Ареальность
Шрифт:
Карнакин только улыбнулся:
– Я не буду вообще пить. Чувствую, что в Красноярске мне еще немало придется этим позаниматься. Свожу местных парней в ресторан пару раз, посидим, а там, глядишь, с еще одним контрактом вернусь!
Матвеич довольно кивнул:
– Вот такой разговор мне нравится! Эх, удачи бы тебе побольше — мог бы стать большим человеком. Задатки-то есть, это видно.
– Ну вот тридцать три исполнилось, так что теперь, наверное, пора, - Максим со смехом развел руками.
– Илья Муромец тоже на печи лежал, а потом вон как прорвался!
– Да, а кое-кого
– Ну все, Максим, ты молодец — продолжай в том же духе. Хорошо, что сумел так настроить себя — это правильно, но ошибок постарайся больше не допускать. Многие ошибаются один раз, но так, что мало не покажется.
– Хорошо шеф, спасибо!
– Любимая, я пришел!
– зайдя в темную прихожую, Максим Карнакин привычным движением включил свет, снял пальто и, поставив на пол портфель, устало сел на обувной пуфик.
– Привет!
– жена, готовившая на кухне ужин, выглянула в коридор.
– Как вкусно пахнет!
– Максим глубоко вдохнул пряный мясной аромат, рассеянный по всей квартире.
– Фаршированные перчики! Твои любимые, с базиликом!
– Ух, красота!
– Через двадцать минут будет все готово!
– Хорошо, милая, спасибо!
Максим снял ботинки, нырнул в любимые тапки и, потушив за собой свет в прихожей, пошел в комнату. По дороге заглянул к Леше.
– Привет!
– Привет, пап!
– тот, как всегда, сидел перед монитором.
– Как дела?
– Все ок.
– Как реферат?
– Не знаю, сдал только.
– Не замерз сегодня?
– Нет, нормально. А у тебя как?
– Да так себе...тоже нормально.
– Что-то ты какой-то веселый?
– сын отвел глаза от экрана.
– Дашь мне свой планшет вечером?
Максим пожал плечами:
– Бери... а что случилось?
– Да почитать хочу роман один — ребята сказали, что супер интересно. На смартфоне неудобно, а перед экраном сидеть глаза уже болят.Лучше я в кровати поваляюсь.
– Что за роман?
– спросил Максим, доставая из портфеля планшет.
– Приключения... про девушку, от которой зависит, выживет ли человечество.
– Ну читай, читай. Расскажешь потом — может и мне понравится.
За ужином Максим старался вести себя как обычно, но все же его возбуждение и необычная словоохотливость не ускользнули от жены. Люди по-разному ведут себя в необычных для них, экстремальных ситуациях, и лишь очень немногие могут сохранять при этом спокойствие и естественность в поведении (кстати, во многом во вред себе, потому что любая ситуация требует выхода энергии, что является законом как жизни, так и физики). Максим Карнакин не был слишком эмоциональным человеком, но и к числу тех, кто постоянно ходит в маске, не принадлежал, а потому первым вопросом жены, как только они остались наедине, было вполне естественное:
– Что случилось?
– А что-то случилось?
– Максим сделал вид, что не понимает.
– Конечно, - Оксана, будучи, как и большинство женщин, природным эмпатом, посмотрела мужу прямо в глаза.
– Что-то на работе, да?
Понимая, что увиливать нет смысла, Максим Карнакин вздохнул:
–
Я попал на деньги.– На сколько? У нас столько есть?
– Есть.
– Ну так что же тогда случилось страшного?
– Оксана улыбнулась.
– Заплатим и будем снова жить как прежде. Деньги дело наживное и сожалеть о них нельзя, а чем больше уйдет, тем больше придет.
– Думаешь?
– Максим, столько лет знавший жену, все равно был поражен.
– Ты мое золото, родная моя!
– Давай ты мне сейчас все расскажешь... только вот не на кухне!
– Оксана встала из-за стола и приложила Максиму, который уже собирался говорить, пальчик к губам.
– Пойдем в комнату, там будет лучше.
– Может быть, я тебе помогу сначала посуду помыть?
– спросил Максим.
– Ничего, потом, - Оксана улыбнулась.
– Я сама справлюсь.
Рассказ не занял у Карнакина много времени, да и Оксана, надо еще раз отдать ей должное, слушала внимательно, не перебивая. Несколько раз Максим повторил свой тезис о том, что не понимает, как подобное могло произойти, как могла получится подобная ошибка в документах, которую никто не заметил, но он не пытался оправдаться — это действительно никак не укладывалось у него в голове. Он рассказал ей о намечавшемся полете в Красноярск, о неустойке, которая полностью висит на нем (и по праву), и о том, что Матвеич, вникнув в ситуацию, все же оказался настоящим человеком и не поставил вопрос о увольнении и полном погашении долга. Конечно, там еще всякое может произойти, но на данный момент ситуация складывается настолько неплохо, насколько это вообще возможно.
– Ну что же, что случилось, то случилось, - когда он закончил, Оксана встала с кресла, на котором сидела (Максим сидел на таком же, напротив) и, подойдя к трюмо, обхватила волосы толстой резинкой.
– Я знаю, милый, что ты очень расстроен, хоть и не показываешь вида, но не переживай. Вот вернешься из своего Красноярска и забудешь об этом, а впредь станешь только осторожнее.
Максим благодарно посмотрел на жену:
– Спасибо, родная. Как же приятно, что я слышу от тебя такие слова...знаешь, я почти спокоен уже.
– Вот и хорошо, - Оксана подошла поближе и ласково погладила его по голове.
– Дом — наша крепость. Только тут мы можем и должны быть сами собою, только здесь наша защита от всех напастей. Ты за меня, а я за тебя — это сильнее любых неприятностей.
– Да, милая, - Максим вздохнул.
– Но машину-то так хотелось!
– А!
– Оксана только махнула рукой.
– Купим еще! Мне вот премию хорошую должны дать, а еще зарплата тринадцатая. Да и не все деньги надо же отдать, что-то еще остается.
– И на дачу не съездить в эти выходные, - Максим посмотрел в окно.
– Завтра потепление, а в Красноярске всего плюс три градуса. Так хотелось шашлычка, вина, печечку растопить, любовью заняться в тепле на перинке. Тебе же там всегда нравилось — на бабушкиной перинке-то!
Оксана громко рассмеялась:
– Вот приедешь и съездим! Жизнь не кончается — будет и вино, и мясо, и перинка! Вторую половину октября очень теплой обещают.
– Снова бабье лето?
– спросил Максим.