Архимаг с пеленок. Том 3

Приятное чувство.

Знаете, почему даже одарённых детей обычно берут учиться магии далеко не с рождения? Почему я сам настоял на возрасте в восемь лет для поступающих в мой Гимнасий?

Да, в том числе потому, что до семи лет ребёнок хочет в первую очередь играть, а не учиться. Это тоже. Но.

Главным критерием для меня было то, с какого возраста детям можно активно расширять каналы и укреплять узлы ауры. Не «хирургически», калеча и уродуя ауру и тело, а методом упражнений.

До сего дня я был убеждён, что даже у гениев шесть-семь лет — нижний предел. Ан нет — теперь я могу точно сказать: укрепление моих каналов вследствии творения чар — вовсе не случайность.

А это значит, что дальнейший путь развития намечен и определён!

Главное — с обращением к Заклинанию не переборщить. Уж лучше я буду вспоминать и сам творить чары попроще, но из своей маны.

Телекинезом я подтащил детскую кружечку с водой, стоящую на столе. Специально попросил маму налить и оставить. Телекинез в таких пределах, конечно, уже почти ничего во мне не развивает, но это лучше, чем ничего вообще.

Довольный собой и уверенный в завтрашнем дне (в том, что он будем унылым и тяжёлым, но всё это к лучшему!), я продолжил вглядываться в себя и скурпулёзно укреплять повреждённые каналы.

Благо, недостатка в астральной жидкости, наполненной живительной маной, у меня пока нет. Круглые сутки капельница подключена!

Это заняло ещё два дня. Мама с папой в это время старались ничем меня не беспокоить, приходили поиграть и поболтать ребята… даже Валера Бестужев, рыжая морда, заглянул разок.

Сказал, что беспокоиться мне не о чем. Что с родителями моими он обо всём договорился и претензий ко мне ни у кого из его рода не будет… при одном условии.

— Подружись с Фёдором. — в лоб заявил он мне вдруг. — Я знаю, вы не ладите. Но, пожалуйста, попробуй отнестись к нему получше.

— Он сам кинулся! — резко ответил я, не став даже слушать. — Сам упал под ноги Снегокошке!

Валера тогда тяжело вздохнул.

— Федя тебе завидует, Костя. Он думает, что мы не будем его любить, если он не будет лучше тебя.

— А вы будете?

И, по секундной заминке Валеры, по брошенному им оценивающему взгляду, я сразу понял. Он и сам не вполне уверен. Придурок грёбаный!

— Ну ты и козёл. — беззлобно махнул я рукой, опутанной трубочками. Валера даже отбалтываться никак не стал. Кивнул только.

— Мне нужен наследник, Костя. Ты пока маленький и не поймёшь ничего, что я сейчас скажу. Но мне, всему нашему роду, нужен крепкий и сильный наследник. Сильный духом, сильный как маг, крепко держащийся в обществе. А Федя… изначально мы думали, что окружение гениальных детей потянет его вверх. Но, кажется, мы загнали его в ловушку постоянной гонки за другими. Постоянной зависти. Мне жаль это говорить.

М-да. Жаль «говорить» ему. Никогда не поверю, что все твои слуги, да и ты сам, не сумели предвидеть нечто столь очевидное!

Все эти бредовые мантры на тему «тусуйся с теми, кто успешней, и они потянут тебя наверх» работают лишь в головах инфантильных мажориков, которых в любых отношениях заменяют их деньги.

Вверх тянет общая цель и коллективная деятельность вместе с РАВНЫМИ. А постоянно поднятая голова, с восхищением глядящая на других, потянет разве что в дурку.

Неврозы лечить. И комплекс неполноценности. Это уже и в моём мире прекрасно знают.

— Сейчас уже поздно откатывать что-то назад. — после паузы продолжил Валера. Выговорить ему некому, или что? — Но я хочу разорвать этот порочный круг зависти. Я сделаю всё возможное со своей стороны… А вы — со своей. Твои родители уже пообещали мне это. И Федя либо станет популярным, как все твои друзья, находясь в твоём свете, либо, в идеале, сама эта гонка потеряет для него всякий смысл в новых реалиях.

Как-то так сказал Валера, я с важным видом покивал, и он удалился. Видимо, сеанс терапевтического слушания у меня удался на ура, потому что больше он не возвращался.

Что ж. Раз это должно послужить компенсацией, раз родители уже согласились… Я буду плохим сыном, если стану их специально подставлять, не так ли?

Но и метать бисер перед всякими хитрожопыми Федями желания никакого нет. Так что попробуем наладить отношения — но без особого энтузиазма.

А уж если он сам будет всё портить — что ж. Туда ему и дорога.

Куда сильнее меня печалило другое. Все дни, что я восстанавливался, я не мог смотреть сны. Мне просто ничего не снилось.

Душа, постоянно подпитываемая капельницей, просто слишком плотно сидела в теле, не могла нормально покинуть его, отправиться в Царство Сна. Так что и ночью я скучал не меньше, чем днём.

* * *

Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и лечение. А вместе с ним — и зимние каникулы. Так что, выписавшись из больницы, я на следующий же день отправился на занятия.

Перед этим, однако, и родители провели со мной воспитательную беседу. Тема следующая: «Федя всё-таки тоже наша родня, а с роднёй хорошо бы иметь тёплые отношения, так что ты же умный мальчик, вот и подружись с Бестужевым».

Сделав вид, что разговора с Валерием не было и я удивлён, я послушал, покивал, со всем согласился. А вместе со мной — и мои друзья.

Тех-то наш с Федей «конфликт» вообще никак особо не коснулся же. Он всё-таки не жалкая крыса вроде Маришки, которая использует любой повод, чтобы над нами поглумиться.

Ну… пытается использовать. Обычно выглядит сие нелепо и жалко.

Так что перед первым же занятием, с честью исполняя свой сыновний долг, я сам подошёл к Фёдору.

— Привет.

Мальчик всё ещё выглядит очень неважно, но сам факт приятно удивляет. Он сумел восстановить ткани и рёбра всего за пять дней! И сейчас уже может ходить на занятия!

Пусть не все бинты ещё сняты и не все целебные печати стёрты.

А ведь его, насколько я понял, не лечил кто-то уникальный, типа Адама. Обычная маго-техническая медицина. Всё-таки Зацикленный Источник творит чудеса.

Со временем Федя может стать столь же неубиваемым, как Адам.

— Привет. — настороженно ответил мальчик. — Чево те?

Что ж. Грубить с порога не стал, а значит уделю ему внимание.

— Давай не буим больше ссориться! — ткнул я в него пальцем. — Ты хоёший. Я тоже. Давай вмести буим крутыми!