Архимаг с пеленок. Том 3

Нет. Вот так, просто и без лишнего надрыва. Нет и всё тут. Я пока ещё не всесилен.

Мог ли я попытаться? Попробовать приложить все усилия, спасти как можно больше ребят, включая всех своих и себя самого?

Да. Иначе какой я Архимаг?!

Только вот моих текущих мощностей явно недостаточно. Так что, кажется, это то самое время, когда стоит рискнуть всем!

Мгновенно вдохнув порцию горячего воздуха, я скороговоркой выпалил, стараясь говорить ясно и чётко:

— Универсальное Заклинание! Я, твой властелин и создатель, перевожу тебя в активный режим!!!

Я не сбился. Не запнулся, не промямлил и не закашлялся от обжигающего воздуха. Я сумел. И я был услышан.

Воля создателя — закон! Согласно обстоятельствам, произвожу первичное экстренное слияние с активным началом души повелителя! Владейте же, во имя Истины!

Когда в голове отзвучала последняя фраза-ключ, я почувствовал: у меня получилось!

В мою душу словно хлынул безбрежный океан маны — но не реальной, которая разорвала бы меня на куски. Я просто ощутил, что теперь смогу сотворить абсолютно всё, что пожелаю… если организм выдержит. А выдержать он пока может мало что.

А ещё я почувствовал, как много «автоматических протоколов» заложил в Заклинание перед перерождением. В тот самый пассивный режим.

Малое Предсказание, Чувство Опасности, Астральная Филактерия… так, это не трогаем, это нужно для поддержание моей души в порядке. А вот всё остальное — почти три десятка малых охранных и информационных заклинаний! — я смёл одним усилием воли.

Вырубил — и сразу ощутил себя будто бы голым!

Я осознал вдруг, насколько чётко я до сего момента ощущал пространство, понимал, что на каком расстоянии находится, насколько безупречным и искусственным было моё зрение, насколько развитой интуиция и чувство меры…

Но нет времени об этом думать! На самом деле после моей фразы прошло лишь чуть больше двух секунд, а чёрный непроглядный дым уже заполонил почти всю комнату.

Как газ — одно неловкое движение, одна искра — и всё вокруг взлетит на воздух!

Только вот нет от такого газа простого спасения. Ибо газ этот — кристально чистая мана разрушения, абсолютная энтропия. Тьма. И она уже теряет стабильность!

Словно в замедленной съёмке я увидел, как генерал Дашков сжимает кулак. Как всё его тело обращается в ревущее пламя. Как силится он сжечь, испарить чёрный дым.

И как дым побеждает огонь. Как задыхаются вскочившие с пола дети, как жмутся они к Саше, от которого дым пока будто бы отступает.

И услышал громогласный рокот:

— О ПРЕДВЕЧНЫЙ ХАОС, ПРИМИ СИЮ ВЕЛИКУЮ ЖЕРТВУ! СИЮ КРОВЬ И ДУШИ НЕВИННЫХ СМЕРТНЫХ ЧАРОДЕЕВ! И ИСПОЛНИ ВОЛЮ МОЮ!

Вот как, значит? Мы — просто жертвы, и всё ради убийства ключевого мага Российской Империи? Просто невинные души, которые всегда чище запятнанных?

Ну уж нет, ублюдок! Ты даже не представляешь, как высока ценность моей души! И мне она пока ещё нужнее, чем тебе, тварь!!!

— Уплотнить пространство!!! — прокричал я своим детским писклявым голоском.

Два простых слова. Но на то высшая магия и высшая — это пик сложности, заключённой в самые простые формы. И сейчас я обратился к вершине известной мне пространственной магии. К лучшему из заклинаний, которые я мог сейчас применить…

И остаться в живых. Хоть с каким-нибудь шансом.

На этот раз никакого голоса в голове. Никаких дополнительных костылей — заклинание, отвечающее за интерфейс, я тоже отключил. Сделал всё, чтобы ничего не нагружало меня, ничего не ослабляло мощь Заклинания!

И прежде, чем меня с головой поглотил настоящий шторм маны, проходящей через тело, я успел схватить генерала за ногу, засунув руку прямо в огонь. И прокричать ему:

— Не дайте моему телу разрушиться!!!

Сейчас уже не до ненужной конспирации. Козырь выброшен на стол.

А потом наступила тьма. Лишь успев увидеть быстрый кивок генерала, я тут же лишился зрения. Лишился вообще всего, кроме жизненно важных функций!

Даже боли почти лишился — выжгло большую часть нервных окончаний. Просто раз — и оказался в пустоте без чувств.

Ибо через всё моё маленькое тело полилось настоящее море маны. Она изливалась во все стороны, вливалась в само пространство — базовое свойство вообще всех вещей наряду со временем.

И пространство это становилось всё плотнее. Не воздух, не вещество — само пространство застывало так, что перемещение в нём невероятно затруднялось.

В том числе перемещение маны. Перемещение взорвавшейся через секунду Тьмы.

…Я не видел, что произошло. Вообще не чувствовал — разве что душа ощутила чудовищное буйство в эфире, от которого меня чуть не скомкало, как лист бумаги.

И в какой-то момент я понял: не справляюсь! Понял, что сам я выживу, и, наверное, выживут те, кто совсем рядом. Но тут же вспомнил, что Сашка и другие, вообще-то, довольно далеко от меня.

Они ведь все играли в догонялки, а я сидел особняком.

Я не сдался. Не опустил рук! Я попытался вновь обратиться к резервам Заклинания, зачерпнуть из бездны ещё маны, больше, быстрее!

Но тут плеча кто-то коснулся. Чья-то холодная, но мягкая ладонь.

А затем среди абсолютной тьмы и пустоты, в которой я пребывал, появилась фигура. Высокий бледный мужчина в небесно-голубом халате, по которому искрятся молнии.

А у его ног лежала большая кошка из чистого снега и льда!

— Здравствуй, чужестранец. — улыбнулся мне Сын Неба. — Твоё чудесное дитя тут сообщило мне, что у тебя беда?

— Как?.. — выдохнул я одной лишь мыслью. Лицо моё вряд ли сейчас представляет что-нибудь кроме спёкшейся корки.

— Ты и сам легко найдёшь ответ. Дети всегда остаются связаны с родителями. Особенно мы, духи. А, благодаря твоей жертве, Снегокошка спаслась и обратилась в чистого духа мороза.

— Ты спас меня, Повелитель. — вырвался из пасти кошки женский голос, ледяной, как морозная пурга, но удивительно нежный. — А теперь я привела того, кто поможет тебе.

Сын Неба лишь скупо кивнул. И я почувствовал, как почти разорванные каналы и узлы маны восстанавливаются, срастаются, оживают! Как вновь струится по ним сила, поддерживая Уплотнение Пространства!

Не давая Тьме разрушить чары и погубить всех вокруг!

Я не видел, что там произошло. Не видел, как безумно закричал неведомый демон. Как дым взорвался, обратившись мириадами чёрных вспышек…

И как эти вспышки замедлились, словно в кино, расцветая чернильными цветами в десятки раз медленней, чем должны были.