаты и кухня... а может, там еще и смежные есть? Леха!

– Да, пап!
– голос сына раздался из самой дальней комнаты.

– Ты уже проснулся?

– В каком смысле?
– Леша, одетый в серый костюм, появился на пороге.

– А ты..., - Максим сначала запнулся, но затем быстро нашел, что сказать и широко улыбнулся.
– Это я со сна! Я имею ввиду — ты уже уходишь?

– Да, времени-то вон уже сколько! А ты что, плохо спал?

– Почему?

– Вид у тебя какой-то странный.

– Нет, все нормально. Работы много, сынок — устаю.

– Ну ладно, - Леша подошел к вешалке и одев пальто, зазвенел было ключами, но затем передумал и снова бросил их в сумку.
– Закроешь за мной?

– Да, давай!
– Карнакин вытер капли пота, проступившие на лбу то ли от волнения, то ли от жаркой ванны, и пошел к двери.
– Пока, сынок!

– Пока, пап! Кстати, мама там тебе какую-то записку оставила на кухне, прочитай, не забудь.

– Ок. хорошего дня!

Закрыв за сыном дверь (кстати, замок оказался непростым, но Карнакин быстро справился), он несколько мгновений помедлил, а затем пошел на кухню.

– Записка! Значит, Оксаны нет дома. Ну что же, это сейчас и к лучшему... блин, ну и кухня!

Действительно, кухня была великолепна: яркая отделка стен, прозрачные столы, встроенная техника, подобранная в одной цветовой гамме, оранжевая дизайнерская мебель, теплый пол. Раньше подобные интерьеры Максим видел лишь на телеэкране, да на разворотах модных журналов, а теперь то было все его... Но как его? Максим прекрасно понимал, что и в этой квартире он всего лишь гость, а надолго или нет, так это не ему было решать. И тем не менее, пока он стал хозяином всего этого великолепия, то и вести себя надо было соответственно.

Где же это письмо?
– пробормотал он, обводя кухню взглядом.
– А, вот наверное!
– Максим подошел к кувшину с питьевой водой и вынул из-под него сложенный пополам листок бумаги: «Милый, привет! Я не захотела тебя будить, ты ведь так поздно вернулся вчера. У меня сегодня занятия в клубе с десяти, а до этого я решила заехать на дачу, взять там спортивные вещи — я их забыла в те выходные. Кушай перцы (они в красной коробке во втором отделении), торт там еще остался. Днем обязательно напиши, как там у тебя планы на вечер. Встретимся дома, целую сладкого!»