Аренида. Фантастика в советском кино

себе черную шапочку и выжидательно смотрит на дверь.

Дверь открывается, и в зал входит худенький мальчик в

пионерском галстуке.

— Простите, это вы академик Бобров?

— Нет, это уж вы меня простите, молодой человек, —

говорит ученый, выставив вперед руки с растопыренными

пальцами и как бы загораживая ими себя от посетителя. —

Не могу сейчас с вами разговаривать. Занят, занят, занят.

25

— Мне две минутки, товарищ Бобров.

— Ни одной. Занят. Мне предстоит сейчас очень важ-

ное свидание, молодой человек. С председателем Между-

народного общества межпланетных сообщений.

— Имени Циолковского? — спрашивает мальчик.

— Да.

— Так это я, — обрадованно говорит мальчик.

— Вы? — удивляется ученый.

— Да.

— Председатель?

— Да.

— Международного общества?

— Да.

— А кто же вас выбрал? — не перестает удивляться уче-

ный.

— Все Международное общество.

— А сколько же членов в вашем обществе?

— Три человека.

— Три? Так откуда же оно международное?

— Как откуда? Вот я, например, русский — Коля Хомя-

ков, — и Коля Хомяков расшаркивается перед академиком.

— Петя Терещенко — украинец, а Сэнди Робинсон — негр.

То есть он не совсем негр. У него папа негр, а мама русская.

Но я считаю, что это получается еще международнее. А вы

как считаете?

— Пожалуй, — говорит профессор, несколько ошарашен-

ный такой логикой.— А когда же, собственно, организова-

лось ваше общество?

— Уже целых четыре дня. Мы организовались как раз

на другой день после вылета ракеты Р-1 на Луну.

— Ну, теперь я все понимаю, — облегченно вздыхает

академик. — Вы интересуетесь этим полетом. Оно и не уди-

вительно — им интересуется весь мир.

— А мы больше всех, — с горячностью утверждает Коля

Хомяков.

— Почему же больше всех ? — улыбается академик.

— Потому что мы живем на одной улице с Наташей Гна-

тюк.

26

— Дочерью профессора? Вы ее знаете?

— Я его знаю.

— Так вот, профессор Гнатюк вылетел на Луну, и Ната-

ша очень волнуется, — скороговоркой объясняет Коля. — И

мы организовали Международное общество, чтобы ее уте-

шить. У нас тоже есть вот такая труба, как у вас, — пока-

зывает Коля на телескоп, — только немного меньше.

— А где же помещается ваше общество?

— На чердаке.

— На чердаке? Почему же на чердаке?

— Ну все-таки ближе к Луне.

— А что у вас есть, кроме трубы?

— Вот такая же шапочка, — показывает Коля на круг-

лую черную шапочку, покрывающую седую голову старого

академика, — но только одна на все общество. И радио. И

мы все время ловим сигналы с Луны.

— И поймали что-нибудь?

— О да. Очень много интересного, но с самой Луны пока

еще нет.

— А что же вы поймали?

— Четвертую симфонию Чайковского и очень хороший

эстрадный концерт, а Наташа все время спрашивает: «Что

с папой, что с папой?» И вот я решил прийти к вам.

— Так вот, молодой человек, — говорит академик, — мо-

жете передать дочери профессора Гнатюка, что час назад я

получил последние сведения о полете ракеты. С радостью

могу сообщить, что полет проходит вполне успешно, так

что Наташа может совершенно не волноваться за своего от-

ца, и...

Резкий звонок прерывает академика.

Светлеет большой экран телевизора: на нем появляет-

ся изображение человека.

— Алло! Астроном Бобров?

— Да, — отвечает академик.

— Получены радиосигналы с Луны. Ракета Р-1 потеряла

управление.

В сильном волнении академик Бобров дрожащей рукой

27

снимает с головы черную шапочку и проводит ладонью по

седым волосам.

Коля Хомяков с открытым ртом застывает на месте. Но

вот Бобров овладевает собой и говорит твердым, решитель-

ным голосом:

— Сообщите об этом в Академию. Срочно! В полночь

вылет второй ракеты!

На чердаке многоэтажного дома возле слухового окна

стоит самодельная тренога, на которую водружена неболь-

шая подзорная труба. Толстощекий мальчик в черной ша-

почке на стриженой голове, зажмурив один глаз и прижав

другой к самой трубе, старательно смотрит в темное, вечер-

нее небо.

Другой мальчик с очень смуглым лицом и курчавыми

волосами возится у старенького радиоприемника, из кото-

рого вырываются оглушительные выстрелы, шумы и завы-

вания.

— Ну как у тебя? — спрашивает мальчик, стоящий у тру-

бы.

— Все так же, — не очень весело отвечает курчавый маль-

чик. — А у тебя как?

— Тоже все так же. Труба очень маленькая, даже Боль-

шую Медведицу и то плохо видно.

— Это пока плохо, Петя, а потом она будет вдвое ярче.

— Откуда ты знаешь?

— Из книжки.

— А я про это еще не читал.

— Могу прочесть, — и курчавый мальчик берет в руки

книжку, лежащую тут же, рядом с радиоприемником. —

Сейчас, — говорит он, быстро листая книжку. — Нашел. Слу-

шай. «Пройдет, — громко читает он, водя пальцем по строч-

кам, — двести тридцать пять тысячелетий, и основные пять

звезд Большой Медведицы станут вдвое ярче».

— Вот это дело другого рода, — с полным удовлет-

ворением восклицает Петя, — тогда и в эту трубу будет хо-